Та же Апаша, так ни разу и не водившая, в конце концов выпала из нашей круговерти, и с обиженным фырканьем просто плавала вдоль берега.
А вот запускать подводные эрги’сы я всё-таки попробовал. Тем более что описания по их созданию имел, инструкции в памяти обновил и, поблагодарив мысленно (уже в который раз!) Второго за такой подарок, приступил к испытаниям. Разве что чуть в сторону от девчонок отплыл, хотя и действовал под их непрестанным наблюдением.
Сгустки энергии, отправляемые в цель, оказались не в пример медленнее, чем их воздушные собратья. Наверное, раза в четыре уступали им по скорости. Зато имели более удобные свойства самонаведения и могли преследовать цель, несмотря на её смещение с прежнего курса, или игнорируя подводные течения.
Сила ударов впечатляла. Среднего размера, лежащий на дне валун раскололся, выпустив из себя гриб вскипевшей в том месте воды. Небольшую черепаху попросту разорвало на мелкие ошмётки. И я себя тут же укорил:
«Нашёл на ком тренироваться! Вон, плыви в море, акул поищи!..»
Чего уж там скрывать, охотничий азарт добавил в кровь адреналина. Хотя раньше я никогда спортивным рыболовством не занимался, но страшно захотелось добыть какую-нибудь рыбину, которая так же отлично пошла бы на прожарку в углях, как и мясо барашка. Что меня остановило, так это три девы, плавающие неподалёку. Как-то к ним больше потянуло, чем в открытое море.
Ещё через час, накупавшись вволю, уже почти в наступившей ночи, мы расселись вокруг разгоревшихся углей и с непередаваемым блаженством предавались обжорству. У каждого имелось по три шпажки, на которых мясо жарилось, доходило до нужной кондиции и тут же поедалось. Салаты и овощи тоже пошли на ура, а употребляемый под настроение ром вообще превратил окружающий нас вечер в очаровательную сказку. И подсветки нам никакой не требовалось, все прекрасно могли видеть хоть в полной темноте.
Но именно чрезмерная доза рома кое-кому и повредила реальную восприимчивость действительности. Ибо не успели мы ещё завершить наш растянувшийся ужин, как Машка, пусть и слегка заплетающимся язычком, довольно строго потребовала:
– Платон, хватит переедать, потом наверстаешь. Вначале проводи меня вон к той скале, мне надо срочно с тобой переговорить.
Как ни странно, я в себе не отыскал убедительных доводов против такого приглашения уединиться. Наверное, и мне выпивка затуманила сознание, да и длительное нахождение возле полуобнажённых тел сказалось на смещении мозга в иное место. Напрочь исчезло недавнее желание мстить, возражать и отвечать в ответ сарказмом и ёрничеством.
Только остальные сразу всё поняли, к чему дело идёт, и начал разгораться скандал в нашей маленькой компании:
– О чём это ты собралась с ним говорить? – моментально показала зубки Вера.
– Секрет…
– И что это у тебя вдруг от нас за секреты?
– …личного свойства! – надменно заявила глава империи Герчери.
– Нетушки! Я не позволю своему личному фавориту уединяться с тобой!
– Что за глупости? – искренне удивлялась Мария. – Когда это я официально разрешила тебе пользоваться моими мужчинами?
– Он уже давно не твой!
– Пока я его при всех не изгоню из своего окружения, он остаётся в колчане моих предпочтений. А значит, я могу им пользоваться, пусть даже изредка.
На это Вера ответила не совсем цензурными словами, переводящимися как «Не много ли вы хотите, сударыня?» Тут и Катенька заговорила, немедля разоблачив себя самой пьяной и слабо вменяемой:
– Девочки, не ссорьтесь!.. Лучше просто утопите этого Платона и всё… Всем будет хорошо, и все будут счастливы…
На её лепет остальные спорящие не обращали никакого внимания, продолжая переругиваться между собой. Зато мне обидно стало:
– Меня?.. Утопить?.. За такие слова – больше тебя никогда на Землю не проведу!
– Так если ты утонешь, мы и сами сюда пройдём! – удивила принцесса своей связной логикой. А вот её заплетающийся язык чётко говорил о невменяемости. Но зато пробило на громкий смех Апашу, которая время от времени восклицала:
– Какие же вы все глупые!.. Ну дети!.. Настоящие дети!..
Без сомнения, её тоже разобрало. Но на утверждения, что мы дети, я также обиделся, стал бить себя кулаками в грудь и доказывать:
– Разве могут быть экселенсы детьми? Никогда! Мы старейшины мира! Мы – единственные отголоски древних предков!..
Иначе говоря, тоже нёс сплошную пургу. Только и пожалел краем сознания, что корчажка с ромом уже пуста. Пятеро Светозарных вылакало восемь литров шестидесятиградусного рома, словно компот. Только я бы не сказал, что все оставались трезвыми как стёклышки. Даже я, имеющий внутри себя четыре прижившихся симбионта, оценил своё состояние как «изрядно невменяемое».
«Наверное, мои Щиты и внутренний груан взяли на сегодня выходной, – пришёл я к выводу. Что меня немало озадачило: – Неужели они разумны и поняли объявление о праздничном банкете? Ужас!.. Точно: вскоре мною управлять станут!..»
Тем временем Машка и Верочка всё-таки достигли какого-то между собой консенсуса. А именно: принцесса разрешила императрице уединиться со мной, но только под её строгим присмотром. Уж не знаю, почему я с этим согласился, но к вышеупомянутой скале мы отправились втроём. Там Вера уселась между нами на гладкий валун и милостиво скомандовала:
– Можете общаться!
Вот тогда и выяснилось, что самая старшая в нашей компании не настолько уж и пьяна, чтобы вообще не соображать. Она попросила подругу:
– Вер, ты приляг на спину, а то я не вижу, с кем общаюсь…
Та и прилегла с блаженным стоном, чуть ли не сразу проваливаясь в расслабленную дрёму. А мы, наклоняясь над её телом и стараясь его не касаться, принялись целоваться. Причём что я, что Машка делали это со счастливым мычанием и под бормотание порой разных ласковых словечек.
Минут двадцать мы вели себя словно полные придурки, а потом всё-таки трезвые мысли стали к нам пробиваться сквозь алкогольный дурман:
– Давай перейдём на другой камень…
– Точно! А то ещё Верку разбудим.
– И там места больше…
– Ага! Тоже сможем спокойно разлечься…
Мы перешли, и я сразу же стал снимать с вожделенного тела то самое подобие ночной рубашки. Но именно там Машку словно какая муха цеце укусила. А может, она и в самом деле о какой кактус укололась? Или её ядовитая гадюка всё-таки куснула? Потому что она вдруг стала останавливать мои руки, выкручивать пальцы, а потом и рычать с недовольством:
– Чего это ты себе позволяешь?!
– Не понял! – выплеснулось из меня возмущение. – Мы ведь поговорить с тобой собирались?
– Вот именно, поговорить! А зачем меня для этого раздевать?
– Э-э-э, ну как тебе сказать, – попытался я включить логику. – Ты сильно пьяна, поэтому забыла простые житейские правила. Когда человек много говорит, он много дышит. И грудь не должна быть стеснена никакой одеждой… Поэтому давай, помоги мне снять эту… эту тряпку…