Внимательно оглядев пустую комнату, сыщик одним движением отдернул малиновую штору.

На подоконнике, скрючившись, сидел тщедушный человечек с быстро бегающими испуганными глазками.

– Маэстро Угорь собственной персоной! – торжественно объявил Холмс и, как заправский фокусник, поклонился.

– Браво! – захлопал в ладоши пораженный Ватсон. – Но как вы догадались, что этот проходимец все-таки здесь?

– По двум причинам, – охотно начал объяснять Холмс. – Во-первых…

Что хотел сказать Шерлок Холмс?

Детективная задача 20
Что подарить жене?

День рождения жены всегда был суровым испытанием для доктора Ватсона. Сложности начинались уже на подступах к этому священному празднику. Составить километровый список гостей, накупить гору продуктов, продумать план сногсшибательной вечеринки – от одного этого можно потерять интерес к жизни.

А тут еще подарок. Угодить капризной и избалованной Матильде было в сто раз сложнее, чем Холмсу.

Опять же деньги. Жадноватый Ватсон всегда пытался сэкономить на материальных знаках любви к супруге, за что всегда потом расплачивался вдвойне. Но на этот раз он решил превзойти самого себя и всю свалившуюся на него премию в тысячу фунтов потратить на презент обожаемой супруге.

– Что можно купить на тысячу в подарок шикарной, но суровой женщине? – напрямик спросил он Холмса, памятуя о прошлогоднем провале с газонокосилкой.

– У вашей жены день рождения? – сразу догадался проницательный сыщик.

– Да, будь он неладен, – раздраженно буркнул доктор. – И на этот раз ошибиться нельзя.

– А вы подарите ей что-нибудь красивое, в чем она плохо разбирается. Например, картину.

– Картину? – Доктор был явно озадачен. – А я собирался подарить ей горные лыжи.

– Так ведь она даже на обычных лыжах не умеет кататься, – засмеялся Шерлок, на мгновение представив весьма упитанную Матильду, лихо мчащуюся по горному склону мимо испуганных туристов.

– Ну-у, научится когда-нибудь, – в голосе Ватсона явно не было уверенности. – Хотя, – взгляд его оживился, – идея с картиной лучше. А где ее можно купить?

– О-о, это проще простого, – обрадовался сыщик. – Я как раз собираюсь прогуляться в парк. А там, на аллее Искусств, просто толпы художников, мечтающих впарить вам свои шедевры. Так что собирайтесь, составите мне компанию.

– Шерлок! – доктор сиял. – Вы решаете все мои проблемы!

Через пятнадцать минут оба сыщика уже чинно прохаживались по аллее мимо вереницы развешанных и расставленных, как придется, картин всевозможных направлений и стилей. Тут и там стояли, сидели и даже лежали на травке авторы этих творений. Ватсон, впервые попавший на подобное представление, вертел головой направо и налево и был просто ошарашен.

– Вот это да! – вдруг остановился он перед акварельным портретом обнаженной купальщицы рубенсовских очертаний. – Это будет отличным подарком моей Матильде.

– Мне кажется, – усмехнулся Холмс, – вы больше думаете о подарке себе. К тому же у Ренуара женщины гораздо лучше.

– Это ваш знакомый? – сразу заинтересовался Ватсон. – Может, тогда сходим к вашему Гренауру?

– Боюсь, что вы опоздали лет на сто, – Холмс почему-то занервничал. – Пойдем-те дальше.

– Нет, подождите! – уперся Ватсон, не в силах оторвать взгляд от виолончельных форм купальщицы. – Сколько стоит эта картина? – не мешкая, обратился он к дремавшему рядом бородачу подозрительной наружности.

Тот мгновенно вскочил с раскладного стульчика.

– Всего лишь пятьсот фунтов.

– Пятьсот! – обрадовался Глум, но тут же вспомнил про твердое желание потратить всю премию. – А нет ли у вас такой же, но в два раза больше?

– О-о, я чувствую истинного ценителя красоты, – засуетился художник, предвкушая барыш. – Вам крупно повезло. У меня есть любые размеры. – И он, словно фокусник, извлек откуда-то из-за спины точно такую же картину большего формата. – Эта работа стоит тысячу.

– Беру! – почти выкрикнул Ватсон, обалдев от еще более могучих форм.

– Вы с ума сошли! – наконец-то пришел в себя Холмс и потянул Ватсона за рукав. – Эта мазня не стоит и сотни.

– Вы ничего не понимаете в современной живописи! – отмахнулся доктор и полез за бумажником.

– Одну минутку! – неожиданно вмешался художник, алчно блеснув глазами. – Тут есть одно препятствие. Эту работу уже приобрел вон тот господин. – Он показал рукой в сторону тощего всклокоченного субъекта, курившего неподалеку. – Кстати, известный искусствовед, специалист по современной живописи. Но, – бородач замялся, – если вы заплатите на сто фунтов больше, я уступлю картину вам. – Маэстро, – окликнул он искусствоведа, – вы не будете возражать, если я перепродам эту купальщицу, которую вы только что купили?

– Постойте, постойте! – всплеснул руками субъект. – Но ведь я уже приобрел этот холст!

– Да, но этот господин хочет заплатить больше, – выдавая желаемое за действительное, кивнул художник в сторону Ватсона.

– Э-э, гм, – замялся доктор, явно колеблясь.

– Поздравляю, коллега, – расшаркался перед Ватсоном «специалист по современной живописи», – у вас отличный вкус! Сразу видно знатока! Боюсь, что работа достанется вам, у меня больше нет с собой денег. Мне очень жаль, – добавил он, чуть не плача, – расставаться с этой блестящей картиной.

Похвала «коллеги» сразила несчастного доктора наповал.

– Хорошо! – воскликнул он в явном помрачении рассудка. – Беру за тысячу сто!

Дрожащими от нетерпения и жадности руками он стал отсчитывать купюры.

– Доктор Ватсон! – неожиданно рявкнул интеллигентный Холмс. – Приказываю вам спрятать деньги и следовать за мной.

Доктор вздрогнул и инстинктивно повиновался.

– Что такое, Холмс? – забеспокоился он. Здравый смысл и природная подозрительность постепенно возвращались к нему. – Тут что-то не так? Но ведь вы же слышали, что сказал искусствовед про эту картину?

– Это такой же искусствовед, как и вы, – засмеялся Холмс, уводя Ватсона подальше от опасного места. – К тому же оба этих мошенника в сговоре.

Что вызвало подозрения инспектора Борга?