Сюжет книжки довольно простой. В ней рассказывается про маленькую фею, которая летает в клубах голубовато-серого дыма над костром, или над свечой, или над сигаретой. Когда пламя гаснет, Дымчатая фея тускнеет, так что я едва могла различить её мерцающие очертания на странице и боялась, что она совсем исчезнет, но потом она подружилась с маленьким дракончиком, у которого с каждым выдохом изо рта вылетает облачко дыма. Дымчатая фея села к нему на зеленую чешуйчатую спину, и они улетели вдвоём, улетели со страницы, улетели из сказки. И я — вместе с ними. Я размахивала руками и бегала по комнате в своих пушистых тапочках — пробовала взлететь по-настоящему. Наверное, я выглядела жуткой идиоткой, но я воображала себя Дымчатой феей в сером шёлковом платье с крылышками, тонкими, как паутинка.

У меня ужасное подозрение, что я тогда написала Касперу Грёзе, будто я и сама фея. Даже сейчас, когда думаю об этом, у меня начинают гореть щеки. Но Каспер Грёза повёл себя очень великодушно. Он написал мне ответ — настоящее письмо, чёрными буквами, тем же почерком, что и на титульном листе «Дымчатой феи».

Я развернула свою драгоценную книжку, шурша целлофаном, и осторожно раскрыла письмо.

Дорогая Фиалка!

Какое чудесное имя! Я тоже очень люблю фиалки. Нужно будет придумать специально для тебя крошечную фею Фиалок в темно-фиолетовом платье. Я рад, что тебе понравилась моя Дымчатая фея. И она тоже рада.

Он нарисовал специально для меня картинку. На ней Дымчатая фея, расправив крылышки и вытянув носки изящных ножек, летит и машет мне рукой.

Привет, Фиалка! Мне бы очень хотелось полетать с тобой!

Мне тоже этого очень хотелось. Я была потрясена посланием Дымчатой феи и бережно хранила письмо Каспера Грёзы как настоящее сокровище. Папа сказал, что со стороны этого парня было весьма любезно написать мне ответ, но на самом деле его это не особенно волновало. В те дни о Каспере Грёзе никто и знать не знал. «Дымчатая фея» не привлекала ничьего внимания, пока какой-то учитель не пожаловался, что эта книга может подтолкнуть детей младшего возраста к курению. Издатели моментально отозвали тираж, и книга навсегда исчезла с книжных прилавков. Зато вторая книга Каспера Грёзы, большой сборник сказок о цветочных феях, неожиданно добилась громадного успеха. Она получила множество всевозможных премий, попала во все списки бестселлеров. Очень многие начали коллекционировать книги Каспера Грёзы. Всем хотелось приобрести экземпляр «Дымчатой феи», но их почти не осталось. Один такой экземпляр купили на сетевой распродаже за тысячу фунтов стерлингов! Экземпляры с автографом сейчас, кажется, идут по пять тысяч фунтов.

Моя книга не подписана, но у меня есть письмо самого автора. Сейчас Каспер Грёза писем больше не пишет. Я пробовала написать по тому адресу, который указан в верхнем уголке его письма, но моё послание вернулось с пометкой на конверте: «По указанному адресу не проживает». Наверное, он переехал в какой-нибудь роскошный дом, ведь за свои книги он заработал уйму денег. Можно, конечно, написать на адрес издательства, но в ответ тогда получишь всего лишь открытку с изображением феи и отпечатанным на ней текстом: «Я очень рад, что тебе нравятся мои книги о феях. С наилучшими пожеланиями, Каспер Грёза». Написано как будто от руки, а на самом деле набрано типографским способом. Это и понятно. Ведь он, наверное, каждую неделю получает сотни писем.

Я пишу ему каждый день. Но письма свои не отправляю. А складываю в большую серебряную шкатулку и прячу в глубине платяного шкафа. Их уже так много, что я с трудом закрываю коробку, уминаю, как могу.

Дорогой К. Г.!

Я не могу перестать писать Вам. У меня такое чувство, будто Вы мой самый близкий друг.

Ведь я Вас не придумала. Вы на самом деле прислали мне то письмо. Может, Вы о нем позабыли, но это неважно. Пусть Вы меня не знаете, но я-то Вас знаю. Я столько раз рассматривала каждую из Ваших книжек, что теперь мне кажется, я знаю про Вас всё-всё.

Хорошо бы когда-нибудь с Вами встретиться…

Хорошо бы, Вы по-настоящему были моим другом.

С любовью,

Фиалка

Из книги Каспера Грёзы «Другие волшебные народы»

Гобгоблины

Разновидность домовых, чрезвычайно сварливые и несколько скучноватые.

ГЛАВА 4

Я бы с удовольствием просидела у себя в комнате целый день, как Уилл, но мама позвала меня помочь ей чистить овощи к обеду. Вид у неё бледный и несчастный, волосы на затылке встопорщились — наверное, она полночи ворочалась в постели.

Папа встал только в полдень. Он тоже выглядел ужасно. Глаза в кровавых прожилках и жуткий запах перегара.

— Как поживает моя малышка? — хрипло поинтересовался он, обхватив меня руками.

— Пап! — Я вывернулась.

— Оставь её в покое, Джим, — сказала мама.

Папа тут же накинулся на неё и давай разоряться, какая она зануда, обязательно нужно испортить всем настроение, и какой смысл ходить на танцы, если она весь вечер сидит с кислым видом, смотрит на всех сверху вниз и не желает веселиться вместе с остальными?

Мама, крепко сжав губы, продолжала чистить картошку. Будто ей все равно, только картофелина у неё в руке становилась все меньше и меньше, пока не достигла размеров лесного ореха.

А папа орал все громче. Я ненавидела его за это, но в то же время и понимала, как его должно раздражать упорное мамино молчание. Её белое мученическое лицо просто напрашивалось на оскорбления. Я заметила, что у неё подёргивается веко. Узнать бы, о чем она сейчас думает.

— Черт подери, Айрис! Дай налью воды в чайник. До смерти хочется кофе. — Папа оттолкнул её локтем.

— Я налью, — пискнула мама, словно мышка.

Она сварила кофе и молча передала папе чашку. Почему она не вылила этот кофе ему на голову? Почему она всегда ему подчиняется?

Я подумала про Уилла. И про себя.

Противно даже представить, что я могу быть такой же безвольной, как мама. Я начала взбивать яйца для йоркширского пудинга с такой силой, что смесь в миске забурлила не хуже джакузи. Я твёрдо решила: никогда больше не позволю Уиллу играть со мной в дурацкие игры.

Я уже сотни раз принимала такое решение.

За обедом я очень старалась не обращать на Уилла внимания. На сей раз он соизволил сесть с нами за стол. Ел молча, не глядя по сторонам. Разговор в основном вёл папа. Несмотря на похмелье, он наворачивал, как истинный англичанин, — три порции ростбифа, хороший кус йоркширского пудинга, четыре картофелины, морковка, брокколи и зелёный горошек. Ещё и подливку подобрал толстым ломтём хлеба. А после ещё две порции пирога с ревенем и чашка чаю с печеньем.