– Веди нас туда! – приказала Мария, устремляясь наружу из кабинета. – И не молчи!
Маленького роста помощница затараторила снова, будто и не останавливалась:
– …Она слегка маслянистая, но пачкается страшно. Практически вся мебель в апартаментах и паркет с коврами – на выброс. Причём под самым потолком раскрытый зев со странными выступами. Выход на эти выступы имеется из тайного лабиринта, и по нему можно взобраться в спальню этажом выше. Вот как раз на этот выступ и в простенок тайного хода и хлынула львиная доля странной чёрной жидкости. Такое впечатление, что вылили очень много…
– Откуда вылили?
– Как бы с верхней спальни. Но там всё чисто… Я только краем глаза всё рассмотрела и сразу помчалась сообщать.
К моменту прибытия коронованных персон уборка в загаженных апартаментах уже велась полным ходом. Жижу зачерпывали совками в вёдра, остатки на полу собирали тряпками и пучками соломы. Над одним из таких вёдер и склонились обе подруги:
– Давай, Верусик, определяй, что это такое. Ты ведь у нас химик-нефтяник.
– Не смешивай чеснок и манго! – заметила та, начав растирать пальчиками несколько капель непонятной субстанции. Даже понюхала. После чего заявила с уверенностью: – Чего тут определять. Машинное масло, используемое в двигателях. Жутко старое и грязное, видимо, выкинутое после замены на новое.
– Ага, выкинутое, говоришь?
– Подозреваешь своего древнего грека Платошу?
– Пока нет. Но идём наверх, глянем оттуда.
А предварительно отдала распоряжение принести высокую стремянку.
Наверху обе землянки пробыли ещё дольше, заглядывая в простенки тайного лабиринта и обсуждая саму суть трёх раскрывшихся фрагментов:
– Смотри, этот уходит вверх и в сторону, этот идёт вторым сюда. А потом уже кусок стены опускается вниз, делая весьма удобным выход из стены.
– И куда дальше? Карабкаться с трудом вверх? Или прыгать в спальню с высоты чётырёх метров?
– Подумай лучше: не прыгать, а «шагать».
– О-о-о! Ты думаешь?..
– Уверена! Потом снизу заберёмся по лестнице и обязательно нащупаем на торце того выступа какой-нибудь символ.
– Ой, как здорово! Неужели они есть в этом дворце?!
– Чего ты так кричишь?.. Тут много чего есть, просто мы с тобой эти символы не видим…
– Ага… А он, значит, видит?
– Не сомневайся. Причём очень хорошо видит, издалека!
– Ух ты-ы-ы… Именно это ты от нас скрывала?
– Не столько скрывала, сколько сама была не уверена в своих выводах и предположениях.
– Постой… Но теперь получается, что Когуярский – это ходок между мирами? Точнее говоря – Грибник?
– Ну-у-у, вряд ли он Грибник. А вот между мирами туда-сюда шастает. И уверена, что в подвале он тоже что-то отыскал. Иначе куда это он за поясами с груанами мотался? В данном мире даже легенд о подобном не существует. А он посмотри, сколько нанёс, да и потом сколько на раненых потратил. Так что… теперь почти всё рассказала. Осталось только дождаться возвращения экселенса Когуярского.
Вера с минуту рассматривала то императрицу, то зев потайного выхода:
– А что, боишься, что он не вернётся? Что он тебя бросил?
– Ох, Верка! Не трави душу. Бросить он меня не может по умолчанию, но… Кто поймёт, что у него на уме? Ни один философ ещё толком не объяснил предпосылки в сознании мужчин, толкающие их на те или иные поступки. Но в данном случае я боюсь другого: что он не сможет вернуться.
– С какой стати?
– С какой? Давай думать вместе. Сколько раз мы с тобой мотались в статую богини Герчери, вытаскивая сокровища – не счесть. Потом и в три других мира после рассказов Кати заглядывали. И помнишь, как при переходе в мир Морской Бездны, да и обратно вода морская за нами проскакивала?
– Ещё бы! Один раз так хлестнуло следом, что нас чуть с приёмного камня не смыло. Тем более он под уклоном стоял.
– Вот! А теперь представь, куда это Платон отправился, если при уходе туда здесь чуть ли не тонна отработанного масла выплеснулась?
На этот раз Вера, считавшаяся наиболее технически подкованной в трио Ивлаевых, представляла недолго. Почти моментально выдохнула:
– Кошмар! Получается, что с той стороны некий резервуар с большим давлением. Он в него шагнул… э-э-э… там всплыл, а вот назад… И как назад?
– Правильно рассуждаешь, – похвалила Мария, сама при этом выглядящая жутко озабоченной. – Всплыть-то он должен, вуаль Светозарного спасёт, а вот дальше что?..
– Дальше будем его ждать… Или что?..
– В том-то и дело, – тяжело вздохнула императрица. – Что придётся мне отправляться следом за ним…
– Ты с ума сошла! – тут же повысила голос Вера. Но встретившись с ответным, спокойным, но решительным взглядом подруги, поняла:
«Всё, теперь эту кобылку не переспоришь! Закусила удила!»
Всё-таки как я ни старался медленно опускать ручку, щелчок открытия показался громче пистолетного выстрела. По сути, такой же раздался, когда сюда входил предыдущий посетитель. Значит, так надо. Да и система уплотнения на двери имелась, которая отпускала зажимы именно после нажатия ручки до определённой позиции.
Но приоткрыл преграду я всего чуть-чуть, пытаясь определить природу послышавшегося шума. Что-то там поскрипывало, шуршало, равномерно потрескивало и пощёлкивало. Правильные ассоциации возникли сразу, но пока не глянул, не поверил. За дверью оказалась просторная комнатка три на три метра, в дальней стене которой постоянно действовали сразу два… Нет, не лифта. А простейшие вертикальные транспортёры вниз и вверх. Платформы в полтора квадратных метра крепились на роликовых цепях и скользили по направляющим, лишь иногда касаясь их подшипниками. Цепи и подшипники были щедро смазаны солидолом, двигались сравнительно медленно, много шума не создавали и могли функционировать вечно.
Но пока я замер, разглядывая лифты, дверь стала дёргаться в моих руках, пытаясь закрыться. Оказалось, что некая автоматика тут вполне совершенна и определённая герметичность – обязательна. Пришлось заскочить внутрь, и уже оттуда наблюдать, как дверь сама вполне плотно и смачно захлопнулась.
Затем постоял минутку и попытался вновь дверь открыть. Опять щелчок, и опять преграда вполне легко открылась. То есть запирать меня здесь и держать в заложниках никто не собирался.
Успокоив паранойю, стал присматриваться к следам на полу. Всё-таки коридор залит маслом, и предыдущий посетитель наследил порядочно. А коврик у порога тут не предусматривался.
Как я понял, обычные резиновые сапоги, размера больше чем сорок пятый, потому что почти совпадали контуром с моими ботинками. Вели следы к тому транспортёру, где платформы опускались вниз. Неужели на уровень с ресторанами и борделями? Или просто сантехник отправился туда на работу? Тогда почему яркие девицы на двери нарисованы?