Гаффни аж разозлился:
– Надеюсь, ты не просишь ее убить?
– Мы не убийцы, – напомнила Аврора, сделав вид, что шокирована таким предположением.
– Мы только что уничтожили девятьсот шестьдесят человек. Если это не убийство, то что? Чудесный способ завести друзей?
– Шеридан, те люди – неизбежные жертвы уже начавшейся войны. Я горюю по ним. Могла бы спасти хоть одного, непременно сделала бы это. Нужно думать о миллионах, которые мы спасем, а не о сотнях, которыми пожертвуем.
– Если Джейн нам помешает, ты убьешь ее, глазом не моргнув.
– Шеридан, ей необязательно умирать. Джейн храбрая женщина и хороший префект, но у нее принципы. Они по-своему восхитительны, однако идут вразрез с нашими планами. Верность «Доспехам» для нее дороже высшего блага людей.
Гаффни обдумал имеющиеся варианты.
– В последнее время у Омонье хватает забот.
– Достаточно, чтобы обеспокоить доктора Демихова?
– Похоже на то.
– В ближайшем будущем у верховного префекта забот точно не поубавится. Не стоит ли ее пожалеть и освободить от должности?
– Нацелюсь на ее место – другие старшие префекты не согласятся.
– Шеридан, наша цель не создать тебе проблемы, а сместить Джейн. Криссел, Бодри, Клирмаунтин – кто из ключевых игроков по умолчанию станет ее преемником?
– По умолчанию старшинство у Бодри.
– Что это сулит?
– Бодри компетентна, но, в отличие от стратега Джейн, сосредоточена на мелочах. Когда мы начнем игру, у «Доспехов» появится немало проблем. Думаю, с некоторыми из них Бодри не справится.
– Иными словами, нам она подходит идеально.
Аврора казалась довольной, но им или собой? Определить это Гаффни обычно не удавалось.
– Приступай к подготовке, Шеридан.
– Меня по-прежнему волнует Дрейфус. Можно не сомневаться: он будет защищать Джейн. Бодри и другие старшие префекты очень его уважают, так что при нем Джейн не сместишь.
– Тогда вариант только один: устранить Дрейфуса. Он ведь полевой префект?
– Не первой молодости, но по-прежнему в числе лучших.
– У полевых префектов служба опасная.
На миг Аврора начисто отрешилась от разговора, ее лицо превратилось в пустую маску. Коротая паузу, Гаффни барабанил по ножке кресла; он чувствовал себя школьником, которого одного заперли в классе.
– Пожалуй, я смогу помочь, – наконец проговорила Аврора. – Понадобится маршрут Дрейфуса за пределами анклава «Доспехов». Ты ведь предоставишь его, Шеридан?
– Затея рискованная, но…
– Но ты постараешься. Очень постараешься, – с нажимом проговорила Аврора. – Знаю, ты человек хороший, к обману не склонный. Верность, преданность и служба людям – твое второе «я». Мне это открылось еще в ту пору, когда ты расследовал дело Ада-Пять. Ты заглянул в эту пучину безнравственности, увидел, к чему приводит свобода, если не держать ее в узде, и сказал: «Довольно». Ты понял: нужно принимать меры, даже если эти меры крайне непопулярные.
– Верно, верно; просто порой сомнения одолевают.
– Подави их! В зародыше! Разве я не показала тебе плоды нашего бездействия? Разве не позволила увидеть, что станет с миром, если мы замешкаемся?
Аврора и показала, и позволила увидеть. Гаффни понимал: все сводится к выбору будущего, точнее, одного из двух диаметрально противоположных вариантов будущего. Первый вариант – Блистающий Пояс в руках милосердного, великодушного тирана, при котором сотни миллионов граждан будут жить примерно так же, как сейчас, разве что немного ограничится гражданская свобода. Вариант второй – Блистающий Пояс в развалинах, население выкошено, руины великой цивилизации во власти призраков и чудищ, иные из которых некогда были людьми.
– У меня есть данные по долгоносикам, – объявил Гаффни, когда тишина стала невыносимой.
– Хочу немедленно с ними ознакомиться.
– Ввожу их в блок инфоподачи.
У Авроры сомкнулись веки, а рот открылся, словно она получала невероятное удовольствие. Гаффни представил, как данные текут из «Доспехов» по лабиринтам инфосетей Блистающего Пояса, а Аврора, человек она или машина, пьет их на конце длинной цепи роутеров и хабов.
Вот веки размежились, рот закрылся.
– Отлично, Гаффни. Все в полном порядке. Ты просто молодец.
– Теперь у тебя есть все необходимое? Ну, чтобы собрать долгоносиков?
– Точно определю, лишь получив доступ к действующему производству. Как говорится, не попробуешь – не узнаешь. Впрочем, у меня нет повода сомневаться, что долгоносики будут работать как должно.
– Я читал техническую записку, – отозвался Гаффни. – Они просто ужасны.
– Поэтому мы используем их лишь в самом крайнем случае. Но если хотим избежать лишних жертв, такой потенциал нам просто необходим. Другая тактика сродни преступной небрежности.
– Если создадим и применим долгоносиков, погибнут люди.
– Люди погибнут, если не создадим и не применим. Ах, Шеридан, мы зашли так далеко, столько совершили для нашего общего дела. Пожалуйста, не пасуй перед самым последним препятствием.
– Я не намерен пасовать! – возмутился Гаффни.
– Ты ведь доверяешь мне? Целиком и полностью?
– Да.
– Тогда должен понимать: наше дело правое, достойное, единственно гуманное из всех возможных. Когда перемены завершатся, люди будут нам искренне благодарны. Случится это скоро, Шеридан. Последние мелкие преграды устранены, и теперь…
Гаффни усвоил, что в отношениях с Авророй уместна лишь абсолютная честность. Ложь и увертки она видит насквозь, просвечивает собеседника, как гамма-лучи рисовую бумагу.
– Одна важная проблема еще не улажена, – заметил Гаффни.
– Честно говоря, я не понимаю.
– С Часовщиком мы так и не разобрались.
– Мы уничтожили его. Какую проблему он может представлять?
– Те разведданные неверны. Часовщика перепрятали прежде, чем мы уничтожили Раскин-Сарторий.
Гаффни ждал гнева, но Аврора отреагировала спокойно. Спокойствие пугало сильнее, ибо означало, что гнев временно подавили, отложили про запас и используют позже.
– Откуда такая уверенность?
– Криминалисты прочесали руины анклава. Ничего подозрительного они не пропустили бы, даже если бы не поняли, что перед ними.
– По нашим данным, до последнего времени Часовщик был на Раскин-Сартории. Что произошло?
– Полагаю, его решили переправить в другое место.
– Зачем?
– Вероятно, поползли слухи, что кто-то вынюхивает.