Все эти символы для меня ровным счетом ничего не значили – да и для Ньютона, судя по его озадаченному выражению лица.
– Уотсон, вы не могли бы перевести, что здесь написано на латыни? – попросил меня Холмс.
Я глянул на конверт и ответил:
– «Через усердие к могуществу и богатству».
– Предсказуемо, – бросил Холмс. – Лев символизирует власть, подкова – достаток, а пчелы – трудолюбие.
Он запустил руку в конверт и вытащил сложенный листок пергамента. Развернув послание, мой друг положил его на стол и склонился над ним. Я подошел поближе, чтобы тоже взглянуть. На самом верху я заметил уже знакомый герб. Далее следовал текст, написанный все тем же каллиграфическим почерком:
Ты, Fillius Nullius, будешь (1) любому (2) если сложишь вместе головоломки четырех королей и поднимешь башмак, что сделан ими не из кожи. Найди (3) – внутри таится секрет. Страница (4) строка (5) – коли правильно прочтешь, то судьбу свою найдешь и дом отчий обретешь (6).
За этим таинственным текстом следовали загадки под заголовком «ЧЕТЫРЕ КОРОЛЯ».
Король червей: желаешь, чтоб жил он, его накорми; желаешь, чтоб умер, скорей напои.
Король треф: HIJKLMNOО, и больше о нем вам знать не дано.
Король бубен: жил светило-господин, у него был третий сын.
Король пик: он невидимый – и все же без него мы жить не можем.
Ниже были приведены еще шесть загадок под номерами.
(1) Господь его не видит, король – лишь иногда, но я, когда гляжу вокруг, вижу его всегда.
(2) Кто утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?
(3) Эту букву любят гномы, книги называют домом, а она, одевшись в мех, прячет под листвой орех.
Вторая буква находится между берегом и морем.
Третья буква – близнец первой, а пятая – близнец второй.
Четвертая буква ржет и всех катает, по весне на речке тает, может стрелами разить и чужие слезы лить.
Шестую букву за бока кусают, в море с корабля бросают, ею змеи зло творят, люди речи говорят [10] .
(4) На полке в ряд стоят шесть книг, в каждой книге сто страниц. А сколько их от начала первой книги до конца последней?
(5) Обезьянка сидит на дне пустого колодца глубиной сорок футов. Каждый день она взбирается на три фута вверх по стене колодца и сползает на два фута вниз. Через сколько дней обезьянка выберется наружу?
(6) У меня нет ни братьев, ни сестер, но отец этого человека – сын моего отца.
– Мне удалось разгадать… – начал Ньютон, но Холмс поднял руку, останавливая его:
– Прошу вас, позвольте нам сперва испытать собственные силы. Что скажете, Уотсон?
– У меня с детства нелады с головоломками, – покачал я головой. – Как услышу ответ, думаю, бог ты мой, как все до нелепости просто, но когда меня просят решить задачу самостоятельно…
– Сперва займемся королями, – предложил Холмс. – С бубнами и пиками – все ясно, а вот с червями и трефами придется попотеть.
– Третий сын светила-господина? Какого еще, черт побери, светила?
– Это, Уотсон, как раз одна из самых простых загадок, – рассмеялся великий детектив. – Светило – Солнце, а третий сын Солнца, – это, соответственно, Земля, третья планета Солнечной системы.
– Совершенно верно, мистер Холмс, – подтвердил Ньютон, – я пришел к аналогичному выводу.
– Ну еще бы, – усмехнулся я. – Говорю ведь, когда уже знаешь ответ, все кажется просто.
– Так, Уотсон, идем дальше, – бодрым голосом промолвил мой друг. – Король пик: невидимый, но без него мы не можем жить. Что это?
– Боже всемогущий, да это же воздух! – воскликнул я.
– Великолепно, старина, просто великолепно. Видите, вы и сами прекрасно справляетесь, – похвалил меня Холмс.
Я довольно улыбнулся:
– Так, ладно. Две загадки мы разгадали. Осталось еще две.
Холмс как раз ломал голову над королем треф.
– HIJKLMNOO, – размышлял он. – Девять букв, следующих в алфавитном порядке. Что же, во имя всего святого, это значит? – Холмс нахмурился. – Почему последняя буква повторяется? – Внезапно он хлопнул ладонью по столу, да так сильно и громко, что мы с Ньютоном подпрыгнули от неожиданности. – Ну конечно же! – воскликнул мой друг. – Блестяще! Два «О»! Понимаете, Уотсон, два! А первая буква «Н»!
– Что я должен понять? – озадаченно протянул я.
– Первая буква «Н»-«Аш». И два «О». Н2О! Формула воды!
– Невероятно, Холмс! Вы гений! Я бы ни за что не догадался.
Ньютон даже захлопал в ладоши:
– Браво! Сразу видно, что я пришел с этими головоломками по нужному адресу!
– Теперь, когда мы разобрались с трефами, я начинаю догадываться, что означает червовый король, – заметил Холмс и повернулся к Ньютону: – Когда нас ждут в Нордклиффе?
– Мы можем приехать когда пожелаем, – с удивлением ответил молодой человек, – но откуда вы узнали, что нас там ждут?
– Мне представляется очевидным, что тайное послание спрятано именно там. Чтобы его найти, нам надо сначала добраться до поместья.
– Ох, ну конечно, – улыбнулся Ньютон, – какой же я болван! Мистер Баркер уже отправил телеграмму управляющему Финчу, велев приготовить нам комнаты. Мы можем пуститься в дорогу, когда вам будет угодно.
Холмс извлек из кармана часы и глянул на циферблат:
– Время уже позднее. Знаете что, мистер Ньютон, заходите к нам завтра с утра, и мы отправимся в Кембридж на самом удобном поезде. Надеюсь, вы не возражаете против того, что с нами поедет доктор Уотсон?
– Нисколько, мистер Холмс. – Молодой человек повернулся ко мне: – Я буду только рад вашему обществу, доктор. Кроме того, три головы лучше двух.
Когда я укладывал наши с Холмсом вещи в чемоданы, я никак не мог отогнать от себя мысль, что задержка на сутки из-за расследования обстоятельств гибели алтарника выйдет нам всем боком. Теперь у Ньютона оставалось только два дня до истечения отведенного ему срока. Я так нервничал, что практически не сомкнул ночью глаз.
На следующий день спозаранку мы с Холмсом и Ньютоном уже спешили на вокзал – наш поезд отправлялся в восемь часов утра. Устроившись в купе вагона первого класса, Холмс извлек из конверта пергамент и разгладил его, положив на стол. Подняв на нас взгляд, мой друг произнес:
– Не будем терять зря времени. Путь неблизкий, поэтому давайте пока займемся оставшимися загадками. В противном случае, боюсь, мы не поспеем к сроку.