Вероника отступила на несколько шагов назад и беспокойно оглядела Веню. Странное несоответствие читалось в его облике, что-то болезненно неуместное. Она не отводила от него пристального взгляда, чувствуя нарастающую тревогу. Что-то в нем было не так. Не так, как должно быть в столь драматической ситуации.
— Ты в порядке? — спросил Вениамин.
Вероника не ответила, внезапно осознав, что именно показалось ей неправильным. Голос брата был безмятежным, какой бывает у человека поздним утром, когда он просыпается в хорошем настроении, потому что впереди два дня выходных, за окном солнечная погода, а рядом — возлюбленная, принесшая кофе в постель. И тогда он, абсолютно счастливый, говорит: «Спасибо» — самым тихим, самым безмятежным голосом.
Накатил иррациональный, не поддающийся объяснению страх. Вероника продолжала смотреть на брата. На его лице не было скорби. Он не переживал, не страдал. Он испытывал умиротворение. И это пугало сильнее, чем фильмы ужасов, которых Вероника панически избегала.
— Что с тобой? Ты в порядке? — Вениамин повторил вопрос и улыбнулся.
Он улыбнулся! Радостной, лучезарной улыбкой, какой никогда прежде не улыбался. Господи, ее брат ненормален! Она всегда подозревала это, но впервые видела однозначные подтверждения. Разве здорового человека может радовать смерть возлюбленной?
Вероника попятилась и уперлась спиной в дверной косяк. Может, ей померещилась вся эта нелепица? В стрессовой ситуации восприятие меняется. Конечно же, брат страдает, просто хорошо владеет собой. У него стальные нервы, он держится достойно. В отличие от истеричной сестренки, готовой причислить его к когорте классических монстров. Да, он не плачет. Мужчины скупы на слезы. Вероника сделала глубокий вдох:
— Все хорошо. Я просто переживаю за тебя.
— Не нужно переживать, я не для этого тебя позвал.
— А для чего? — Вероника опять насторожилась. — Для чего ты меня позвал?
Вениамин поднялся со стула и встал напротив. Несколько минут рассеянно смотрел в пространство, будто позабыв об ее присутствии. Затем тряхнул головой и взял сестру за запястье:
— Спасибо, что приехала. Пойдем, я провожу тебя до остановки.
Вероника открыла глаза. Мелькали кадры приключенческого фильма, дочь увлеченно жевала попкорн, не отрывая взгляда от экрана. Мать достала мобильный и посмотрела на часы — прошло всего тридцать минут с начала сеанса. Надо же. Казалось, минуло не меньше суток. Возвращение в прошлое всегда нарушает ощущение реального времени.
В тот день, вернувшись домой, Вероника долго приходила в себя. Муж заметил ее состояние, но внятных разъяснений не добился. Она и сама не знала, что с ней происходит. Чувства и здравый смысл противоречили друг другу, вызывая головокружение и тошноту. Лишь спустя несколько дней Вероника отважилась позвонить брату. Но он не брал трубку. Тогда она поехала к нему. Дачный домик был пуст, на заборе висела картонная табличка: «Продается». Больше Вениамин не появлялся.
Первое время Вероника мучилась, виня себя за исчезновение брата. Возможно, ее холодность и недоверие послужили причиной их окончательного разрыва. Она вела себя неправильно. Она думала бог весть какие ужасы о родном человеке в то время, когда он нуждался в моральной поддержке. Брат не мог не почувствовать это. И предпочел отречься от семьи. Вероника ругала себя месяц, год и даже два. А потом постепенно успокоилась и простила себя. В конечном итоге она всегда желала Вениамину добра, и очень жаль, если из-за одной ошибки он решил отказаться от кровных уз.
Однажды, проверяя почту, она увидела письмо. Обратного адреса не было. Но почерк она узнала сразу. Вениамин писал, что переехал в другой город, снял квартиру и устроился на работу. И все в его жизни хорошо. Особенно теперь, когда он встретил настоящую невесту. Он описывал ее краткими, но емкими эпитетами. Клялся, что каждую минуту счастлив, поскольку нашел свою недостающую половинку.
Вероника ликовала. Брат оправился после утраты, заново влюбился и простил глупую сестру. Это ли не повод для радости? Смущало лишь то, что Вениамин предпочел одностороннюю связь, не указав ни адреса, ни телефона. Вероятно, все еще боялся неадекватной реакции сестры. Оставалось надеяться, что однажды он даст ей возможность реабилитироваться.
Через пару месяцев брат прислал второе письмо, в котором сообщал, что невеста его покинула.
Вероника пребывала в растерянности, не зная, как реагировать на это известие. Что значит «покинула»? Они поссорились? Мирно расстались? Невеста бросила его у алтаря? Или… умерла? Брат не уточнял. Несколько сухих строчек не давали шанса понять, что же произошло на самом деле. Вероника нервничала, мучаясь от того, что не может ответить брату. Но семейные заботы вскоре поглотили ее целиком. Доченька подрастала и требовала все больше внимания. Пролетел еще один год, прежде чем Вероника получила третье письмо.
Затем было четвертое, и пятое, и десятое… И каждый раз история повторялась. Сначала Вениамин писал, что встретил свою единственную любовь, а через какое-то время сообщал, что идеальной невесты больше нет. Письма приходили из разных городов — насколько Вероника могла судить по штемпелю на конвертах. Она не знала — действительно ли брат менял место жительства или специально сбивал с толку адресата. Одно понимала предельно четко: с ее братом творится что-то неладное. Она почти не сомневалась, что он нуждается в психиатрической помощи. Если бы Вениамин сообщил обратные координаты, она бы отыскала его и вызвала на откровенный разговор. Она бы в лепешку расшиблась, но выяснила бы, что происходит с его жизнью.
Брат словно почувствовал ее боевой настрой и перестал писать. Вероника негодовала, ругая его на чем свет стоит: он всегда отличался дурным характером и делал все назло! Даже на расстоянии умудрялся идти на конфликт с родной сестрой. Каждый раз, когда она вспоминала о блудном родственнике, у нее портилось настроение. Невыясненные отношения и отсутствие точек над «i» тяготили и отравляли ее существование.
Ее бесило, что она вынуждена лгать родителям, сочиняя истории о судьбе их сына. Якобы он в арктической экспедиции, занимается научной деятельностью и ему очень редко удается позвонить. Он говорит, что скучает и передает приветы, и клянется, что однажды вернется и попросит прощения за долгое отсутствие. Старенькие родители верили каждому ее слову. Вероника понимала, что поступает правильно, ради их же блага сочиняя желанные сказки. Но на сердце лежал камень, и только брат был тому виной. Ладно бы он бросил ее — нехорошо, но не смертельно. Но разве можно отказываться от матери и отца? Да, на их счет регулярно поступали некие суммы, но этого проявления любви было явно недостаточно для тоскующих родителей. Они бы с радостью обменяли все деньги на возможность увидеть с сына.
Немало времени понадобилось, чтобы справиться с раздражением. Вероника даже в церковь ходила, молилась о душевном спокойствии. У нее почти получилось избавиться от назойливого чувства обиды, хотя рецидивы периодически случались. Тем не менее последние несколько месяцев прошли довольно гладко.