— У всех трех были эти обязанности, герр Иван, — терпеливо сообщила администратор.
— Но сопровождала меня преимущественно одна и та же. К сожалению, описать я ее не смогу, — невесело усмехнулся Джек. — Кто-нибудь из этих трех медсестер сейчас в клинике?
Женщина в розовой униформе снова сверилась с компьютером:
— Да. Две на рабочем месте. Хотите, чтобы я их пригласила?
— Очень любезно с вашей стороны. Я не отниму у них много времени, обещаю.
Десять минут спустя, перекинувшись с медсестрами парой вежливых фраз, Джек удостоверился, что Гретхен среди них нет. Ее низкий мелодичный голос сложно не распознать. Он подошел к стойке администратора и, блеснув белозубой улыбкой, произнес:
— Простите, что в очередной раз отвлекаю вас. Мне осталось поблагодарить третью медсестру. Вы сказали, она сегодня не работает?
— Совершенно верно. Со вчерашнего дня Магда в отпуске. Сожалею.
«Магда, значит», — мысленно хмыкнул Джек, а вслух сказал:
— Я понимаю, что моя просьба слишком дерзкая, но не могли бы вы дать мне номер ее телефона?
— Это персональная информация, я не имею права…
— Я понимаю, — Джек прочитал имя администратора на приколотом к груди бейджике. — Хельга. Я клянусь, что не сделаю ничего противозаконного. Врачи этой клиники вернули мне зрение. Было бы чудовищной несправедливостью не сказать спасибо всем, кто причастен к моему исцелению. Я улетаю сегодня ночью обратно в Россию. Пожалуйста, не обрекайте меня на душевные мучения.
Хельга замялась в нерешительности, но сдаваться не спешила.
— Разве вас не обидело бы, если бы человек, которому вы самозабвенно помогали, плюнул на ваши усилия и даже не попрощался? — Джек изобразил благородное негодование. — Хельга, пожалуйста. Позвольте мне не быть подлецом! («Хотя бы в этом».)
Хельга шумно вздохнула, капитулируя под натиском оппонента.
— Хорошо. — Она защелкала по клавиатуре. — Записывайте мобильный. Только я вам ничего не говорила.
Окончательно стемнело. Воздух начал остывать, но было все еще очень тепло. Нагретый за день асфальт источал волны жара, и этот насыщенный едкий запах казался Джеку упоительным ароматом. Так пахла свобода. После бесконечно долгого периода зависимости ее ценность увеличилась в сотни, тысячи раз.
Джек перестал следить за трассой, не заботясь о маршруте. Сейчас он даже примерно не сказал бы, где находится. Полчаса назад он свернул на узкую боковую дорогу. Деревеньки и городки остались далеко позади, вокруг не наблюдалось никаких признаков цивилизации. Свет фонарей не разбавлял густоту ночи, шум многочисленных двигателей не нарушал тишину. Он остановил автомобиль у обочины и выбрался наружу.
Чувство благодарности и умиротворения переполняло его. Все в этом гармоничном мире казалось правильным. Прошлое утратило горечь, будущее не тревожило, настоящее не сочилось ядовитой тоской. Джек смотрел в небо — черное, беззвездное. Темнота над его головой больше не пугала, не причиняла боли. Просто потому, что теперь он мог отвести взгляд и увидеть маленький красный огонек на приборной панели автомобиля…
Джек достал мобильный и набрал номер.
— Да? — ответил по-немецки знакомый женский голос.
— Здравствуй, Магда.
— Зови меня Гретхен, герр Иван. Я не люблю свое настоящее имя. Нашел-таки меня?
— Еще бы не найти. Ты украла мой плеер, — улыбнулся он.
— А, да, точно.
— И еще ты хотела о чем-то попросить, — напомнил Джек.
— Ты не забыл! — удивилась Гретхен.
— Не забыл.
— Но ты можешь отказаться. — Ее голос звучал предельно серьезно.
— Не раньше чем услышу, от чего именно.
— Резонно, — согласилась девушка и умолкла.
Джек подождал несколько секунд:
— Гретхен?
— Да?
— Я слушаю.
Собеседница выдержала паузу, собираясь с духом, а затем озвучила свою просьбу. Минуту или две Джек стоял, молча размышляя над услышанным.
— Дай мне немного времени, — наконец произнес он.
— Конечно, — согласилась Гретхен и положила трубку.
Джек сел за руль, включил навигатор, развернул машину и помчался в сторону Мюнхена.
Он даже не знал, как она выглядит. Не знал, какой она человек. С самого первого дня знакомства Гретхен лгала ему. Что, если и ее просьба всего лишь циничный розыгрыш?
Всю дорогу до дома Джека не покидало странное ощущение невесомости, он гнал под триста километров в час, но почти не замечал скорости. Вновь и вновь мысленно проговаривал предложение Гретхен, все меньше понимая и все больше чувствуя. Жизнь слишком парадоксальна, чтобы вмещать ее в рациональные рамки. Кем бы ни являлась Гретхен, Джека к ней тянуло. Глупо отрицать очевидное.
Спустя два часа, подъехав к большому двухэтажному особняку в респектабельном районе Мюнхена и заглушив двигатель, он посмотрел на валявшийся на пассажирском сиденье мобильный и решительно протянул к нему руку…
— Гретхен. Я согласен.