Правда, как признают современники, князь В. И. Барятинский получил тяжелое наследие – распущенный и опустившийся состав офицеров этого некогда самого блестящего полка. Относительно офицерского состава достаточно сказать, что многие из них не имели никого военного образования и очень слабое, зачастую домашнее, общее образование. Более того, подавляющая часть офицеров только числилась на военной службе, а сами постоянно находились в отпусках в своих имениях. Так, при приеме полка Барятинский указал, что «налицо оказалось только 16 офицеров, и из них только один разговаривал по-французски», а в хозяйственном отношении полк был «вполне разоренным».
Нравы офицеров-кавалергардов были невысокими, из-за чего их не жаловали в высшем обществе Петербурга. Да и сами офицеры, в большинстве своем, не стремились попасть в светские салоны, предпочитая тому кутежи, далеко не всегда приличные, и картежную игру, далеко не всегда корректную. Дошло до того, что старые кавалергарды стали отдавать своих сыновей и родственников в другие полки…
Князь В. И. Барятинский повел решительную борьбу за восстановление доброго имени Кавалергардского полка. Прежде всего он добился исключения из его состава «мертвых» душ, а затем настоял на том, чтобы в полк принимали только самых достойных. Для этого он сам «ездил в кавалерийскую школу приглашать офицеров, чтобы они выходили в Кавалергардский полк».
Следующим шагом было укрепление дисциплины и порядка. Поводом тому послужил самовольный вывод одним из эскадронных командиров 7 мая 1865 года своего подразделения по тревоге. При этом дошло до того, что некоторые офицеры, прибывшие в полк после обильного застолья, были настолько пьяны и распущенны, что на виду у подчиненных «вскочили на коров, попавшихся им по дороге на Царицын луг». Барятинский счел это недопустимым, и провинившимся офицерам было предложено перевестись в другие полки или вовсе уволиться с военной службы.
Для того чтобы приучить офицеров к «свету», командир полка привлек свою жену княгиню Бетси, которую многие относили к числу «прелестных барынь». По ее приглашению в дом командира полка ежедневно к обеду прибывало, кроме дежурного по полку, еще несколько офицеров. Один из офицеров должен был провожать княгиню к столу под руку. Обедали в парадных мундирах с соблюдением всех норм этикета. За столом требовалось вести светскую беседу на самые различные темы: поэзия, живопись. Поддержать такую беседу для некоторых офицеров было очень трудно.
Пять с половиной лет прокомандовал князь В. И. Барятинский кавалергардами. За это время он успел сделать очень многое и, как тогда выражались, «поставить кавалергардов на принадлежащее им место».
Михаил Скобелев, придя в полк, начал постигать первые премудрости военного дела. Несмотря на то, что отношение к нему со стороны командиров было достаточно лояльным, он должен был выполнять определенные требования – ежедневно участвовать в строевых занятиях, заниматься верховой ездой, ружейными приемами, стрельбой, гимнастикой, осваивать основы фехтования и сабельной рубки, изучать уставы. Позже он рассказывал, что после нескольких часов занятий, возвращаясь в свою комнату, он буквально валился с ног от усталости, но проходило совсем немного времени и дежурный снова давал команду на построение.
8 сентября 1862 года Михаил Скобелев после сдачи установленного экзамена был произведен в портупей-юнкера. Это было звание, которое было установлено в 1788 году специально для отличия лучших; удостаивались только те из юнкеров, которые отмечались за качественное исполнение служебных обязанностей и успехи в науках. Тогда по выслуге трех лет портупей-юнкера по представлению непосредственного начальника и при наличии вакансии производились в первый офицерский чин.
В портупей-юнкерах Михаил Скобелев ходил недолго. Уже 31 марта 1863 года он был произведен в корнеты лейб-гвардии Кавалергардского полка, впервые надел белоснежный офицерский мундир и уже в этом качестве поехал представляться родителям. А всего через несколько дней после этого в числе молодых офицеров гвардии он был приглашен в Зимний дворец для представления императору Александру II. Как положено кавалергарду, он стоял на правом фланге представляемых, и подошедший к строю император, услышав доклад, приветливо улыбнулся:
– Я хорошо помню твоего деда, знаю отца. Верю, что сын будет служить не хуже, – сказал он. И в словах царя Михаил Дмитриевич уловил нечто большее, чем обычную дежурную фразу.
Наступил тревожный для России 1863 год, и в очередной раз восстала Польша. Либеральные устремления русского правительства стали тому причиной. В результате поражения в Крымской войне у поляков создалось мнение о слабости России, которую они считали своим поработителем, особенно после подавления восстания 1831 года.
Восстание началось не сразу. Ему предшествовали волнения, которые приобретали все более организованный, и охватывали все новые районы. Дряхлый генерал-губернатор князь М. Д. Горчаков явно не справлялся с управлением краем. Гражданский генерал-губернатор маркиз Велепольский вырывал у него одну уступку полякам за другой. На территории Польши и Литвы был развязан настоящий террор против оккупантов: убивали русских солдат, чиновников. Всего за период с 1859 по 1863 год было совершено свыше пяти тысяч убийств.
Великий князь Константин Николаевич, назначенный наместником в Варшаву после смерти Горчакова, также всячески избегал «крутых» мер, что только усложнило обстановку. Дошло до того, что во время католического праздника Тела Господня в Варшаве, Вильно, Гродно и других городах по требованию местной администрации для отдания чести процессиям вызывались русские воинские караулы. Проходившие мимо них поляки, особенно женщины, оскорбляли солдат словами и осыпали плевками «пшеклятых москалей», а оплеванные солдаты должны были безмолвно отдавать почести своим оскорбителям.
В декабре 1862 года состоялся съезд «Ржонда народова», на котором поляки решили перейти к более решительным действиям. Сигналом к восстанию должен был послужить рекрутский набор, назначенный на январь следующего года. Руководство восстанием на левом берегу Вислы брал на себя Лангевич, на правом – Левандовский, в Литве – Сераковский, все офицеры русской службы польского происхождения. Верховное командование на правах диктатора возлагалось на Мерославского, который должен был руководить восставшими из Парижа.
Восстание вспыхнуло повсеместно 10 января 1863 года. Великий князь, имевший в своем распоряжении до 90 тысяч войск, не сумел воспротивиться этому. Более того, опасаясь разгрома по частям, он приказал войскам сосредоточиться в нескольких местах, предоставив мятежникам большую часть страны. Границы Польши оказались временно открытыми, и через них хлынул обильный поток оружия, боеприпасов и других материальных средств. Повстанцы, организовав большое количество отрядов, начали масштабную партизанскую войну.
Наконец-то русское командование решилось на ответные меры. Диктатор Мерославский, прибывший в Польшу из Парижа в конце января, через несколько дней вместе со своим отрядом был разбит войсками полковника Шильдер-Шульднера у Троячинцев и бежал обратно за границу. Восстание возглавил Лангевич, собравший под Сандомиром отряд силой до четырех тысяч человек. Но 12 февраля и этот отряд был разгромлен под Молочинцами, а сам Лангевич 9 марта перешел австрийскую границу.