Обнаружились слова, сложенные из странных букв не букв, изображавших вьющийся горошек, оленьи рога, каких‑то птичек, распластанных лягушек, потом кружочки с точками посредине, ромбы, разбитые на четыре части, тоже с точками, морды какого‑то животного то вниз, то вверх головой, извивающихся змеек, одна буква Ж — оказалась известна…
— Кто знает, по–каковски это? — спрашивала Стеша, продолжая обметать дверь. — Я ведь только английский учила…
Ване азбука показалась смутно знакомой — ну да, вон же на бабушкином полотенце схожие письмена… А в дверце что‑то вдруг щелкнуло — и… она приоткрылась! Оставалось только довершить дело: сунуть пальцы в образовавшуюся широкую щель, ухватиться — и открыть дверь. Тут уж лешачонок взялся за дело!
Пробуровив в песке колею, дверца отворилась! Только вот незадача: вела она в темную пустоту! Ступенек внутри не было! Полая медная труба тянулась кверху и книзу!
— У–у–у, — разочарованно выдохнули мальчик с девочкой, отшатываясь от медной пропасти. А Переплут, взмахивая хвостом в такт музыке, проворчал:
— Не «у–у–у», а прыгайте вниз, пока не поздно… Труба выведет куда надо! Это ваш единственный шанс!
Стеша подумала вслух:
— Надеюсь, это не ловушка?.. — и покосилась на хорта.
— Пелеплут холоший, — рассердился Березай, как‑то учуяв, куда ветер дует, и погладил крылатого пса. А Ваня спросил:
— А ты, Переплут… с нами?..
Черный пес отнекнулся, дескать, Загадыватель загадок должен находиться в Лабиринте…
— Значит, это выход из Лабиринта?! — поразился мальчик. Оставалось надеяться, что крылатый хорт под конец не подведет их!
— Давайте–ко побыстрее! — крикнула Златыгорка. Первому велела лететь соловушке — птичка помянула коршуна, но послушно нырнула в медное жерло!.. Вторым пошел Березай, он потрепал Переплута по холке, а тот сказал, а может, дескать, тут останешься, я тебя научу загадки загадывать… Полесовый тяжко вздохнул и, помотав головой, сиганул в медный люк. Посестрима кивнула десантнице… Ваня подумал, что это, небось, всё равно что прыгать с вышки без парашюта… Стеша кивнула, и, ухнув в последний раз, сверзилась в медный колодец, далеко внизу мелькнул красный плащ. Теперь была Ванина очередь…
Златыгорке всё сложней было сдерживать змейплясунов: руки ее не слушались, вихляли из стороны в сторону, норовили использовать стрелу, как платочек в танце, поэтому заткнуть огненные пасти ей никак не удавалось. Змеиный огненный круг сужался… Ваня оглядел остающихся, взгляд его упал на Шешу: утконос, извиваясь у входа в медный столб, изо всех сил старался удержать в пасти синий клубок. — Бедный змееныш! — подумал мальчик, — ну и влетит ему дома! — И с криком: «Спасибо тебе, Шеша, за всё–о! Проща–ай!» — шагнул в медную тьму. Вслед ему донеслось: «Проща–ай, двуногий!» — и что‑то крепко стукнуло Ваню по макушке. Разбираться, что это было, он не стал.
Мальчик ждал, что тут же упадет, но этого не произошло. Он попытался заглянуть вниз: но в трубе было темно, дна не видать. И оказалось, что лететь даже приятно. Ваня со скуки и руки сложив на груди летел, и кверху тормашками, и залихватски сунув большие пальцы в карманы… В одном месте пахнуло дымком: небось, десантница, пролетая тут, закурила.
И вдруг мимо него просвистел… синий клубок! Ага, так вот что треснуло его по затылку!.. Значит, змееныш пал жертвой вежливости: решил ответно попрощаться, открыл пасть — да и уронил клубок в медный колодец… Но Ваня вздохнул тут с облегчением: несмотря на всё его хорошее отношение к Шеше, ему бы не хотелось, чтобы клубком владел змееныш. Очень уж похож был синий шарик на его родную планету… Мальчик попытался догнать клубок — и не сумел… Бросил эту затею, стал засыпать на лету — и пропустил миг приземления: проснулся — а он уж не в трубе, а по горло в чем‑то мягком, сером и теплом. Неужто в пепле?!
