Граница леса тянулась в обе стороны аж до горизонта, образуя под бледно-серым зимним небом темную линию, окружающую долину Каленнан — «Земли Зеленой Травы». Она была похожа на внутреннее море, поверхность которого, покрытая инеем и колышущаяся от легкого ветерка, чуть-чуть поблескивала. Немного поодаль даэрдены вырыли подземные ходы и построили из веток хижины, похожие на холмики. В обычное время Каленнан представлял собой лишь пустынную равнину, население которой было невидимым, однако в этот день, как и обещала королева, все кланы прислали сюда по сотне своих лучников. Их собралась уже огромная толпа, и все они, завидев королеву, приветствовали ее от имени своего клана и уважительно склонялись перед ней, когда она проходила мимо.
По знаку Динриса эльфы из Силл-Дары выстроились позади нее, сняли луки с себя, которые они цепляли на себя так, чтобы один конец лука находился у плеча, а второй — сбоку с противоположной стороны туловища, и откинули за плечи муаровые плащи, тем самым обнажая кожаные кольчуги, исписанные рунами, и широкие браслеты из чеканного серебра, защищающие предплечья. Ольвен-бард приставил арфу к своему боку и сыграл — прямо на ходу — такую изящную и сложную мелодию, что она чем-то напомнила паутину, однако эта мелодия проникла всем членам клана глубоко в душу и заставила сердца забиться быстрее. Другие кланы устремились один за другом вслед за кланом Арианвен. На их кольчугах виднелись руны того или иного из остальных шести эльфийских кланов Элианда — эльфов, живущих возле Источника (он назывался «Этуиль»), эльфов из дубового леса (он назывался «Ин-Дерен»), рыжеволосых ласбелинов из клана осени, эльфов из Карантора — «Красного леса», — анорлангов с золотыми мечами и брюнеринов, живущих в Старом Лесу.
Арианвен пошла напрямик к скалистому холму, расположенному рядом с единственным водоемом в долине. Там всегда было место сбора даэрденов. На вершине холма она увидела Калена, окруженного своими женами и детьми. Он поприветствовал ее широким жестом руки с таким безмятежным видом, как будто она пришла к нему на званый обед или на день рождения. До самого последнего момента ей казалось, что, кроме Калена с его женами и детьми, из «зеленых эльфов» сюда никто не явился, и она стала задаваться вопросом, а передал ли Итилион им ее послание. В конце концов, он ведь приходил к ней всего лишь с горсткой следопытов и вполне мог нарваться по дороге на очень неприятную встречу — например, еще с одной группой черных волков. Или с кем-нибудь похуже… Лишь только в самый последний момент она смогла увидеть воинство, собранное Каленом: во-первых, потому, что заметить «зеленых эльфов» вообще всегда было трудно; во-вторых, потому, что благодаря весьма скромному росту таких эльфов их почти полностью скрывала высокая полевая трава; в-третьих, потому, что они сейчас рассредоточились вокруг холма по большому периметру. Королева очень сильно удивилась, когда осознала, как их здесь много. Куда она ни бросала взгляд, везде виднелись сбившиеся в группы «зеленые эльфы» — и на ветвях деревьев на опушке леса, и в высокой траве, и в кустарнике. Они так идеально сливались с пейзажем, что стоило на мгновение отвлечься, стоило облачку набежать на солнце, стоило ветру пошевелить листву — и те, кого ты вроде бы уже увидел, исчезали как мираж. Это не было с их стороны ни баловством, ни проявлением коварства. Даэрдены не держали туловище прямо (как «высокие эльфы», очень гордившиеся своим высоким ростом), а охотно сгибались и наклонялись, поскольку привыкли то и дело прятаться за каким-нибудь кустом или пнем. Жизнь на опушке леса неподалеку от территорий, населенных людьми и карликами, приучила их все время стремиться быть скрытными и незаметными — даже если они сами этого и не осознавали.
