Пятница мгновенно перестала быть такой уж приятной и привлекательной. Сюрпризы вроде этого не несут никакого позитива, и все планы вытесняются одним — как можно скорее разобраться, выяснить, устранить. Черт…

Я выбралась из-за стола и прошлась по кабинету, сжимая пальцами вырванную «прослушку». Беспокоить Туза не хотелось, а потому, пару минут помучившись сомнениями, я решила звонить старому приятелю из околокремлевских. Человек его уровня мог оказать небольшую услугу, не привлекая к этому внимания и не создавая шума, что, конечно, будет очень кстати. Однако я хорошо знала, что в таких кругах принято оказывать услуги в ответ, и морально готовилась к любой просьбе с его стороны. Впрочем… чего может захотеть от адвоката, пусть даже моего уровня, человек, вхожий абсолютно в любой кабинет? Когда-то давно, лет пять назад, у нас случился небольшой, непродолжительный и небурный роман — так, увлечение, флирт, пара встреч наедине, и Руслан оказался практически единственным из моих любовников, с кем я рассталась дружески и без бурных сцен. Просто в какой-то момент мы оба пришли к мысли, что дружить и общаться нам куда интереснее, чем спать друг с другом, хотя я всегда считала, что дружить с тем, с кем спала, — дело неблагодарное, муторное и отчасти болезненное. Но вот с Русланом все обстояло именно так — мы изредка встречались, болтали, коротая вечер за ужином, иногда ходили в театр или на какое-нибудь светское мероприятие, куда Руслану негоже было являться одному, а женат он не был. Я же подходила в качестве спутницы — говорила мало, глазами по присутствующим «сильным мира сего» не стреляла, ни к кому не проявляла интереса, общалась ровно и на любую тему. Его это устраивало, а я отдыхала и развлекалась. Словом, такое вот взаимовыгодное сотрудничество.

Руслан долго не брал трубку, и я начала думать, что его может вообще не быть в Москве, и это для меня плохо. Но вот в трубке раздался знакомый голос с ленивой оттяжкой, и я успокоилась:

— Привет, Руслан.

— О, Варвара! Чем обязан?

Я решила не кокетничать и не делать вид, что страшно соскучилась, а сразу перейти к делу — так будет проще.

— Руслан, мне нужна твоя помощь, — в этом случае это были правильное слово и правильная интонация — такие, как Руслан, обожают чувствовать себя спасителями.

— Говори, — сразу откликнулся он, и в голосе прозвучала та самая готовность кинуться спасать мир, на которую я очень рассчитывала.

— Ты не мог бы встретиться со мной как можно скорее? Я бы не хотела обсуждать это по телефону.

В трубке повисла пауза, потом послышался шелест страниц — видимо, Руслан рылся в ежедневнике. Я чувствовала, как у меня гулко бухает внутри — если сейчас он откажется встретиться немедленно, то я просто не знаю, как быть дальше. В офисе «прослушка» — и я не понимаю, как именно она там появилась, а следовательно, не смогу пресечь повторную установку. Ощущение сжимающегося вокруг шеи кольца не покидало уже несколько дней. Наконец Руслан заговорил:

— Задала ты мне задачу… У меня ночью самолет в Монако, а до того еще две встречи…

— Я могу поехать с тобой в аэропорт, — решительно сказала я, понимая, что до этого придется коротать время в городе, просить водителя ехать сперва в «Снежинку» с Аннушкой, а потом возвращаться за мной во «Внуково», откуда вылетают частные рейсы.

— Ну, хорошо, — чуть удивленно согласился Руслан. — Скажи, где тебя забрать, мой водитель заедет в районе двенадцати.

— Из дома.

— Хорошо, жди, он тебе позвонит, когда подъедет.

Уф… Теперь оставалось надеяться на то, что Руслан поможет. Я бросила взгляд на часы и поняла, что у меня еще страшное количество времени, а потому есть смысл поехать домой, а по дороге обговорить с водителем план на вечер. Как раз успею еще повидаться со Светиком и помочь ему уложить вещи.

Глава 9
Супружеские иллюзии

Лучший брак: когда женщина слепа, а муж глух…

Сократ

Дома выяснилось, что концертный фрак все еще в чистке, потому что муж не удосужился его забрать. Я тихо взбесилась, однако удержала себя от желания позвонить и высказать ему все, что думаю, а спокойно собралась, надела удобные ботинки без каблуков, джинсы и кожаную куртку и отправилась за фраком. Всю дорогу меня не покидало неприятное ощущение постороннего взгляда, устремленного в спину, я несколько раз останавливалась под разными предлогами и аккуратно оглядывала окрестности, но ничего подозрительного не замечала, а ощущение никак не проходило.

Забрав фрак в прозрачном чехле, я вышла из чистки и прямо на крыльце налетела на невысокого молодого человека в серой куртке. Едва встретившись с ним взглядом, я мгновенно расслабилась — это был тот самый парень, которого приставил ко мне зимой Туз. Сейчас он сделал вид, что сам виноват в нашем столкновении, пробормотал извинения и, помогая сойти с крыльца, сунул в руку бумажку, а сам двинулся в противоположном направлении. Я же, отойдя от здания метров на десять, села на скамью и, вынув сигареты, закурила. В мятой бумажке значилось: «Не пугайтесь, это я постоянно рядом, и не оглядывайтесь так очевидно, со стороны выглядите глупо». Представив, как это выглядит на самом деле, я захохотала — действительно, идет такая идиотка, тормозит через каждые сто метров, осматривается. Еще бы пудреницу достала, как в старых военных фильмах, вот же дура… Но то, что за мной ходит человек Туза, стало очевидным облегчением — хотя бы понятно, что ничего страшного не происходит.

Светик вернулся рано и почему-то удивился, обнаружив в квартире меня:

— Ох… а ты здесь? — спросил он, бросая кейс на пол и прямо в ботинках проходя в гостиную.

— Светик! — не удержалась я. — Ты не разулся!

Он мгновенно вспылил:

— Почему ты всегда акцентируешь внимание на каких-то мелочах?

— Потому, что если я не буду делать этого, ты станешь заваливаться на кровать в пальто и ботинках! — отрезала я. — Не понимаю, почему элементарные просьбы вызывают у тебя такой протест. Полное ощущение, что ты не всемирно известный дирижер, а Клим Чугункин какой-то.

Светик вспыхнул, круто развернулся и вышел в прихожую, а через пару минут я услышала, как он возит по полу тряпкой, вытирая оставленные следы. Как же я ненавижу подобные ссоры на ровном месте…

Продемонстрировав мне таким образом, что он зол и обижен, Светик заперся в кабинете. Детский сад, честное слово… Взрослый, состоявшийся мужчина ведет себя как капризный пятилетний мальчик из-за невинной просьбы не ходить в уличной обуви по квартире — кому расскажи, не поверят. Даже Аннушка, вхожая в наш дом и знающая нас сто лет, и та никогда не верила в подобные рассказы, если вдруг я, выпив немного лишнего, позволяла себе некоторые откровения.

— Ой, да брось ты! — тянула она, округляя глаза. — Ни за что не поверю, чтобы Светик мог так себя вести!