– Господи, да будет ему защитой вера и добродетельность его, – произнес он на латыни. – Ибо он не ищет ничего для себя, но хочет лишь сберечь мудрость своего народа для грядущих поколений. Аминь.

Повернувшись, он шагнул к сундучку, достал три золотые монеты и отдал их Тепеу.

– Это все, что у меня есть. Тебе в твоем путешествии они понадобятся.

– Благодарю, отец мой.

Он шагнул к двери, но Лас Касас остановил его:

– Подожди, не выходи. Я слышу их, они где-то рядом.

Он выглянул наружу. Резко пахло гарью, со стороны деревни у реки доносились крики. Трое доминиканцев пытались удержать четверку солдат, не пуская их в миссию, но те прорвались, вломились в кладовую и начали обыскивать ее.

Стоя спиной к двери, Лас Касас протянул руку назад, повернул ручку и приоткрыл створку. На миг в проеме мелькнул силуэт Тепеу – горшок с книгой за спиной, одна лямка вокруг пояса, другая охватывает лоб, равномерно перераспределяя вес груза. Не производя ни малейшего шума, индеец перебежал открытое место и несколько секунд спустя исчез в чаще.

Глава 2

Близ острова Гуадалупе, Мексика. Наши дни

Мимо Сэма и Реми Фарго в сверкании серебристой чешуи проплывали тысячи рыб, согласно поворачивая то в одну сторону, то в другую, будто управляемые единым разумом. Вода, теплая и прозрачная, позволяла видеть далеко за пределы стальных прутьев клетки, в которой находились супруги.

Сэм держал в руках трехфутовый алюминиевый штырь, заостренный на конце. Он использовался для мечения рыб, и за последние несколько недель Сэм научился управляться с ним почти профессионально. Посмотрев на жену, он вновь уставился прямо перед собой, вглядываясь в даль.

Там, на самой грани видимости, обрисовалось вдруг более темное пятно, как будто взвешенные в воде частицы сгустились в одно плотное тело. Акула. Клетку, как подсказывал опыт, она не минует. Громадная рыбина приближалась по косой, привлеченная серебристым потоком у прутьев, отдельные ручейки которого так и шныряли туда-сюда. Людей внутри она пока не замечала.

Сэм и Реми были опытными ныряльщиками и знали – встреча с этими хищниками неизбежна в любой точке океана. Супруги повидали их немало, особенно небольших синих, погружаясь недалеко от своего дома в Сан-Диего. Те подплывали почти вплотную, чтобы изучить пришельцев в костюмах для подводного плавания, и, не усмотрев в них ничего похожего на добычу, отправлялись дальше. Однако эта акула – совсем иной случай. Грозный хищник, всегда в движении, чтобы вода постоянно омывала жабры, с великолепным зрением, слухом, обонянием, а вдобавок – пронизывающей все тело сетью нервных окончаний, способных уловить малейшие вибрации в воде, малейшие электрические импульсы в сокращающихся мускулах жертвы.

Лениво двигая громадным хвостом, акула подплывала ближе, будто росла на глазах. Ее силуэт четче вырисовывался в прозрачной воде. И на расстоянии-то рыбина казалась немаленькой, но теперь Сэм понимал, что впечатление было обманчивым. Вблизи она выглядела просто исполинской. Именно такой экземпляр искали они с Реми – большую белую, более двадцати футов длиной.

Акула разрезала косяк рыбы, разделившийся на два закрутившихся роя и вновь сомкнувшийся за ней. Хищницу интересовало нечто другое. Новый взмах хвоста послал ее вперед. Тупое, выдающееся вперед рыло добрых четырех футов в ширину направилось к клетке, но в последний момент свернуло в сторону. Огромная туша прошла мимо стальных прутьев так близко, что Сэм и Реми могли бы дотронуться до нее. Один только заостренный спинной плавник чудища был с них высотой.

