Дрейфус выбирался из лаборатории, когда зазвонил браслет. Спарвер!
– Шеф, бегите сюда со всех ног! Я поймал двух юрких рыбок, которые едва не уплыли.
– Спасибо, уже бегу, – отозвался Дрейфус, радуясь, что не растерялся и поручил Спарверу следить за Ченом и Сааведрой.
Спарвер задержал парочку в стыковочном узле, который был носом «тыквы». К тому узлу причаливали катера и корветы, а гражданские корабли и внутрисистемные крейсеры – к другим узлам. Сотрудники «Головни», будучи полевыми префектами, нередко пользовались кораблями малой и средней мощности, следовательно, были хорошо знакомы обслуживающему персоналу узла. Чтобы взять корабль, требовалось разрешение, но Чен с Сааведрой уговорили техников пустить их на катер, который только что поставили на заправку и перевооружение. Они заканчивали предполетную проверку, когда Спарвер перекрыл им дорогу, заблокировав ворота узла.
Дрейфусу следовало отчитать персонал, пропустивший префектов на катер без надлежащего разрешения, но пока он думал лишь о том, как бы выжать из неудачливых беглецов нужную информацию. Чен и Сааведра так и сидели в катере, катер так и стоял на пусковой платформе, а ворота так и пребывали на запоре.
– Висеть у них на хвосте было непросто, – признался Спарвер, паривший в стыковочном коннекторе у скафандростены катера. Сопровождали его два префекта Службы внутренней безопасности с хлыстами наголо. – Для заурядных полевых префектов эти двое слишком ловкие.
– Они не заурядные полевые префекты, – ответил Дрейфус. – Это лишь ширма для основной деятельности. Чен и Сааведра принадлежат к сверхсекретному подразделению под названием «Головня». Джейн распустила его девять лет назад, но подчиненные решили иначе. Целых девять лет они продолжали работать без ее ведома.
– Какие наглецы!
– Наглее, чем ты думаешь. «Головня» связана с трагедией Раскин-Сартория. – Дрейфус отстегнул хлыст и жестом велел Спарверу сделать то же самое. – Давай вытащим их из катера. Не вечно же держать узел закрытым.
Они разблокировали перегородку и вошли: Дрейфус первым, Спарвер следом. Том снова заблокировал перегородку, а префекты Службы внутренней безопасности остались сторожить, чтобы сотрудники «Головни» не улизнули обратно на «Доспехи».
На катере, как на любом маленьком корабле, особо не спрячешься. Двигатели работали, но освещение в кабине почти отсутствовало. Дрейфус полез было в карман за очками, но вспомнил, что оставил их в своем отсеке, прежде чем отправиться в столовую.
– Говорит Том Дрейфус! – крикнул он вглубь катера. – Вам обоим известна моя репутация. Вы никуда не полетите, так что давайте спокойно побеседуем.
Ответа не последовало, и Дрейфус попробовал снова:
– Не надо меня бояться. Я знаю о «Головне», знаю о ваших служебных полномочиях и понимаю: вы действовали, считая, что это справедливо по отношению к «Доспехам».
Ответа снова не последовало. Дрейфус глянул на Спарвера и двинулся дальше, в сторону кабины. Том уловил бледно-голубое сияние приборной панели, сочившееся из-за перегородки между палубой и смежной каютой.
– Я не собираюсь наказывать вас за последствия поступков, совершенных, как вам казалось, во благо Блистающего Пояса. – Дрейфус сделал паузу. – Но мне нужны факты. Я знаю, что «Головня» использовала Раскин-Сарторий вплоть до момента его гибели. Когда-нибудь вам придется ответить за свои ошибки. Вы держали в секрете исследования, которые вели в этом анклаве. Это ошибка, причем серьезная, но в преднамеренном убийстве вас никто не обвиняет. Меня интересует лишь, почему «пузырь» был уничтожен. «Доспехам» сейчас нужно то, чего боится Аврора. Очень нужно!
Наконец из-за перегородки послышался голос:
– Ты ничего не понимаешь, Дрейфус. Совершенно ничего не понимаешь.
Голос был женский, значит говорила Сааведра.
– Так поправьте меня, объясните. Давайте, я готов слушать.
– Мы не просто с артефактами работали, – сказала Пола Сааведра. – Мы работали с самим Часовщиком.
Дрейфус припомнил все, что слышал от Джейн Омонье.
– Часовщика больше нет.
– Все считают, что Часовщика уничтожили, – продолжала Сааведра. – Но он оставил множество артефактов. Сувениры вроде часов в Лаборатории сна, скарабея на затылке у Джейн, другие штуковины. Мы их изучали. Считали, что это игрушки, головоломки, недобрые пустячки. В основном так и было, за исключением артефакта, который мы открыли девять лет назад.
– Что за артефакт?
– Часовщик инкапсулировался, поместил свою суть в один из артефактов. Одиннадцать лет назад он почувствовал, что к нему приближаются «Доспехи», и уцелел, обманув нас. Сжавшись в семечко, он ждал, когда мы его разыщем. – Не дав Дрейфусу вставить слово, Сааведра продолжила: – Ему пришлось отбросить значительную часть себя, смириться с интеллектуальным и физическим ослаблением. Часовщик сделал этот шаг сознательно, потому что не оставалось выбора, а еще потому, что он не сомневался: в будущем вернет все утраченное.
Дрейфус чуть приблизился к кабине.
– И мы… вы помогли ему?
– По ошибке. Когда мы реактивировали Часовщика, он был очень слаб и беспомощен в сравнении с прежней ипостасью. Но даже в таком виде едва не победил.
– Джейн полностью владела информацией? – спросил Дрейфус, недоумевая, почему в разговоре не участвует Лансинг Чен.
– Ей сказали, что взбесился один из артефактов. Что из могилы восстал сам Часовщик, мы не уточнили. Не хотели ее расстраивать.
– Но Джейн все равно прикрыла вашу лавочку.
– Может, правильно сделала, только мы, естественно, не согласились. «Головня» понесла страшные потери, но мы чувствовали, что, как никогда, близки к раскрытию сущности Часовщика. Мы, уцелевшие, верили: от нашего открытия зависит безопасность Блистающего Пояса. Нам следовало выяснить: что такое Часовщик и откуда он взялся, дабы в будущем ничего подобного не появлялось на свет. Префект Дрейфус, мы считали это своим моральным долгом. Поэтому и решили не распускаться. «Головня» и так была сверхсекретным подразделением – понадобилось совсем немного усилий, чтобы выйти на новый уровень секретности и скрыться даже от контроля Джейн.
– Что же вы выяснили, Пола?
– Не подходите ближе, префект Дрейфус!
Она еще не закончила фразу, а Дрейфус увидел кабину, благо дверь оставили открытой. Поверхностное натяжение превратило капли крови в облако идеально круглых алых шариков. Лансинг Чен, пристегнутый к правому пилотскому креслу, был мертв. Горло ему перерезал хлыст-ищейка, который держала Пола Сааведра. Она пристегнулась к левому креслу пилота и развернулсь вместе с ним лицом к Дрейфусу и Спарверу. Пола сидела нога на ногу, в правой руке хлыст, левая над подсвеченными голубым рычажками приборной панели.
– Зря ты убила Чена, – заметил Дрейфус, крепче сжимая хлыст.