Когда я готовилась к переезду в Париж, я не думала, что это навсегда. Теперь начинаю беспокоиться, что Саймону слишком уж нравится быть иностранцем в чужой стране. Он повидал столько стран, что для него это естественное состояние. Однажды он признался, что чувствует себя как дома среди людей любой национальности, в любом городе, не испытывает желания обустраиваться в каком-то определенном месте.
Как говорится, все свое ношу с собой.
Несколько наших англоговорящих друзей уже уехали из Франции, поменяв работу. Но наша работа позволяет жить где угодно. По большому смету, у нас нет причин покидать Париж. «Нет причин», да еще ребенок — мне это кажется веской причиной.
Район, где мы теперь живем, не похож на Париж с открытки. Дом стоит на узком тротуаре, недалеко от китайского рынка — вокруг снуют люди с огромными сумками, набитыми дешевыми шмотками. Никаких признаков, что это тот город, где находятся Эйфелева башня, Нотр-Дам, течет изящная извилистая Сена.
Но нам почему-то нравится. Мы с Саймоном находим неподалеку любимые кафе — каждый свое — и ходим туда по утрам, чтобы побыть в одиночестве.
Общение в парижских кафе регулируется непривычными для меня правилами: здесь можно поболтать с барменом, однако не приветствуется заводить разговоры с другими посетителями. А я, хоть и иностранка, нуждаюсь в человеческом общении. Однажды утром пытаюсь завести разговор с мужчиной за соседним столиком, которого несколько месяцев вижу здесь каждый день. Говорю ему, что он похож на одного моего знакомого из Штатов, — это действительно так.
— На Джорджа Клуни? — ехидно отвечает он. Больше я с ним не заговаривала.
С нашими новыми соседями общение складывается получше. С запруженного тротуара у нашего дома можно попасть в дворик, мощеный брусчаткой, в котором окна многоквартирных и одноэтажных частных домов смотрят друг на друга. Здесь живут художники и прочая творческая богема, молодые профессионалы — вроде безработные, но как-то сводят концы с концами. А еще старушки, нетвердо ступающие по мостовой. Мы живем так близко друг от друга, что они не могут не заметить нашего присутствия рядом. Хотя некоторые все же умудряются.
К счастью, моя соседка Анна, архитектор, тоже беременна — срок у нее на пару месяцев меньше моего. И вот я, все еще страдающая паранойей из-за каждого съеденного кусочка, невольно стала замечать, что она и другие беременные француженки относятся к своему положению совсем иначе.
А именно: беременность для них вовсе не повод перелопатить весь Интернет, посвятив себя серьезной исследовательской работе. Да, во Франции полно книг о беременности и уходу за детьми, журналов и сайтов. Но читать их вовсе не обязательно, никто не занимается этим круглыми сутками. Ни одна из моих знакомых француженок не морочит себе голову выбором подходящего метода воспитания — они даже не знают их названий! Не существует и книг, прочесть которые считается обязательным, да и авторов книг для беременных никто не считает непререкаемым авторитетом.
— Эти книги могут пригодиться людям, которые не очень уверены в своих силах, но ребенка по книгам не вырастишь! Тут нужно не знать, а чувствовать, — решительно заявляет одна мама-парижанка.
Конечно, не все мои знакомые француженки относятся к роли будущей мамы с полной невозмутимостью. Их тоже тревожит эта роль, и они понимают, какие глобальные жизненные изменения им предстоят. Но при этом француженки реагируют на свои переживания иначе. Будущие мамочки из других стран часто демонстрируют, что многим готовы пожертвовать во время беременности, а француженки излучают спокойствие и гордятся тем, что не намерены отказывать себе в удовольствиях.
Разглядываю разворот в журнале «Девять месяцев» (Neuf Mois): женщина на последних сроках беременности в кружевном белье, лакомясь пирожными, слизывает с пальчика джем. «Во время беременности почувствуйте себя настоящей женщиной, — говорится в другой статье. — Нет ничего хуже, чем ходить в мужниных рубашках, как бы вам этого ни хотелось!» Рядом — список афродизиаков для будущих мам: шоколад, имбирь, корица и, поскольку мы во Франции, горчица.
Француженки воспринимают эти призывы всерьез. Я понимаю это, побывав у Самии — мамочки, живущей по соседству. Дочь алжирских эмигрантов, она выросла в Шартре. Я восхищенно разглядываю высокие потолки и люстры, а она тем временем берет пачку фотографий с камина.
— На этой я беременна, и на этой. Et voila, смотри, какой огромный живот! — она протягивает мне несколько снимков.
И правда, на фото она совсем на сносях. А еще совсем голая. Я в шоке — ведь мы с ней едва перешли на «ты», а она уже демонстрирует мне свои фото ню. Но не могу не признать — фотографии шикарные. Самия похожа на одну из тех моделей в кружевном белье из журнала — только без белья.
Справедливости ради скажу, что такая экстравагантность ей свойственна. Даже свою двухлетку она отводит в садик при полном параде — ни дать, ни взять, роковая красотка из фильмов нуар: бежевый плащ, туго затянутый на талии, черная подводка и свежий слой блестящей красной помады. А еще она единственная среди моих знакомых француженок, кто действительно носит берет.
Самия без возражений восприняла общепринятое во Франции мнение: женщина не перестает быть женщиной после 40-недельного превращения в мамочку. Французские журналы для беременных не только не запрещают будущим мамам заниматься сексом, они объясняют, как это делать. В «Девяти месяцах», к примеру, перечислены десять различных поз, в том числе «наездница», «наездница задом наперед», «гончая» («Настоящая классика!» — гласит комментарий) и «стул». А как вам описание позы «гребца»? Выполняется в несколько этапов: «Раскачиваясь вперед-назад, мадам достигает приятнейших ощущений…»
В «Девяти месяцах» обсуждаются даже преимущества и недостатки различных сексуальных игрушек для беременных («шарики гейши» — безусловное «да», но вибраторам и прочим электроприборам — категоричное «нет»). «Даже не сомневайтесь! От занятий сексом выигрывают все, в том числе ребенок. Во время оргазма возникает „эффект джакузи“, ваш малыш словно лежит в гидромассажной ванне». И еще. Со страниц журнала опытный папочка из Парижа советует моему мужу не присутствовать во время родов, чтобы сохранить мою «женскую загадочность».
Будущие родители во Франции гораздо спокойнее относятся не только к сексу, но и к вопросам питания. Пересказанные Самией разговоры с ее гинекологом напоминают диалоги из водевиля:
— Я говорю: «Доктор, я беременна, но просто обожаю устрицы. Что мне делать?» И знаешь, что она отвечает? — «Ешьте устрицы! Вы же разумный человек. Просто тщательно их мойте. А суши ешьте в проверенном месте».
Существует стереотип, будто француженки во время беременности и пьют, и курят, но он безнадежно устарел. Большинство моих знакомых признаются, что лишь изредка выпивают бокал шампанского или не пьют вообще. Однажды на улице я увидела курящую женщину с животом — но, скорее всего, это была ее единственная за месяц сигарета.