– Я вижу, – продолжил он, – вас раздражает табачный дым. Однако смею надеяться, что у вас нет возражений против того, чтобы при нашей беседе присутствовал мой старый друг и коллега доктор Уотсон?
– Никаких, – ответил Мур Эгер. – И я приношу извинения, что позволил себе обнаружить мое неодобрительное отношение к вашей трубке. У себя дома человек волен заниматься чем хочет. Это целиком и полностью его дело. Однако как врач я действительно осуждаю привычку курить, вредную для здоровья. А теперь я перейду к тому, что привело меня сюда.
Вам следует знать, мистер Холмс, что мои личные апартаменты находятся над кабинетом на Харли-стрит, где я принимаю пациентов. Вчера вечером, примерно в десять часов, позвонили в дверь, и горничная проводила наверх джентльмена. Он представился как Джосайя Уэзерби, но не вручил визитной карточки, объяснив, что покидал дом в спешке и забыл захватить бумажник. Добавлю, что говорил он с американским акцентом и был крайне взволнован. Он попросил меня немедленно отправиться к нему домой, чтобы оказать медицинскую помощь его дочери, которая заболела.
Час был поздний, и человека этого я не знал, так что заколебался и спросил, не лучше ли ему обратиться к собственному доктору. Он ответил, что недавно находится в этой стране и пока не обзавелся личным врачом. Однако он наслышан о моей репутации и поэтому хочет, чтобы я оказал ему услугу.
В конце концов я неохотно дал согласие и спустился вместе с ним к экипажу, который ждал у моих дверей. Как только мы уселись, карета рванула с места. А вот куда, я понятия не имею, мистер Холмс, так как занавески на окнах экипажа были задернуты. После поездки, длившейся около часа, мы остановились перед домом на тускло освещенной улице. Меня поспешно провели в дом. Мы поднялись по лестнице в комнату на втором этаже, где в постели лежала молодая женщина.
Осмотрев больную, я обнаружил, что дыхание у нее замедленное, неровное и она пребывает в дремотном состоянии. Эти симптомы заставили меня заподозрить, что она находится под действием болеутоляющего наркотика.
– Кокаина, как вы полагаете? – оживился Холмс. – Вы заметили у нее на руках следы от иглы?
Доктор Эгер окинул моего друга долгим проницательным взглядом, словно понял из этого нетерпеливого вопроса, что интерес Холмса и его познания основаны на личном опыте. К сожалению, так и было на самом деле [27] .
– Нет, по моему мнению, это был не кокаин, мистер Холмс. И я не заметил на руках этой особы никаких следов, которые свидетельствовали бы, что наркотик вводили через вену. Я, скорее, склонен считать, что она приняла морфий в виде порошков или таблеток. Попытки мистера Уэзерби списать ее состояние на то, что молодая леди подвержена приступам сонливости, лишь подтвердили мои подозрения. Существует заболевание, известное как нарколепсия [28] , но я убежден, что пациентка им не страдала.
Уэзерби отказался отправить свою дочь в больницу под тем предлогом, что она питает отвращение к подобным заведениям, и, поскольку ее состояние не было серьезным, я рекомендовал немедленно напоить больную крепким черным кофе, который благодаря содержанию кофеина подействует как стимулирующее средство и ослабит симптомы.
Должен добавить, мистер Холмс, что еще два обстоятельства помимо уже описанных вызвали у меня подозрения. Первое – это отсутствие всякого внешнего сходства между молодой женщиной и мистером Уэзерби, который назвался ее отцом. Второе – отсутствие в доме слуг. Пока я осматривал пациентку, в комнате присутствовала одна женщина, которую Уэзерби назвал своей экономкой. Это она пошла приготовить кофе, который я рекомендовал и которым сам напоил больную.
Как только у моей пациентки появились первые признаки улучшения, Уэзерби поспешно выпроводил меня из дома и отвез обратно на Харли-стрит, высадив перед парадным входом моего дома.
Я почти не спал всю прошлую ночь, мистер Холмс, так неспокойно было у меня на душе. Молодая женщина, находящаяся под воздействием наркотиков, уклончивое поведение Уэзерби, тот факт, что в доме не было слуг, кроме экономки, – все это свидетельствовало о том, что я помимо своей воли был втянут в какое-то крайне подозрительное дело. Сначала мне пришла мысль пойти в полицию, но что я там скажу? Я не знаю, кто эти люди, и не имею ни малейшего представления о том, где находится этот дом. Вероятно, где-то в Лондоне.
– И все же кое-что вам известно, – возразил Холмс. – Вы познакомились с человеком, назвавшимся Джосаей Уэзерби. По вашему мнению, он американец. Как он выглядит?
– Это высокий дородный мужчина, которому за пятьдесят. У него большая темная борода, начинающая седеть. Он хорошо одет, но манеры грубые – вряд ли это джентльмен.
– Вы не заметили каких-нибудь особых примет? Я сам обычно обращаю внимание на руки человека [29] . Они зачастую четко указывают на социальное положение и род занятий.
Доктор Эгер был явно удивлен.
– Как вы проницательны, мистер Холмс! Мне действительно бросилось в глаза, что руки его в шрамах, кожа грубая. Похоже, в прошлом он занимался тяжелым физическим трудом. И лицо обветренное, как будто этот Уэзерби работал на воздухе.
– Превосходно! – воскликнул Холмс. – Вот видите, мы уже делаем успехи! А как насчет молодой леди?
– Она светловолосая, с тонкими чертами. Это и заставило меня усомниться, что Уэзерби ее отец. Что касается экономки, то это низенькая полная женщина средних лет. Она молчала, когда я занимался пациенткой, так что я ничего не могу сказать об особенностях ее речи, а значит, и происхождении.
– А дом?
– Снаружи я видел его мельком и подробно описать не могу. Скажу только, что это большая вилла, стоящая особняком, вдали от дороги, и что справа от парадной двери есть эркер.
– А цвет двери?