Она протянула руку и со всей осторожностью, с какой только могла, вынула из сейфа тетрадь и лежащий на ней перстень.

– Это он? – тихо спросил Сергей. – Тот самый талисман Пушкина?

Полина взяла перстень, вышла на свет и уверенно подтвердила:

– Да, это он!

– А тетрадь? Это его дневник?

Она отомкнула замочек и раскрыла тетрадку на середине. Увидев знакомые с детства летящие строчки и тонкие профили на полях, сказала дрожащим голосом:

– Это дневник Пушкина… – И, обернувшись к мужу, воскликнула: – Сережа! Мы нашли его!

* * *

Проводы Филиппова и его помощника Гриши Румянцева прошли в штатном режиме. Сергей Дуло обнял Ивана Макаровича.

– Ну, будь здоров. Спасибо тебе.

– Это тебе спасибо! – Филиппов похлопал его по плечу. – Только благодаря тебе еду на доклад к генералу с полным спокойствием.

– Теперь мы в расчете.

– В каком это смысле?

Чуть замешкавшись, Сергей объяснил:

– Я тебя прикрыл тогда, в Александрове, а ты меня – в Питере.

– Будем считать, в расчете!

Они еще раз обнялись, после чего Филиппов, а за ним Румянцев, шагнули в тамбур скоростного поезда Москва – Санкт-Петербург.

С железнодорожного вокзала Сергей поехал в магазин. Купил мандарины, яблоки и сок, затем отправился в Боткинскую больницу. Там, у въезда на территорию, оставил машину и пошел искать хирургическое отделение.

Поднявшись на третий этаж хирургического корпуса, спросил у медсестры:

– Где лежит капитан Флегонтов?

– В триста четвертой, – ответила она и махнула рукой, указывая направление.

Отыскав палату, он пару раз стукнул костяшками пальцев в дверь и заглянул в палату. На кровати лежал Юрий Флегонтов.

– Ну, здорово, герой! – Сергей подошел к тумбочке и поставил пакет. – Как самочувствие?

Флегонтов улыбнулся одними губами:

– Нормально.

– Заставил ты нас поволноваться.

– Теперь все в порядке… – Помолчав, Юрий медленно произнес: – Ко мне сегодня уже приходили, пообещали найти место в следовательской.

– Зачем? – Сергей улыбнулся и положил свою руку на руку Флегонтова. – В моем кабинете для двоих места хватит.

Эпилог

Прошло два месяца.

Полина Свирская затеяла в квартире уборку. И, как всегда в такие дни, для Сергея нигде не находилось места. Где бы он ни устроился, жена отовсюду его прогоняла. Наконец он примостился в прихожей, у двери. Но только уселся на стул и развернул газету, к ним постучали.

Сергей открыл дверь. На пороге стоял посыльный экспресс-почты.

– Полина Сергеевна Свирская здесь проживает? – спросил он.

– Здесь, – ответил Сергей. – Я ее муж.

– Для нее посылка.

– Я могу расписаться?

– Конечно…

Сергей поставил подпись в квитанции и забрал большой полиэтиленовый пакет, в какие обычно упаковывают подобные отправления.

Закрыв дверь, он прошел в комнату, где Полина вытирала с мебели пыль.

– Тебе тут посылка.

– От кого? – Она заинтересованно приблизилась, теребя в руках влажную тряпку. – Ну-ка, открой.

Сергей вскрыл полиэтилен, после которого пришлось разорвать плотную коричневую бумагу. Наконец он извлек на свет вправленную в багет картину. Сначала взглянул на нее сам, потом, изменившись в лице, отдал Полине.

Когда Полина взяла ее в руки, Сергей достал сигарету и закурил. Он выжидательно смотрел на жену.

Полина развернула картину к себе. На ней была нарисована синяя филенчатая дверь, которую она видела раньше. Только на этот раз дверь была наполовину открыта. Ровно настолько, чтобы через нее мог выйти один человек.

– Там, под багетом, воткнута карточка, – сказал Сергей, продолжая нервно курить.

Полина вынула карточку и прочитала:

– «Ни одну дверь нельзя затворить полностью…»

Она в задумчивости протерла рамку тряпкой, а потом повесила картину на гвоздь, который будто нарочно торчал из стены.

Отойдя на несколько шагов, Полина еще раз оглядела полотно, а потом сказала:

– В конце концов, с такими деньгами он может себе позволить умереть не один раз.