Акула не собиралась уплывать. Она снова проскользнула вдоль клетки. Сэм и Реми застыли внутри. После стольких погружений в эти томительные минуты Сэм до сих пор не переставал думать – так ли надежны прутья, как кажутся? Выдержат ли? Когда клетку на кране опускали в воду, в этом не возникало сомнений, но теперь сварные швы выглядели рваными, сделанными наспех. Сварщик вряд ли представлял себе, существу каких размеров и мощи им предстоит противостоять.

У острова Гуадалупе акула искала тунца и морских слонов. Сэм и Реми не походили ни на тех, ни на других, однако в своих лоснящихся черных костюмах для подводного плавания отчасти смахивали на калифорнийских морских львов – тоже лакомый кусочек для большой белой.

Вдруг, так же внезапно как появилась, та, несколько раз дернув хвостом, поплыла прочь. На секунду Сэма охватило разочарование. При всей своей величине и свирепости белые акулы иногда проявляли удивительную осторожность. Неужели он упустил свой шанс пометить эту громадину?

Неожиданно акула развернулась, в четыре-пять взмахов хвоста достигла клетки и врезалась в нее, распахнув полную треугольных зубов пасть. Сэм и Реми вцепились в прутья с противоположной стороны, пока хищница изгибалась, безуспешно пытаясь сомкнуть челюсти вокруг преграды.

Клетка наклонилась, и Сэм решил, что сейчас самый удачный момент. Ткнув стержнем под основание спинного плавника, он тут же втащил инструмент обратно в клетку. Акула, похоже, ничего даже не заметила. Зазубренный наконечник остался в ее теле, удерживая ярко-желтую метку с шестизначным номером, казавшуюся крохотной на огромной туше.

Рыбина проплыла под клеткой. Сэм и Реми ждали, почти готовые к тому, что сейчас она развернется, наберет скорость и кинется на прутья с новой силой; ненадежные швы лопнут, клетка раскроется, и добыча окажется прямо перед огромной зубастой пастью. Однако акула все удалялась и удалялась, пока не исчезла совсем, отправившись восвояси. Сэм протянул руку и дернул сигнальный трос – три раза, потом еще три. Откуда-то сверху, из другого мира, донеслась вибрация мотора. Клетка дернулась и начала подниматься. Вынырнув из воды, она повисла в воздухе, в лучах ярко светившего солнца. Кран перенес ее на палубу.

Сняв маску и вытащив загубник, Реми повернулась к Сэму:

– Мы что, недостаточно аппетитны для второй попытки?

– Не переживай, ты на вид – просто пальчики оближешь, – откликнулся тот. – Это я специально тренировался, чтобы выглядеть как можно более отталкивающе.

– Мой герой…

Он стянул капюшон с головы, улыбаясь.

– Здорово было, а?

– Я даже знаю, что мне будет сниться теперь в ночных кошмарах до конца дней – твоими заботами.

Реми чмокнула мужа в щеку. Оба вылезли из клетки и зашлепали к своей каюте переодеваться.

Несколько минут спустя супруги уже стояли на передней палубе арендованной семидесятивосьмифутовой яхты. Роскошное ультрасовременное судно могло на полном ходу развивать до двадцати четырех узлов, но за эти две недели капитану Хуану Сандовалю еще ни разу не приходилось использовать два новейших катерпиллеровских дизеля на всю мощь. Яхта без особой спешки бороздила океан от одного места вероятной встречи с большой белой к другому, периодически заходя в какой-нибудь уютный мексиканский порт пополнить запасы топлива и провизии. Места на борту было куда больше, чем нужно, – три пассажирские каюты, каждая с собственной ванной, и отдельные каюты для экипажа. Все трое членов команды – капитан Сандоваль, его помощник Мигель Колера и кок Хорхе Моралес – были из Акапулько, порта приписки судна, которое Сэм и Реми арендовали для плавания к острову Гуадалупе, примерно в ста шестидесяти милях от побережья Нижней Калифорнии, где попадались особенно крупные экземпляры акул.