– Капитан Пелл, доложите обстановку, – потребовала Омонье.
– По внешним признакам производственный комплекс полностью уничтожен. «Беллатрикс» сообщает о незначительных повреждениях. Жертв нет. Шансы обнаружить живых в анклаве… крайне низкие.
– Так я и знала, – с полной безысходностью проговорила Омонье. – Капитан, уничтожьте анклав. Подкрепление долгоносики там не произведут, так пусть и как плацдарм «веретено» не используют.
Груз ответственности за совершенное камнем придавил Дрейфуса. Он и глазом не моргнул, а тридцать пять тысяч человек перестали существовать. Такое число погибших в голове укладывалось не лучше, чем девятьсот шестьдесят уничтоженных в Раскин-Сартории. Однако Том видел лица толпившихся в посадочном тоннеле; видел невыразимый ужас, когда люди поняли, что их засосет в космос, что смерть будет страшной: легкие застынут, как ледяные мешки, и лишь потом остановится сердце. Вспомнилась женщина средних лет, одна из многих, набившихся в посадочный тоннель. Она смотрела прямо в камеру, прямо на Дрейфуса, как сейчас казалось ему. Она взывала без слов и ненужных эмоций, она безоговорочно верила, что префект поможет. Об этой женщине Том не знал ничего, даже имени, но для него она символизировала всех добропорядочных граждан, которых только что уничтожили «Доспехи». Гибель этой женщины, помноженная на тридцать пять тысяч, – такое и представить страшно. Терять одного честного гражданина постыдно, а то, что это случилось при непосредственном участии «Доспехов», чудовищно.
Тем не менее это не означало, что решение Джейн неверно.
– Никогда не думала, что до такого дойдет, – вздохнула Омонье. – Теперь гадаю, не совершила ли ужаснейшего преступления в истории.
– Не совершили. Вы все сделали правильно.
– Я убила людей.
– Долг «Доспехов» – защищать большинство. Именно это вы и делаете.
– Я не спасла жителей «веретена», Том. Не дала времени.
– Так пусть их гибель окажется ненапрасной.
– Постоянно думаю: вдруг я ошиблась, вдруг людям жилось бы лучше при власти Авроры?
– Джейн, люди уполномочили нас защищать их.
Джейн Омонье промолчала, вместе с Дрейфусом наблюдая, как капитан Пелл расправляется с анклавом. Выживших нет, щадить некого, поэтому мощность удара задана максимальная. Взрывы уничтожили остатки «веретена». Дрейфусу почудилось или Омонье впрямь полегчало, когда наглядное напоминание о ее страшном поступке наконец исчезло?
– Знаешь, что самое тяжелое?
Дрейфус покачал головой:
– Нет.
– Точно так же придется поступить с Устойчивой Вегетативностью. Хорошо, если к концу дня на моей совести будет меньше ста тысяч жизней.
– Не на вашей совести, а на Аврориной, – поправил Дрейфус. – Не забывайте об этом.
Вскоре она явилась к ним сама. Сигнал поступил по безопасному, зарезервированному «Доспехами» инфоканалу, единственному, который работал после того, как перекрыли сети общего пользования, вырвав граждан из сладких сетей абстракции. Входящий сигнал тщательно проверили, но ни опасных подпороговых сообщений, ни вложенного оружия не нашли. После консультации с Омонье решили, что изображение вполне можно показать старшим префектам, собравшимся в штабе.
Перед ними предстала девушка. Совсем юная, в богатых одеждах, она восседала на троне. Каштановые волосы разделены пробором, взгляд внимательный, без тени враждебности.
– Нам пора поговорить, – объявила Аврора звонким голосом.
Такой дикции можно было только позавидовать.
– Изложи свои требования, – отозвалась Джейн Омонье, проекция которой занимала обычное место за столом. – Что ты хочешь?
– Ничего, верховный префект, кроме вашей безоговорочной капитуляции.
– Пусть говорит подольше! – прошептал Дрейфус.
Лучшие сетевые гуру «Доспехов» отслеживали сигнал, пытаясь выйти на саму Аврору, где бы она ни таилась.
– Наверняка у тебя есть требования, – сказала Омонье.
– Нет, – твердо проговорила девушка, словно отвечая на вопросы викторины. – Требования подразумевали бы, что мне от вас что-то нужно, а это не так.
– Зачем же ты вышла на связь? – спросила Лилиан Бодри.
– Чтобы дать совет, – ответила Аврора. – Чтобы предложить быстрое и безболезненное решение проблемы, оптимальное для всех сторон. Только не обольщайтесь: я добьюсь своего – с вашей помощью или без. Я лишь хочу, чтобы людям выпало меньше потрясений.
– Тебя послушать, ты полностью уверена в успехе, – хмыкнула Омонье.
– Это уверенность в стратегическом расчете. Видели же, как легко я захватываю ваши анклавы? Каждый захваченный – плацдарм для новой операции. Долгоносиков вам не остановить. Огонь по согражданам вы откроете лишь в самом крайнем случае. Следовательно, мой успех логически неизбежен.
– Не будь чересчур самоуверенной, – посоветовала Омонье. – Твоя позиция пока слаба. Чем докажешь, что не ликвидировала заложников? Почему бы мне не предположить, что они мертвы, и не уничтожить анклавы, которые ты сейчас контролируешь?
– Вперед, верховный префект, расстреляйте анклавы.
– Докажи мне, что их граждане живы.
– Чего ради? Вы с полным основанием усомнитесь во всем, что я вам продемонстрирую. И наоборот, покажи я вам дымящиеся руины и миллионы трупов, вы заподозрите у меня тайные мотивы, гнусное желание спровоцировать вас на удар. Вы его не нанесете.
– Ты ошибаешься, – вмешался Дрейфус. – Есть легкий способ доказать нам, что граждане тех анклавов живы. Позволь поговорить с Талией Нг. В тебе мы сомневаемся, а ей поверим.
На миг Аврорино лицо перекосилось от раздражения, но она быстро взяла себя в руки.
– Не можешь, – покачала головой Омонье. – Талия либо убита, либо тебе не подчиняется.
Сетевой гуру протянул компад Дрейфусу, и тот пробежал глазами краткий отчет. Местонахождение Авроры сузили до тысячи трехсот анклавов.
– Моя цель – благополучие людей, – отчеканила девушка. – Мои заботы обеспечат им века безопасного существования. Сколь безболезненным получится переход власти, целиком зависит от вас. Таким же образом все жертвы переходного периода окажутся на вашей совести, а не на моей.
– С какой стати ты о людях заботишься? – спросил Дрейфус. – Ты симулякр, разумная копия альфа-уровня.
Аврора впилась в подлокотники:
– Я тоже была живым человеком. Думаете, забыла, каково это?
– Но в ипостаси бестелесного интеллекта ты существуешь куда дольше, чем прожила человеком. Можешь обвинить меня в предвзятости, но я чувствую, что твои симпатии на стороне роботов, а не людей из крови и плоти.
– Вы бы перестали заботиться о согражданах, будь они слабее, медленнее и глупее, чем вы сами?