– Да! – энергично закивал хозяин. – Мы решили попробовать, вдруг фигурка будет продана. Тогда она принесет еще. Честно говоря, я в успех не верил, но…
Я заплатил, снова не торгуясь. Цена показалась мне даже мала.
– У вас есть ее адрес? – спросил я, с трудом сдерживая нетерпение.
– Нет, – пожал плечами хозяин. – Девушка должна зайти завтра к вечеру – узнать о судьбе своего товара. Приходите и вы в это время.
Завтра к вечеру! Больше суток ждать! Да мне и часу не вытерпеть!
– Я правильно понял, что девушка танцует в составе балета Монте-Карло?
Хозяин кивнул.
И я помчался в театр. Там мне назвали адрес отеля, где остановились актеры. Вскоре я был там. И только тут сообразил, что не знаю, кого искать – я забыл спросить имя девушки!
Неужели придется возвращаться в магазин?
И тут, словно по волшебству, увидел ее – она неторопливо входила в отель.
Я кинулся к ней и обрушил весть о том, что купил статуэтку и хочу приобрести остальные.
Видимо, у меня был не вполне нормальный вид, и боюсь, девушка поначалу сочла меня сексуальным маньяком. Но странное спокойствие снизошло на меня, когда она открыла передо мной маленькую кожаную шкатулку, которая некогда была серебристо-белой, а теперь стала грязно-серой, и я увидел свою пропавшую коллекцию.
Я увидел «Вращающегося дракона», «Любящих ласточек», «Летящих бабочек», «Бамбуковые палки у алтаря», «Танец двух фениксов», «Скачущих диких лошадей», «Летящего белого тигра», «Рог единорога», «Слонов» и «Веселую обезьяну»… И сказал, что хочу купить все. Девушка смутилась. Запинаясь, назвала цену.
Нет, она точно считала меня свихнувшимся! И даже вроде опасалась меня.
– Не бойтесь, – сказал я, сдерживая волнение, – мое имя граф Талле. Эти вещи некогда принадлежали мне, но были украдены у меня в Петрограде. Я отчаялся отыскать их, они дороги мне как память о стране, в которой я некогда служил.
Девушка побледнела. Резкость и грубость ее черт словно определилась – и я вспомнил, кого она мне напоминала – мужчину в коридоре ЧК. Того седого мужчину с голубыми глазами и прокуренными усами, русского писателя…
– Мой отец, – заговорила наконец девушка, – собирал различные редкости. Однажды к нему попала эта шкатулка… Статуэтки очень нравились матери, и он ей их подарил… Но я рада, что они теперь вернулись к хозяину. Я бы отдала их вам даром, если бы не нуждалась в деньгах так сильно.
Об этом не могло быть и речи. Я охотно заплатил, сколько просила балерина.
Потом забрал шкатулку и отправился в свою гостиницу.
Там я расставил статуэтки на кровати и долго смотрел на них. Вспоминал тот день, когда мы с Шарлотт поехали не в порт, откуда должны были отплыть на американском судне, а бросились неведомыми путями по суше. И все потому, что я поверил Мин-хао! Потом я не раз изумлялся этой своей вере – и вот теперь изумление накрыло меня вновь.
Мин-хао говорил об ошибке, совершенной Вэймином, – об ошибке, которую тот должен был непременно исправить, потому что дал клятву умирающей императрице. Говорил о случайно попавшем к копиям сокровище. О яде, смертельном яде, по преданию, том самом, который некогда принадлежал Серебряной Фей и с тех пор сохранившем свои невероятные свойства. Говорил о том, что у Вэймина остались дети, которые подросли – и продолжают дело отца, следят теперь за нами, и если мы отправимся морем, то будем обречены. Мин-хао долго рассказывал про яд…
Когда я найду время, обязательно опишу все подробней – вдруг пригодится моим потомкам. Знаю одно: конечно, со статуэтками надо быть поосторожней. Я осмотрел их и, кажется, понял, которая именно навлекла на меня беду. Думаю, «Летящий белый тигр». В голове фигурки мужчины есть некое отверстие… Мин-хао упоминал об особых свойствах яда, о том, как на него действует тепло… Но я запишу это потом. Сейчас мне нужно закончить хлопоты по отправке тела Шарля в Талле.
Алёна сидела на корточках и тупо смотрела на пистолет. Это была «беретта». Правда, писательница не стала бы биться об заклад, что боевая, но и на то, что газовая, тоже не сделала бы ставку. Она не сказать чтобы очень хорошо разбиралась в оружии. Кстати, наша героиня когда-то слабо верила в то, что есть на свете люди, которые с одного взгляда способны отличить боевое оружие от газового. Однако потом жизнь заставила ее поверить [45] .
Вообще сейчас она гораздо больше интересовалась другим вопросом: почему гид шато Талле и добропорядочная девица – настолько добропорядочная, что даже родному жениху до свадьбы отказывает в сексе! – носит с собой оружие? До того как появилась Бланш, никакого пистолета в башне не было. Алёна провела тут достаточно времени, могла бы заметить. А кроме того, помнила, как что-то стукнуло перед тем, как Бланш начала осматривать ящик с песком и рыться в нем. Девушка явно положила на пол пистолет, а значит, перед тем оружие было у нее в руках. И она вошла, держа его наготове, в комнатку, где предположительно пряталась какая-то туристка.
И что, хотелось бы знать, Бланш намеревалась сделать с этой туристкой? Просто припугнуть, чтобы не шлялась по шато бесконтрольно? Или девочка намеревалась стрелять сразу? На поражение? Газом или пулей? Ну-ну, выходит, шаг вправо по замку, шаг влево – и ага… Отсюда, из башни, выстрел вряд ли был бы услышан, тут такие стены, такая высота…
Кроме того, навинчена на ствол забавная штучка. Алёне приходилось как-то видеть глушитель, на нее однажды уже был направлен пистолет с глушителем… [46]
А надевают глушители на газовые пистолеты?
Наверное, да. Какая, собственно, разница? Или есть разница? Вот бы проверить, газовый он или нет… Вопрос о-о-о-очень интересный… о-о-о-очень многое от него зависит…
Проверить можно было только одним способом – методом научного тыка. И Алёна немедленно произвела этот тык следующим образом: достала из кармана бумажный платок, прихватила им пистолет – а как же, читывали мы детективы и, что характерно, даже писывали их, наслышаны про отпечатки пальцев! – подошла к окну, выходящему не во двор, а в другую сторону, так сказать, на природу, высунула руку, подняв ее как можно выше, – и выпалила в небеса.
Пистолет издал звук, напоминающий насмешливое фырканье. Наверное, его насмешил метод научного тыка.
Потом Алёна сообразила, что это и был выстрел.
И в то же мгновение ее ожгло ужасом – а что, если где-нибудь там, в небесах, пролетает самолет? И пуля долетит до него?
Вообще такая мысль могла долететь только до нашей чокнутой, как называли ее некоторые, писательницы-детективщицы, да и то лишь на миг. Почти сразу Алёна вспомнила, как где-то читала: пистолетная пуля пролетает максимум двести метров. А самолеты передвигаются все же на высоте около десятка километров.