Арианвен бросила взгляд назад и почувствовала радость от того, что вслед за ней шло так много эльфов, растянувшихся длинной колонной по равнине Каленнан и шагавших под звуки арфы Ольвена: семьсот «высоких эльфов», вооруженных большими — примерно равными их росту — луками из тиса и несущими у бедра или на спине колчаны, наполненные десятками боевых стрел. Если они все дружно выстрелят из луков, то наступающий противник будет просто усыпан стрелами…
При приближении «высоких эльфов» «зеленые эльфы» клали свои луки и кинжалы на землю в знак того, что они рады таким гостям. Королева своевременно вспомнила об этой традиции, и, когда она подошла уже совсем близко к холму, на котором находился Кален, она сняла с себя лук и колчан (они были надеты так, что тетива лука и ремень колчана перекрещивались у нее на груди) и положила их на землю. Затем вытащила из-за пояса длинный серебряный кинжал и положила его рядом с луком и колчаном. Кивком головы она приказала Динрису и другим находящимся рядом с ней эльфам сделать то же самое. Со скоростью огня, распространяющегося по соломе, «высокие эльфы» стали один за другим по всей длине колонны останавливаться и снимать с себя оружие. Затем королева одна подошла к краю водоема и подняла свои глаза на Калена, ожидая, что он сейчас спустится с холма к ней.
Теперь, когда она уже зрительно привыкла к манере «зеленых эльфов» двигаться и стараться быть незаметными, королеве стало легче различать группы даэрденов, собравшиеся вокруг холма. Их было удивительно много — в три или четыре раза больше, чем явившихся сюда с ней «высоких эльфов». Она никогда бы даже и не подумала, что опушка леса и холмы могут быть такими густонаселенными, и от собственного невежества ей стало стыдно. Разве она не является для них такой же повелительницей, как и для «высоких эльфов» Элианда? Но что она о них знает? Что знает она об эльфах, поселившихся на дюнах, об эльфах, обитающих на болотах, об эльфах, населяющих берега заливов, — странных существах, живущих среди людей и плавающих на судах по воде?.. Все они принадлежали к ее королевству — королевству без трона и дворца, — но она их, в общем-то, игнорировала. Как-то так незаметно для нее самой ее мирок мало-помалу сузился, и ей стали чуждыми все те события, которые происходили за пределами большого леса. Чуждыми ей стали и проживающие за этими пределами ее подданные.
По мере того, как текли одно за другим столетия, «высокие эльфы» постепенно стали считать эльфов, обитающих на холмах, примитивными существами — даже скорее животными, чем эльфами. Они стали относиться к ним как к каким-то очень дальним родственникам — конечно, не таким ужасным, как те эльфы, которые жили на болотах, но, тем не менее, не представляющим собой ничего интересного. Поэтому, как и дал ей понять Итилион, «зеленые эльфы» почувствовали себя брошенными на произвол судьбы, и это при том, что их жизнь представляла собой ежедневную борьбу за то, чтобы опушка леса и дальше оставалась во власти эльфов. Долгие годы необъявленной войны, по-видимому, трансформировали народ «зеленых эльфов» в огромное войско, в котором каждый играл определенную роль независимо от возраста и пола.
После того как к ней подошел Кален, «высокие эльфы» и «зеленые эльфы» стали мало-помалу поближе подходить друг к другу с настороженными — почти робкими — жестами, символизирующими уважение, и с неуклюжими приветствиями, которые помогали постепенно преодолевать скованность. Даэрдены тоже были вооружены луками (ни один эльф не пойдет на войну без этого оружия, ибо их кинжалы и рогатины являлись лишь вспомогательным оружием, использовавшимся только тогда, когда в бою дело доходило до рукопашной схватки), однако ни один из этих луков не превышал по своей длине и половины туазы. Некоторые из луков «зеленых эльфов» имели двойной изгиб, оружие такой формы никогда не применяли «высокие эльфы». Арианвен невольно задалась вопросом, на какую же дальность может стрелять такой лук…