– Ген, давай лучше с твоего плана начнем. И ешь свою солянку, пожалуйста, у тебя глаза ужасно голодные.
– Да, план есть. Вернее, не план, а так, маленькие соображения. Я помню, как однажды отец поссорился с дядей Митей, и тот фразу одну обронил…
– А кто у нас дядя Митя, прости?
– А это папин старший брат. Он к нам часто в гости приезжал раньше. А в последний свой приезд они с отцом ужасно поссорились, чуть дело до драки не дошло, пьяные оба были. Я помню, как отец на дядю Митю орал – да как, мол, ты мог про Аню мне не рассказать? Ты ж знал, как я тогда убивался, как ее искал! А дядя Митя в ответ – прости, Вась, не мог я… Она просила меня, я и не мог. И еще одну фразу тогда дядя Митя сказал, я запомнил. Вроде того – а тебе лучше и не знать, Вась, что потом с ней сталось… Как отец его ни просил, как ни требовал, но дядя Митя так и не раскололся про это «потом». И больше в гости не приезжал. Да и отец о нем даже слышать не мог. А когда отец умер, дядя Митя сильно плакал на похоронах. И у мачехи моей прощения просил.
– А почему – у мачехи?
– Не знаю… Это я к чему вспомнил, про дядю Митю-то. Может, махнем к нему в Двуреченск, спросим, что он тогда имел в виду? Я думаю, сейчас уж не тайна, за давностью лет…
– А где это – Двуреченск?
– Да недалеко, в соседней области, триста километров отсюда. Давай в эти выходные? Тем более, меня из дома выгнали…
– Хм… А если до выходных с женой помиришься?
– Нет… До выходных точно не помирюсь. Больно быстро. Я думаю, эта история надолго затянется. Да я Маринку прекрасно понимаю, что ж… Я б на ее месте… Ой, даже не знаю, как бы я поступил на ее месте! А хочешь, я тебе расскажу, Оль, что я натворил, а? Как бы покаюсь… Может, ты мне что-то путное подскажешь?
– Что ж, давай. Хотя я примерно догадываюсь о сути твоего греха. Она тебя на измене застукала, да?
– Ага, так и есть. Надо же, какая ты прозорливая. Только, Оль… Вот не поверишь – я не специально! Ну, то есть… Я и сам не знаю, как это вышло! У каждого мужика, я думаю, хоть пару раз, да такое в жизни случается. Я думаю, всякая умная жена на это дело должна сквозь пальцы смотреть… Ну, или скидку делать – на пару-то раз…
– Да неужели? А большую ли скидку-то? Сколько процентов?
– Да ладно, Оль… У всех голову, бывает, сносит, да только не все попадаются, как лохи последние.
– А ты как попался, Ген?
– Да совсем по-идиотски! Маришка к своей матери с Кирюшкой уехала… Кирюшка – это наш сын, недавно пять лет исполнилось. Отличный пацан, люблю его страшно. Он, знаешь, такой…
– Не отвлекайся, Ген. Значит, твоя Маришка с ребенком уехала к маме…
– Ага. А я, сволочь такая, бабу домой привел. Да я не хотел, она сама напросилась. Позвонила мне, то да се… Сам дурак, телефон ей свой дал!
– Понятно. Не виноватый ты, она сама пришла. Валяй рассказывай дальше. Очень интересная история. Я прямо заслушалась.
– А чего ты усмехаешься, Оль? Так оно все и было! Нет, не мог же я ее прогнать… Как-то не по-мужски, согласись. А Маринка взяла да раньше времени от матери вернулась. Представляешь, что там было, Оль?
– Да, представляю. Примерно. Весьма интересная ситуация. А главное, очень редкая, Ген.
– Опять усмехаешься?
– Ничуть… А если она тебя не простит? Никогда не простит?
– Да ну… Не пугай.
– Понимаешь, Ген… Если женщина по-настоящему любила своего мужа и доверяла ему, ей очень трудно простить предательство. Практически невозможно.
– Не, моя Маринка так не сможет… Все равно рано или поздно простит.
– Да почему ты так уверен?
– А я не знаю почему. Так чувствую, наверное. И вообще, сколько можно? Мы ведь давно по одному и тому же кругу ходим. Уже как ритуал…
– В смысле? Какой ритуал? Что ты имеешь в виду под ритуалом?
– Ну, как бы тебе объяснить… Я, например, каждый день иду с работы домой, звоню в дверь. А она мне открывает и говорит – зачем пришел, уходи. Я и ухожу. А следующим вечером опять звоню в дверь… И если, допустим, суббота или воскресенье, тоже иду. Звоню в дверь, она открывает… Ну и так далее.
– А в следующий выходной что, ритуал нарушишь? Мы же с тобой к твоему дяде Мите ехать собрались!
– Ну да, вообще-то. Ничего, я с утра ей в дверь позвоню. Или пропущу один денек. Ничего, ничего, пусть она меня на один день потеряет. Ничего…
– Думаешь, испугается?
– Надеюсь… Надоест же ей когда-нибудь.
– А если не надоест? А если не простит, а, Ген?
– Ой, да что ты меня опять пугаешь! Не надо, я и без того нервничаю. Вон, похудел даже. Знаешь, какой я здоровый был?
– Да я не пугаю, мне-то что… Мне в принципе без разницы. А самого-то тебя насколько хватит ходить и в дверь звонить? Надолго ли?
– Да пока домой не пустит… Хоть всю жизнь буду ходить да в дверь звонить. Тем более… Ну, это так, между прочим… Я ведь в свою родную дверь звоню! Дверь-то моей квартиры, которая мне от отца досталась. Ну, сама подумай… Если бы у Маришки была в голове такая жесть, что, мол, никогда и ни за что… Она бы наверное давно к своей маме уехала? Не уезжает ведь!
– О, это да… – произнесла Ольга, усмехнувшись саркастически. – Это железный довод, конечно. Ну, что тут скажешь, Ген… Высокие, высокие у вас отношения.
– Опять смеешься?
– Нет. Ты знаешь, я пойду, пожалуй. Есть я не хочу, а кофе уже выпила. И о дальнейших действиях мы вроде договорились – едем в следующий выходной к твоему дяде Мите.
– Ага. Только на моей машине поедем, ладно?
– Это почему?
– Ну, я же все это затеял…
– Хорошо, как скажешь. Да мне в принципе все равно… Ладно, ближе к выходным созвонимся!
– Пока, Оль… А я тебя ничем не обидел?
– С чего ты взял?
– Так, показалось. Ты вроде и насмешничала над моей ситуацией, а глаза такие грустные стали… Прямо смотреть больно.
– Нет, ты меня ничем не обидел. Все хорошо. И приятного тебе аппетита, кстати. Ешь, ешь, набирай обратно свои килограммы. Тебе же силы нужны, чтобы в родную дверь каждый вечер звонить… Пока, Ген.
* * *
Субботним утром они уже катили по трассе в Генином «Пежо». Машинка была далеко не новая, Ольга, как опытная автомобилистка, сразу это почувствовала. Не новая, зато ухоженная. И в салоне довольно уютненько. Только места маловато, непривычно.
– А ты кем работаешь, Ген? – спросила она, чуть повернув голову.
– Я слесарь. Простой парень, Оль.
– Да я ж не к тому спросила…
– К тому, к тому. Но ты не думай, у меня на эти дела в голове заморочек нет. Какой есть, такой есть. Зато ты, сразу видно, девушка не простая. Начальница какая-нибудь, наверное.