– Договорились…
Затем Кася позвонила Крису.
– Привет, ты не уехала? – удивился он.
– Нет, я не могу оставить Олесю в такой ситуации. Тебе известно, что ее дед подозревается в убийстве Переверзева и заодно Волынского?
– Да, известно.
– Что ты об этом думаешь?
– Ничего, – спокойно ответил он и добавил, – я не следователь.
– То есть ты веришь в эту версию?
Крис вздохнул:
– Слушай, давай встретимся и поговорим обо всем. Мне кажется, это не телефонный разговор. Я все равно еду в город.
Обещание он свое сдержал и действительно друг напротив друга за столиком кафе говорить оказалось легче.
– Я, как и ты, считаю, что Стрельцов невиновен, во всяком случае, в смерти Волынского, – произнес он, внимательно наблюдая за реакцией своей собеседницы.
– Хоть один на моей стороне, – с облегчением улыбнулась Кася. – Борис не мог убить, я в это не верю!
– Я не говорил, что Борис не может быть убийцей, – поправил ее Крис, и от взгляда этих холодных голубых глаз ей в который раз стало не по себе, – просто я уверен, что он не мог убить обоих.
– Откуда такая уверенность? – спросила Кася, не скрывая собственного разочарования.
– Волынского и Переверзева не мог убить один и тот же человек! – Кристофер словно говорил сам с собой.
– Почему?
– Что – почему?
– Почему это убийство не могло быть делом рук одного и того же человека?
– Это не логично!
Она хотела было возразить, что убийства не всегда бывают логичными, но воздержалась. В данной ситуации важнее было выслушивать мнение других, нежели излагать собственное. В конце концов, свое мнение ей было известно и ничем в поисках помочь не могло. Поэтому она просто попросила:
– Объясни поподробнее!
– Попробую, но заметь, что это только мои догадки. Все пока весьма невнятно, но присутствует ощущение, что Волынского убил один, а Переверзева – другой. Одно убийство – странное, впечатляющее, ужасающее, другое – больше похоже на обыкновенный несчастный случай. Одно – продуманное: сцена, место действия, жертва, словно кто-то задумал дьявольскую инсценировку, другое – совершенное, скорее всего, впопыхах.
– Поэтому ты и думаешь, что оно не могло быть делом рук одного и того же человека?
– Да.
– У меня возникло впечатление, что ты почти уверен, что знаешь, кто убил Волынского.
– Думаю, что да.
– Переверзев?
– Скорее всего, во всяком случае, в окружении Сергея подобные фантазии были только у него.
– Не слишком ли просто?
– Не слишком, учитывая, что Переверзев отправился к праотцам почти сразу же вслед за Волынским. Есть кто-то третий, а может, и четвертый, и их имена нам неизвестны. И потом не забывай, что даже в случае с Переверзевым отсутствует мотив.
– Таинственное сокровище? – хмыкнула Кася, – открытие мирового значения?
– Все может быть… – уклонился от прямого ответа Крис.
Тем временем в голове Каси забрезжила идея:
– Слушай, а если нам удастся убедить следователя в твоей версии, обвинения против Бориса станут более шаткими! И Шумилин будет искать в других направлениях.
– Мне кажется, что ты ошибаешься, – поправил ее Крис.
– В чем?
– Следователь прорабатывает несколько гипотез.
– Ты в этом уверен?
– Насколько я разбираюсь в людях – да.
– В любом случае Переверзев был странным типом.
– Это ты о его увлечении волхвованием?
– О нем самом и прочей чепухе, которую он нес, – махнула рукой Кася.
– Ты явно недооцениваешь Степана. Конечно, он был во многом шарлатаном, но основами магии все-таки владел.
– Не начинай, пожалуйста! – взмолилась Кася.
– Он и на самом деле занимался, не без некоторого успеха, практической магией, – как о чем-то само собой разумеющемся начал рассказывать Крис. – То есть умел направлять свою силу и концентрировать ее на предметах. Претендовал на то, что умеет общаться с духами воды и леса. Но дальше передвижения предметов по гладкому столу не пошел… – с оттенком некоторого презрения произнес археолог, – но в своем невежестве замахнулся на изменение материи. Одно дело – применять силу воли как физическую силу, и совсем другое – изменять материю. Поэтому я и сказал, что он был очень самонадеянным человеком.
При этом о магии Кристофер говорил как о чем-то совершенно обычном, как об обработке дерева, например. Заметив ошарашенный вид своей собеседницы, он рассмеялся:
– Что в этом удивительного? Ты забываешь, что в первую очередь я – историк и археолог. Когда-то магию определяли как применение человеческой воли к силам природы, а современная физика составляла всего лишь часть магии. Посвященный постепенно учился понимать механику, овладевать магнетическими силами, энергией тепла, светом, электричеством, наконец.
– Да, и последним волшебником и первым ученым был Исаак Ньютон, – в тон ему ответила Кася, – это я уже слышала.
– Знаю, что слышала, – с непонятным подтекстом произнес Кристофер.
Но у Каси не было ни времени, ни желания обращать внимание на все эти намеки.
– Я думаю, что Степан просто доигрался с силами, о которых имел представление весьма поверхностное, а потом…
Крис остановился.
– Что потом? – напряглась Кася. Канадец явно что-то не договаривал, и ей это нравилось все меньше и меньше.
– Не думай, что я стараюсь утаить какую-то важную информацию, – словно прочитав ее мысли продолжил Крис, – просто ищу слова, я не специалист по магии и эзотерическим наукам.
Он снова замолчал. Кася ждала.
– Степан был очень самонадеянным, а в обращении с такими силами нужно смирение… Он же искренне поверил в то, что волхвование ему передалось по наследству, претендовал на то, что может общаться с духами воды и леса, и рассказывал на полном серьезе всякие предания вроде того, что перед солнечным восходом на Духов день земля открывает свои тайны. И что в эту ночь надо ходить «слушать клады», то есть слушать, что земля тебе скажет, и тогда тебе откроется тайна и так далее и тому подобное. Даже нам с Волынским предложил участвовать в этом. Мол, сама земля откроет нам расположение старого города, и никаких поисков и расчетов не понадобится.
– И что, ты пошел с ним?
– Я-то – нет! – словно удивился ее вопросу Крис. – Про Духов день и Ивана Купалу я с детства сказок наслушался. Через костер попрыгать могу, в небо огоньки отправить, как в Польше, – почему бы и нет, но ночью по сырым буеракам слоняться, это, простите, не по мне.