— Пусть хоть каждый день ведет себя как ненормальный. Я бы ничего не имела против! — говорит Магда.

— А зачем ему понадобилось врать, что «Ксанаду» будут показывать в кинотеатре?

— Вдруг он ошибся? И на старуху бывает проруха, а ему и подавно можно простить. Гляди! Он смотрит на часы. Видишь, пришел на десять минут раньше. Ну же, Надин! Нехорошо заставлять ждать такого парня!

Но он ждет не Надин. К нему направляется красивая рыжеволосая девушка в мохеровом пиджаке и сильно обтягивающих джинсах. Они улыбаются друг другу, целуются и идут в китайский ресторанчик рядом с кинотеатром.

Мы с Магдой вздыхаем.

В кинотеатр заходят самые разные парни.

— Смотри, у этого ужасно грязный плащ, — говорю я. — А вон на того посмотри! До чего же старый и неряшливый.

— А вот тех пожилыми не назовешь! — хихикает Магда.

Два прыщавых мальчишки о чем-то тихо переговариваются и поглубже натягивают бейсболки, чтобы спрятать лица.

— Пытаются выглядеть старше, чтобы их пустили, а на самом деле — наши ровесники. Эй, послушай, а вдруг Эллис — школьник?!

— Ну, судя по его посланиям, он вполне образован, — отвечаю я.

Мы видим, что мальчишек не пускают.

Пожилой мужчина с бородкой неодобрительно покачивает головой. Он стоит перед афишей, глядя на девушек с обнаженной грудью.

— Фу, ты только посмотри, как противно он поглаживает бороду! Терпеть не могу бородатых. Ой, прости Элли! Забыла, что у твоего папы борода.

— Не волнуйся. Я сама их ненавижу.

— Все-таки твой папа художник и должен соответствовать своей профессии. Все люди искусства носят бороду.

— Только старомодные. Дело в том, что он не совсем художник. Я хочу сказать, что сейчас он почти не рисует…

Замолкаю на полуслове. По улице, руки в карманах и изо всех сил напуская на себя беззаботный вид, идет Надин. Она бледнее обыкновенного и тревожно оглядывается по сторонам. Потом читает программу из-за плеча бородатого мужчины и недоуменно хмурится.

Старик смотрит на нее с вожделением! Сегодня Надин переборщила по части готического стиля. Глаза жирно подведены, волосы распущены и зачесаны назад. На талии красуется широкий черный пояс со шнурками. В ушах болтается множество сережек, а с шеи свисает длинная толстая цепь, доходящая ей почти до колен.

— Как ты думаешь, она утащила цепь из туалета? — хохочет Магда.

— У Ксанаду такая же. На ней должен висеть ключ от сердца.

— Интересно, Надин считает, что Эллис подберет ключ к ее сердцу? Скажи, он придет?

— Ой, смотри — она нервничает… Мне не нравится, как на нее пялится этот старик! Он с ней заговаривает!

Пожилой мужчина долго о чем-то шепчет Надин. У подруги испуганный вид.

— Как ты думаешь, о чем он ей говорит? — возмущенно спрашивает Магда.

— Почему она его не прогонит?

Мы прижимаемся лбами к стеклу и смотрим на Надин. Старик подходит ближе. Надин прикрывает рот рукой. Он еще что-то бормочет и улыбается. Потом кладет ей руку на плечо. Надин пытается ее стряхнуть, но он не отстает. Она делает шаг назад — он за ней.

— Пошли, Магз, — говорю я.

— Да, пора ее спасать, — отвечает Магда.

Выскакиваем из кафе и перебегаем улицу.

— Надин!

— Не бойся, Надин! Мы здесь!

Подруга в изумлении на нас смотрит, точно мы с неба свалились. Мужчина тоже на нас уставился. Кажется, он испугался, но руку с плеча Надин не убирает.

— Руки прочь! — свирепо говорю я.

— Убирайся, грязный старик! — наступает Магда.

— Послушайте, Надин моя маленькая подружка. Правда, милочка? — говорит он и противно гладит Надин.

Меня почти тошнит.

— Да вы ей в дедушки годитесь! Оставьте ее в покое, иначе позовем полицию и скажем, что вы пристаете к детям! — пугаю я.

Похоже, до него дошло. Пристально смотрит на Надин:

— Скажи им, дорогуша!

— Лучше я вам скажу, — говорит Надин. — Убирайтесь! Давайте, уходите! Не желаю с вами иметь ничего общего!

И он уходит. Идет по дороге, заворачивает за угол. Все. Скрылся из виду. Надин заливается слезами.

— Ох, Надин! Не плачь! Ну не плачь! Он не вернется! — утешаю я.

— Не сердись, что мы пришли. Мы ужасно за тебя волновались. Как только появится Эллис, мы исчезнем.

— Это и был Эллис, — рыдает Надин.

— Что? Дряхлый старик?! Эллису девятнадцать!

— Он сказал, что скостил себе несколько лет.

— Ничего себе несколько!

— Он был уверен, что я пойду с ним. Сказал, что показ «Ксанаду» отменили, но это не страшно, потому что я похожа на Ксанаду и мы можем устроить свое шоу…

— Ой, какая гадость!

— Знаю! Он отвратительный! Да к тому же еще с ним страшно!

— Ну ничего. Больше ты не будешь с ним переписываться. Мы здесь. С тобой. Мы тебя в обиду не дадим.

— Какая я идиотка! — рыдает Надин. — Я сходила с ума по Эллису. А теперь мне кажется, что этот старик его украл. О боже, Элли! Ты была права. И ты даже не говоришь: "Я же тебя предупреждала…"

— Еще скажу! — улыбаюсь я, обнимая ее.

— Ты лучшая подруга в мире! — восклицает Надин и прижимает меня к себе. — И ты тоже, Магз!

Она с тревогой на нас смотрит:

— А вы помирились?

Магда глядит на меня.

— Конечно, — отвечаю я. — Мы лучшие подруги на свете!

Глава семнадцатая ДЕВЧОНКИ ПЛАЧУТ, КОГДА ВСЕ ХОРОШО КОНЧАЕТСЯ

Не могу забыть бородатого старика. Он все время превращается в кого-то другого. В кого-то до боли знакомого. У него папина борода, его глаза, волосы, лицо. Словно мой папа с вожделением смотрит на Надин.

— Ты что-то притихла, — говорит Магда, когда мы едем в поезде. — Снова друзья, да?

— Да!

— И ты помиришься с Расселом? — спрашивает Надин.

— Не уверена, — отвечаю я. — И не из-за вечеринки. По многим причинам. Не хочу пока думать о мужчинах.

— И я тоже, — вздрагивает Надин.

— Меня не считайте! — говорит Магда. — Послушайте, еще очень рано. Пойдемте ко мне домой. Посмотрим видео. У меня даже есть пилотный выпуск «Ксанаду», Надин! Съедим мамин сырный торт. Устроим маленький праздник. А потом мой папа отвезет вас домой. А?