Лощинин и Пригарин постепенно решили свои жилищные и автомобильно-гаражные проблемы, отстроили хорошие теплые дачи. Потом, в конце семидесятых, появилась медицинская аппаратура, позволяющая определять двойню на ранних сроках беременности, и они свою деятельность свернули. Продолжали спокойно заниматься родовспоможением, потихонечку подрабатывая блатными абортами. В России, как известно, все, что связано с абортами, всегда было на государственном уровне самого низкого качества, а посему спрос на не государственную, но зато квалифицированную медицинскую помощь был постоянным и достаточно высоким. Заплатив Лощинину, женщина могла рассчитывать на то, что придет к восьми утра, получит хороший наркоз, при котором ничего не почувствует, через три часа проснется, а к пяти вечера будет дома. И никто, в том числе муж, ничего не узнает.
Они почти одновременно вышли на пенсию и снова перебрались в Москву, благо деньги на это были. И ушло бы в темное и безвозвратное прошлое все то, что они натворили в те годы, если бы не сын Лощинина, если бы не его долги и не стерва жена. Виктор Федорович не мог видеть, как страдает его мальчик, и не мог жить, не видя внука. Он понял, что должен достать эти проклятые деньги для сына. Должен. Чтобы мальчик перестал вздрагивать от любого шороха за спиной, опасаясь, что пришли выколачивать долг. И чтобы невестка поняла, что без свекра, без Виктора Федоровича, они не обойдутся. Чтобы была благодарна ему за помощь.
Лощинин стал думать, как можно еще раз заработать на том, что уже однажды принесло ему доход, и немалый. Он поднял свои записи и стал разъезжать в поисках разлученных близнецов. Всего их было девятнадцать пар, но только три оказались перспективными с точки зрения его замысла. В паре обязательно должен быть хотя бы один подонок, рассуждал Виктор Федорович. Хорошо бы оба, но один – обязательно. И должна быть возможность выколотить деньги из факта их сходства. И, разумеется, близнецы должны быть однополыми и однояйцевыми, иначе вся затея теряет смысл.
Первой парой оказались приличный бизнесмен Евгений Досюков и дважды судимый придурок Валька Остриков. Валька готов был зарабатывать на чем угодно, и с ним проблем не было. А у Досюкова была прелестная любовница Наташенька, которую он держал в черном теле и никак не хотел на ней жениться. Девица оказалась хваткой, цепкой, она и не скрывала от Лощинина, что не испытывает к Досюкову никакой нежности, не говоря уж о любви, но ей очень нравятся комфорт и достаток, которыми он себя окружил, и ей очень хочется во всем этом поучаствовать на законных основаниях и быть уверенной, что завтра ее от кормушки не отлучат. План был разработан быстро и нацелен на то, чтобы морально сломить неподатливого Досюкова и вынудить его жениться на Наташе в период нахождения под следствием.
– Что будет дальше – значения не имеет, – говорил ей Виктор Федорович. – Если подброшенных нами улик окажется недостаточно, его оправдают, но все равно вы уже будете женаты и он никогда не забудет, что вы согласились вступить с ним в брак в самый сложный момент его жизни. Если же его осудят – тем лучше. Он будет сидеть, а вы спустя некоторое время подаете на развод. Совершение мужем тяжкого преступления – вполне уважительная причина, и при отсутствии детей вас разведут в мгновение ока. Самое главное – получить документы на право распоряжаться его имуществом.
В сооружаемой ими цепи улик должен был быть свидетель, который увидит Досюкова уходящим из дома незадолго до убийства или возвращающимся домой после совершения преступления. На роль свидетеля вполне подошел Пригарин – кадр проверенный и надежный. Сосед с нижнего этажа подвернулся удачно, но это был слепой случай, удача, на которую нельзя было рассчитывать. Виктор Федорович, Валька Остриков и сам Пригарин находились в боевой готовности в течение нескольких дней, пока не стало точно известно, что выбранная ими жертва – Борис Красавчиков – намеревается провести вечер и часть ночи в ресторане. Наталья как по нотам разыграла сцену отчаяния и негодования по поводу Красавчикова, демонстративно выпила на глазах у Евгения четыре таблетки, вытряхнутые на ладонь из флакона с надписью «нозепам», в который вчера еще пересыпала что-то совершенно безобидное. А в чай Евгению бросила солидную дозу лекарства, благо оно совершенно безвкусное.
