– Крис?! – удивилась Кася и чистосердечно призналась: – А мне показалось, что он никакой симпатии к нам не испытывает.
– Почему ты так думаешь? – искренне изумился Волынский.
– Сужу по его реакциям… – пожала она плечами.
– Реакции могут обмануть, – философски заметил Волынский. – Крису ваше общество нравится, иначе он бы не стал стараться. Он не слишком открытый человек, – деликатно выразился Волынский.
– Это я уже заметила, – улыбнулась Кася, и, решив перевести разговор на другую тему, спросила. – А ты давно знаком со Степаном Переверзевым?
– Нет, не очень. Мы познакомились незадолго до поездки, когда я приезжал на разведку местности. Ганзейский союз выделил определенную сумму на археологические изыскания, но дал нам все карты в руки относительно места и темы исследований.
– Значит, это ты выбрал Белозерск? – удивилась Кася.
– И я, и Крис, мы уже не первый раз сотрудничаем. Вели раскопки в Новгороде, теперь решили остановиться на Белозерске.
– Почему?
– Что – почему?
– Почему Белозерск? – задала она в свою очередь вопрос, на который с такой легкостью ответила Кириллу утром.
– Очень интересный город и необычная история, – просто ответил Волынский. – Не хочешь со мной к Переверзеву завернуть? Он тебе такое про Белозерск расскажет, заслушаешься!
– Я уже слушала… – хотела она добавить «его россказни», но вовремя остановилась. Не желая обидеть увлекающегося археолога.
– А ты уже знакома со Степаном?
– Видела пару раз, – пожала она плечами.
– Колоритная личность, не правда ли?!
– Специфическая, – подтвердила Кася, предпочитая больше на данную деликатную тему не распространяться.
Они подошли к развилке, и Волынский на прощание попытался еще раз:
– Может, все-таки подумаете и придете сегодня вечером?
– Попробую, но повторяю: ничего не гарантирую.
– Поговори с Кириллом, может, он сменит гнев на милость. В любом случае, мы вас будем ждать, а если не придете, не обидимся. О’кей?
– Хорошо, я попробую, – пообещала Кася…
* * *
По возвращении к палатке Кася рассказала о приглашении Кириллу. Тот, к ее удивлению, согласился. Поразмыслив немного, нашла причину такой уступчивости. Она заключалась в том простом факте, что сегодня очередь готовить была за Кириллом. Вот он и обрадовался: хоть и не любил археологов, но готовить не любил еще больше. Однако выяснилось, что Кирилла привлекла вовсе не возможность увильнуть от занудного занятия.
– Там наверняка их местный дружок ошиваться будет, развлечемся. Опять какую-нибудь байку расскажет, – с надеждой произнес он.
– Ты имеешь в виду Переверзева?
– Его, дорогого, кого же еще!
– С чего это он для тебя стал дорогим? – поразилась Кася.
– А с того, что, может быть, теперь главный приз за самую абсурдную теорию мирового заговора выиграю я! – с торжеством заявил Кирилл.
Кася вспомнила, что раз в год студенческие друзья Кирилла собирались и устраивали нечто вроде конкурса на самую дурацкую теорию мирового заговора. Он рассказывал ей, что на прошлом вечере победителем стал его друг Максим, работавший в крупном цюрихском банке. В одном из баров ему тайком удалось заснять, как просветленный парой кружек пива коллега из соседней страховой компании вдохновенно с помощью математической эквилибристики приводил слова Давос, Уолл-стрит, Цюрих, франк-масоны и т. д. к цифре 666, научно подтверждая библейскую истину, что миром финансов правит сатана. Кириллу же на теоретиков мировых заговоров хронически не везло, и вот с Переверзевым он надеялся, наконец, взять реванш.
К Степану Переверзеву, дальнему соседу Стрельцовых, Кася, конечно, особой симпатии не испытывала. Но с точки зрения самой идиотской теории мирового заговора он был просто кладезем информации. Называл себя Степан гордо краеведом и защитником белозерской истории. Но на Касин взгляд, особенной глубиной исторических познаний не блистал, а, скорее всего, был обыкновенным проходимцем, успешно использующим доверчивость ученого люда. Иначе как объяснить, что высосанные из пальца и притянутые за уши теории Переверзева находили отклик? Его послушать, так Белозерск был почти центром мировой цивилизации, родиной древних ариев, которые и основали город. Что на самом деле город гораздо древнее и просто удачно скрывает свой настоящий возраст, дабы не привлекать нечестивые души черных магов, способных использовать уникальную энергетику города в своих неблаговидных целях. При этом Степан нагло жонглировал эпохами, помещая в основатели города то Моисея, то Будду, совершенно беззастенчиво выливая на головы доверчивых слушателей сборную солянку, в которой мирно уживались библейские пророки, египетские фараоны, персидские цари, вавилонские деспоты, халдейские маги и античные философы.
Но и этого Переверзеву было мало. Плюс ко всей этой галиматье краевед вполне серьезно называл себя волхвом Святогором и при каждом удобном случае нудно распространялся о возрождении подлинной славянской веры. Правда, на былинного героя Степан-Святогор даже отдаленно похож не был. Если уж и смахивал на мифологическое существо, то скорее на тролля: коренастый, коротконогий, с круглой головой и бычьей шеей, с низким лбом, кустистыми бровями, нависающими над глубоко сидящими маленькими черными глазками. А троллю Касе симпатизировать было трудно.
Вечером это мифологическое существо сидело напротив Каси и нагло буравило девушку своими черными глазками:
– Вот вы все с сомнением ко всему, что я рассказываю, относитесь? – обижался тролль-краевед. – Думаете, только в столицах знающие люди существуют? И забываете при этом, что народная память и мудрость сильнее и глубже книжной! И не в библиотеках она на полках пылится, а из самой земли бьет неиссякаемым источником, зиждется на незыблемых устоях старины глубокой… – с легким завыванием продолжал Степан. По всей видимости, на данный момент самому себе он напоминал былинного сказителя.
От всего этого у Каси буквально свело челюсти. Она поняла, что больше не выдержит и расхохочется в лицо волхву-троллю Святогору, торопливо встала и отошла, оставив Кирилла и нескольких изрядно подвыпивших археологов слушать белиберду. Тем более что Степан медленно, но верно подбирался к одной из своих самых излюбленных тем: заговору Запада против России. Кирилл надеялся, что на этот раз Переверзев выдаст нечто более оригинальное и собственной глупостью, наконец, обеспечит Кириллу победу в ежегодном поединке.
Волынский, помогавший Крису в подготовке ужина, заметил отошедшую от костра Касю и поспешил к ней.
– Скучаешь?
– Не совсем, – честно ответила Кася, – просто не хочу портить удовольствие другим.
– Удовольствие… – с пониманием усмехнулся Волынский. – Понимаю! Степа у нас нечто вроде эксперта, хотя ты, судя по всему, особого уважения к нему не испытываешь.