Он покачал головой:
– Просто я хотел продемонстрировать свою готовность оказать тебе услугу. – Он глянул на ее айпад. – Выискиваешь способы оживить нашу сексуальную жизнь или типа того?
– О господи, нет! – пожалуй, чересчур горячо ответила Мадлен.
Эд фыркнул.
Она нашла в «Википедии» статью об эротическом самоудушении.
– «Очевидно, при зажимании артерий с двух сторон шеи в мозгу наступает внезапная нехватка кислорода, и человек впадает в полугаллюциногенное состояние». – Она задумалась. – Я замечала, что, болея насморком, я часто бываю любвеобильной. Причина может быть в этом.
– Мадлен, ты никогда не бываешь любвеобильной с насморком.
– Правда? – удивилась Мадлен. – Может быть, я просто забывала об этом упомянуть.
– Угу, может быть. – Эд снова обратился к чтению. – У меня была подружка, которая увлекалась этим.
– Серьезно? Какая именно?
– Ну, пожалуй, она не была подружкой, а, скорее, случайной знакомой.
– И эта случайная знакомая хотела, чтобы ты… – Мадлен обхватила себя руками за горло, высунула язык и захрипела.
– Черт возьми, у тебя это получается сексуально, – признался Эд.
– Благодарю. – Мадлен опустила руки. – Так ты это делал?
– Без особого энтузиазма, – ответил Эд. Сняв очки, он ухмыльнулся, вспоминая. – Я был немного навеселе и неточно следовал инструкциям. Помню, она была во мне разочарована, что, может быть, недоступно твоему пониманию, но я не всегда заставлял трепетать и ублажал…
– Да, да. – Мадлен жестом руки попросила его замолчать и снова уставилась в свой айпад.
– Так откуда этот внезапный интерес к самоудушению?
Она рассказала ему историю Джейн, примечая, что у него заходили желваки на скулах и сощурились глаза, как это бывало, когда он слушал в новостях какую-нибудь историю о жестоком обращении с детьми.
– Мерзавец, – наконец произнес он.
– Знаю, – сказала Мадлен. – И он улизнул от наказания.
Эд покачал головой.
– Глупая, глупая девочка, – вздохнул он. – Такого рода мужчины просто охотятся за…
– Не называй ее глупой девочкой! – Мадлен села так быстро, что айпад соскользнул с ее коленей. – Как будто ты обвиняешь ее!
Эд поднял руку, словно отгораживаясь от чего-то:
– Конечно нет. Я лишь хотел…
– Что, если это была бы Абигейл или Хлоя?! – воскликнула Мадлен.
– По сути дела, я как раз думал об Абигейл и Хлое, – сказал Эд.
– Так ты обвинял бы их, да? Говорил бы: «Глупая девчонка, ты получила то, что заслужила»?
– Мадлен, – спокойно произнес Эд.
Их споры всегда принимали подобный оборот. Чем сильней злилась Мадлен, тем более необъяснимо спокойным становился Эд, напоминая переговорщика о заложниках, имеющего дело с психом и тикающей бомбой. Это выводило ее из себя.
– Ты обвиняешь жертву! – Она думала о Джейн, сидящей в холодной и неуютной маленькой квартире.
Вспоминала выражение ее лица, когда та рассказывала свою постыдную историю. Все эти годы Джейн, должно быть, испытывает стыд, думала Мадлен. «Надо отвечать за свои поступки, – говорила тогда Джейн. – Не так уж это страшно». Мадлен подумала о снимке, который Джейн тогда ей показала. Открытое, раскованное выражение лица. Красное платье. Джейн носила раньше одежду ярких цветов! У Джейн была ложбинка между грудей! Теперь Джейн облачает свое худощавое тело в неброскую одежду, словно хочет исчезнуть, словно пытается стать невидимой, превратиться в ничто. И это сделал с ней тот человек.
– У вас считается классным переспать со случайной женщиной, а если такое делает женщина, это глупо. Какие-то двойные стандарты!
– Мадлен, – начал Эд, – я ее не обвинял.
Он по-прежнему говорил с женой голосом зрелого человека, который общается с психом, но она заметила в его глазах искру гнева.
– Обвинял! Не могу поверить, что ты мог это сказать! – Слова бурно извергались из нее. – Ты вроде тех людей, которые говорят: «Ах, чего же она ждет? Выпивала в час ночи и, конечно, заслуживает, чтобы ее изнасиловала целая футбольная команда!»
– Да не обвинял я ее!
– Нет, обвинял!
В лице Эда что-то переменилось. Щеки запылали, а голос возвысился.
– Позволь сказать тебе кое-что, Мадлен. Если моя дочь однажды пойдет с каким-нибудь подонком, с которым только что познакомилась в гостиничном баре, я оставляю за собой право назвать ее дурой!
Глупо было ссориться из-за этого. Рациональная часть ее ума понимала это. Она понимала, что на самом деле Эд не винил Джейн. Она знала, что муж лучше и добрей ее самой, но все же не могла простить ему замечание по поводу «глупой девочки». Это казалось ей ужасной несправедливостью. Будучи женщиной, Мадлен обязана была рассердиться на Эда за Джейн, и за любую другую «глупую девочку», и за себя, потому что, в конце концов, такое могло случиться и с ней тоже, и даже мягкое словечко «глупая» казалось пощечиной.
– Не могу сейчас оставаться в одной комнате с тобой. – Она выскочила из постели, прихватив с собой айпад.
– Это просто смехотворно, – сказал Эд, надевая очки.
Он расстроился, но Мадлен знала, что он почитает книгу минут двадцать, выключит свет и моментально уснет.
Мадлен с силой закрыла за собой дверь (она предпочла бы хлопнуть дверью, но не хотела разбудить детей) и в темноте стала спускаться по лестнице.
– Не повреди на лестнице лодыжку! – выкрикнул Эд из-за двери.
Он уже успел остыть, подумала Мадлен.
Заварив себе чай из ромашки, она уселась на диван. Она терпеть не могла чай из ромашки, но он считался успокоительным и каким-то там еще, поэтому она всегда старалась заставить себя выпить его. Бонни, разумеется, пьет только травяной чай. Если верить Абигейл, Натан теперь тоже избегает кофеина. В этом и состоит проблема с детьми и распавшимися браками. Узнаешь информацию о бывшем муже, которую в противном случае не узнала бы. Она знала, например, что Натан называет Бонни своей «милой Бон». Об этом однажды поведала на кухне Абигейл. Эд, стоявший рядом с Мадлен, молча засунул палец в глотку, что вызвало у Мадлен смех, но все же она могла бы прожить, не слыша этого. Зачем Абигейл надо было рассказывать о подобных вещах? Эд считал, что это делается нарочно, что она пытается поддразнить Мадлен, обидеть ее, но Мадлен не верила, что Абигейл такая злая.
Теперь Эд всегда видел в Абигейл худшее.
Вот что стояло за внезапными нападками Мадлен на Эда в спальне. На самом деле это не имело ничего общего с замечанием по поводу «глупой девочки». Просто она все еще сердилась на Эда за то, что Абигейл переехала к Натану и Бонни. Чем больше проходило времени, тем более правдоподобным казалось Мадлен, что виноват в этом Эд. Может быть, Абигейл балансировала на грани, обыгрывая идею переезда, но не задумываясь об этом всерьез, а замечание Эда «успокойся» оказалось тем толчком, который был ей необходим. А иначе Абигейл по-прежнему оставалась бы здесь. Для нее это могло быть сиюминутным капризом. У подростков это бывает. Их настроение быстро меняется.