Ваня повертел шеей: Златой горы нигде не было, вокруг — серая равнина. Вот те и на! И медных заборов не видать — значит, они вправду выбрались из Лабиринта! Глянул вверх: может, там отверстие трубы‑то? Но никакой трубы в небе не было, только серая туча над головой, может, он из тучи и вывалился?
Стараясь высвободиться из пепла, мальчик затрепыхался и — вывернулся наружу. Ему послышался отдаленный зов, Ваня заорал: «Я зде–есь! Сте–еша–а, где вы–ы?»
И вот, загребая ногами пепел, падая и спотыкаясь, из серой мглы показался лешачонок, а вслед за ним десантница. Только Ваня хотел поинтересоваться, что это за место такое, как вдруг увидел, что с неба вроде как звезда упала… И все побежали в ту сторону. Это оказалась не звезда…
Смеян, как и Ваня, сидел по горло в пепле, вызволили пастушонка, а скоро и Златыгорки дождались — свалилась девушка с неба. Самовила падала со сложенными крылышками, голова на грудь свесилась — тоже, видать, спала. Но здешний мягкий покров сработал как амортизатор — никто из них не разбился.
И тут вдруг еще «звезда» в небе показалась — свистнуло сверху каким‑то камнем, аккурат Смеяну в голову угодило! Пастушонок без слов на спину опрокинулся. Стеша к нему бросилась. А Ваня камень поднял: оказалось, это — хрустальный шар, величиной с голову младенца. Мальчик поднес его к глазам, покрутил: а внутри огненные всполохи, дальше — золотые, серебряные, медные промельки…
— Что это? — спросил он у подошедшей Златыгорки. А та приняла от него хрустальный шар и, подняв кверху, торжественно провозгласила:
— Это Хрустальное царство!
— Че–го?! — удивился мальчик.
— То царство, где мы были, — ответствовала посестрима и больше ничего объяснять не стала. Ушла к Смеяну, возле которого Березай со Стешей толклись. Ваня тоже двинулся к пастушонку — тот уже пришел в себя, и… неожиданно вспомнил девочку! Знать, как царство в голову ударило — так он тут же в память пришел! Спросил, дескать, не потеряла ли она его подарок — и ткнул в драгоценное ожерелье… Понятно — значит, это он Степаниде Дымовой дороги подарки дарил… Ну и ладно! Про змеиное прошлое мальцу не стали напоминать — да сам, небось, себя до донышка припомнил. Голову потер, где вскочила шишка, — правда, не с голову младенца величиной, но с куриное яйцо будет! — и вызнялся на резвы ножки. Дескать, куда путь держим? Это бы и всем хотелось знать!
Ваня с надеждой поглядел на хрустальный шар — может, он им дорогу‑то укажет: но тот стоял на месте, подле Златыгорки, и не думал двигаться. Ваня в досаде пнул ногой серый пепел — и выбил из него… синий клубочек! Клубок взвился в воздух — рухнул на землю и, не останавливаясь, покатился вперед!.. Знать, и эллипс может вести их за собой! Ваня с Березаем переглянулись — и бросились за проводником. А остальные, не теряя времени даром, поспешили следом.
Мальчик оглянулся и увидел: хрустальный шар сноровисто катится позади всех, стараясь не отставать от самовилы.
И становилось всё жарче. Все уже разделись до пределов приличия, сложив всё лишнее в Ванину котомку да Стешин вещмешок, — и всё равно потом обливались. Пепел стал раскаленным, дышать было тяжко, да и видать плоховато. А синий клубок катился себе в серой мякоти да катился. Хрустальный шар повсюду следовал за Златыгоркой, куда она — туда и он, будто боялся потеряться. А Смеян держался поближе к Стеше, идут рядышком и о чем‑то шушукаются, опять, небось, об острове… «Вот еще ухажер выискался, хоть бы сопли‑то вначале подтер», — шипел Ваня на Шешин манер, правда, себе под нос.