– Они должны смотреть вперед, а потом повернуться в профиль, – продолжала Мадлен. – Если это один из твоих мальчиков, Селеста, она не сможет различить их. Придется делать анализ ДНК. Послушай, а у однояйцевых близнецов одинаковая ДНК?

– Легко тебе смеяться, Мадлен, твой ребенок вне подозрения, – сказала другая мама.

– У них одинаковая ДНК, но разные отпечатки пальцев, – откликнулась Селеста.

– Понятно, значит, придется снимать отпечатки пальцев, – сказала Мадлен.

– Ш-ш-ш, – сдерживая смех, зашикала Джейн.

Она искренне сочувствовала матери ребенка, которого собирались прилюдно унизить.

Девчушка по имени Амабелла держалась за мамину руку. Рыжеволосая няня, сложив на груди руки, отступила на шаг назад.

Амабелла разглядывала шеренгу мальчиков.

– Это он. – Почти сразу она указала на маленького гангстера. – Это он пытался меня задушить.

Я так и знала, подумала Джейн.

Но потом воспитательница почему-то положила руку на плечо Зигги, и маленькая девочка закивала, а Зигги замотал головой:

– Это не я!

– Да, ты, – сказала девочка.

* * *

Сержант уголовной полиции Эдриан Куинлан. Для выяснения причин смерти будет произведено вскрытие, но на данном этапе я утверждаю, что жертва страдала переломами ребер с правой стороны, раздроблением костей таза, а также переломами основания черепа, костей правой ступни и позвонков поясничного отдела.

Глава 7

Огоре мне! – подумала Мадлен.

Чудненько. Она только что подружилась с матерью маленького бандита. В машине он показался ей таким милым и славным. Слава богу, он не пытался задушить Хлою. Из этого ничего не вышло бы. Хлоя нокаутировала бы его правым хуком.

– Зигги ни за что бы… – пролепетала Джейн.

Ее лицо побелело, она была вне себя от ужаса. Мадлен увидела, что другие родители стали понемногу отступать от Джейн, и вокруг нее образовалось пространство.

– Не переживай. – Мадлен сочувственно положила ладонь на плечо Джейн. – Это же дети! Они еще не вполне цивилизованные!

– Извините.

Обойдя двух мам, Джейн вступила в маленькую толпу, словно взошла на сцену. И положила руку на плечо Зигги. Сердце Мадлен разрывалось из-за них обоих. Джейн по виду могла бы сойти за ее дочь. По сути дела, Джейн немного напоминала ей Абигейл – та же ершистость, тот же робкий сдержанный юмор.

– О господи, – сокрушалась Селеста рядом с Мадлен. – Это ужасно.

– Я ничего не сделал, – звонким голосом произнес Зигги.

– Зигги, нам лишь нужно, чтобы ты попросил прощения у Амабеллы, вот и все, – сказала мисс Барнс.

Бек Барнс учила Фреда, когда он был в подготовительном классе. Тогда она только что окончила педагогический колледж. Все у нее шло хорошо, но она была еще очень молода и излишне старалась угодить родителям. С такими мамами, как Мадлен, проблем не было, а вот с Ренатой Клейн приходилось туго. Хотя, по правде сказать, любой родитель попросил бы извиниться, если бы другой ребенок стал душить его чадо. Пожалуй, свою роль сыграло и то, что Мадлен выставила Ренату, принявшую Джейн за няню, на посмешище. А Рената не выносила, когда ее выставляли на посмешище. В конце концов, у нее гениальные дети. Ей надо поддерживать репутацию. Посещать собрания членов правления.

Джейн посмотрела на Амабеллу:

– Детка, ты уверена, что тебя обидел именно этот мальчик?

– Пожалуйста, попроси прощения у Амабеллы. Ты сделал ей очень больно, – сказала Рената Зигги. Она разговаривала приветливо, но твердо. – А потом мы все пойдем домой.

– Но это был не я! – Зигги говорил очень четко, глядя Ренате прямо в глаза.

Мадлен сняла солнцезащитные очки и стала грызть дужки. Может быть, это не он? Может быть, Амабелла ошиблась? Но она одаренный ребенок! И совершенно очаровательная девчушка. Иногда она играла с Хлоей, и с ней всегда было легко. Она позволяла Хлое командовать собой, выполняя второстепенные роли в любых играх.

– Не ври! – набросилась Рената на Зигги. Похоже, она позабыла о своем высказывании: «Я не меняю позитивного отношения к другим детям, даже если они неважно себя ведут». – Все, что от тебя требуется, – попросить прощения.

Мадлен заметила, как инстинктивно отреагировало тело Джейн – наподобие неожиданного броска змеи или прыжка животного. Она выпрямила спину, вздернула подбородок:

– Зигги не лжет.

– Ну а я уверяю вас: Амабелла говорит правду.

Небольшая аудитория примолкла. Перестали шуметь даже дети, за исключением близнецов Селесты, которые гонялись друг за другом по игровой площадке, выкрикивая что-то про ниндзя.

– Ладно, похоже, мы зашли в тупик.

Очевидно, мисс Барнс не имела понятия, что делать. Ей было всего двадцать четыре года.

Рядом с Мадлен появилась Хлоя, которая тяжело дышала после лазания по лесенкам.

– Мне надо искупаться, – заявила она.

– Ш-ш-ш, – зашикала на нее Мадлен.

Хлоя вздохнула:

– Можно мне поплавать, мамочка?

– Тише!

У Мадлен разболелась лодыжка. Ее день рождения явно не удавался. Вот вам и праздник в честь Мадлен! Ей очень хотелось снова сесть на скамью. Вместо этого она, прихрамывая, бросилась в гущу событий.

– Рената, – начала она, – ты же знаешь, как это бывает у детей…

Рената качнула головой и сердито уставилась на Мадлен:

– Ребенок должен отвечать за свои действия. Должен понимать, что могут быть последствия. Нельзя, чтобы он разгуливал, пытаясь душить детей, и притворялся, будто этого не делал! Так или иначе, какое отношение это имеет к тебе, Мадлен? Не лезь не в свое дело.

Мадлен разозлилась. Она лишь пыталась помочь! И надо же было сказать такую пакость: «Не лезь не в свое дело»! С того прошлогоднего конфликта по поводу похода в театр для одаренных и талантливых детей они с Ренатой невзлюбили друг друга, хотя внешне оставались подругами.

На самом деле Рената нравилась Мадлен, но с самого начала в их отношениях присутствовал дух соперничества.

– Понимаешь, я свихнулась бы от скуки, если бы целый день сидела с ребенком, – такой я человек, – доверительно говорила Рената Мадлен, совсем не желая обидеть подругу, потому что Мадлен фактически не занималась ребенком целый день, а работала на полставки.

Однако всегда подразумевалось, что Рената умнее, что ей в большей степени необходима умственная деятельность, поскольку она занимается карьерой, а Мадлен – всего лишь работой.

К тому же Джексон, старший сын Ренаты, был знаменит в школе как шахматист, побеждающий в турнирах, а Фред, сын Мадлен, прославился тем, что стал единственным учеником в истории школы Пирриви, у которого хватило смелости взобраться на гигантскую смоковницу и оттуда совершить невероятный прыжок на крышу музыкального салона, чтобы достать тридцать четыре теннисных мяча. Для его спасения пришлось вызвать пожарную команду. Фред пользовался в школе недосягаемой репутацией.