Остриков, как и договаривались, приехал между половиной второго и двумя часами ночи, когда Досюков уже крепко спал. Наталья стояла возле двери и сразу услышала осторожные шаги на лестничной площадке. Отдала ему одежду Досюкова, оружие и ключи от машины. Похвалила стрижку – за неделю до этого она передала ему через Виктора Федоровича фотографию Жени, чтобы Валентин сделал такую же прическу.
Все прошло отлично. Досюкова арестовали, Лощинин получил первую часть денег и принялся за реализацию второго плана.
Второй парой, представлявшей для него интерес, были сестры Березина и Новикова. Особенно воодушевило Виктора Федоровича то обстоятельство, что у них были одинаковые имена. Ирочка Новикова явно тяготилась своим образом жизни, но для того, чтобы бороться с мафией, контролирующей проституцию в Москве, силенок у нее было маловато. Лощинину достаточно было один раз взглянуть на Рината Вильданова, ее хозяина, чтобы понять, что девочка увязла всерьез и надолго и вырвать ее из цепких лап сутенера может только смерть.
Примерно то же самое, хотя и с несколько другими акцентами, думал о своей законной супруге видный политик Сергей Николаевич Березин. Его жена Ирина Березина, в девичестве Шестопалова, из прелестной невинной девушки в один миг превратилась в расчетливую глупую сучку, сладу с которой не было ну просто никакого. К тому моменту, как Березина нашел Виктор Федорович, политик уже был на грани отчаяния, потому что жена превратилась не только в наркоманку и шлюху, но и шантажировала его такими вещами, огласка которых наверняка сломает его политическую карьеру. Разводиться с ней нельзя, иначе она по глупости и злобе будет орать о подслушанных секретах на всех углах, но и жить вместе невозможно. Заменить одну Ирину на другую – вот и все решение проблемы.
Справиться с Ириной Березиной было нетрудно. Дождавшись, когда она в очередной раз уколется и впадет в транс, Березин и Виктор Федорович отвезли ее в Бутово, на квартиру к Ире Новиковой. Там добавили еще пару ампул в вену и повесили, не оставляя на послушном, как тряпичная кукла, теле ни малейших следов насилия. Ира написала предсмертную записку, и поскольку должно было считаться, что это именно она умерла, то все сошло наилучшим образом. Виктор Федорович посоветовал Сергею объявить всем, что его жена Ирина Березина попала в автокатастрофу. У него были обширные связи в медицинском мире, и он надежно спрятал Ирину Новикову в хорошей клинике, из которой ее перевели в санаторий. Домой она вернулась накануне выборов и стала Ириной Березиной, слегка подурневшей и притихшей после долгой болезни и оставившей дурные привычки.
Березин тоже выплатил первую часть оговоренной суммы, но денег все равно еще не хватало, чтобы полностью покрыть растущий день ото дня долг сына, и Виктор Федорович взялся за третью пару. Здесь фантазия и изобретательность ему изменили. Пара была хорошей во всех отношениях – оба москвичи, у одного из них родителей нет, умерли, и жены тоже не было. Сходство было достаточно большим, чтобы заморочить голову посторонним, правда, один из них, учитель, носил окладистую бороду и пышную прическу, а второй, писатель, коротко стригся и гладко брился. Виктор Федорович познакомился с женой писателя, она показалась ему редкостной умницей, и он, словно ненароком, обмолвился, что есть в Москве человек необыкновенно похожий лицом на Леонида. Если бы Леонид Владимирович отпустил бороду и перестал коротко стричься, то их было бы не отличить – и ростом похожи, и сложением, и возраст подходящий. Светлана тогда ничего не сказала, а через некоторое время позвонила и пригласила Лощинина в гости.