– Фрида! – вскрикнул я. – Фрида!.. Ты меня слышишь?..
В ее глазах начало проступать осмысленное выражение. Черные и распухшие от побоев губы шевельнулись, но я не услышал ни слова.
Священник вскрикнул гневно:
– Отыди. сатана!.. Антихрист!.. Поджечь хворост!
– Заткнись, – процедил я.
Палач грузно спустился с помоста, за ним сбежал священник. Палач наклонился с горящим факелом к хворосту, я выдернул меч и сверху приставил к его шее.
– Брось факел в сторону!.. Брось, если жизнь дорога! А теперь затопчи, дурак!
Палач с ненавистью косился на меня, но факел затоптал, а священник заорал торжествующе:
– Я говорил, я говорил!.. Это Антихрист, я в нем сразу распознал Антихриста!
Я разрубил веревки, Фрида начала бессильно оседать, я поспешно подхватил замерзшее и изломанное нечеловеческими пытками тело. Она вздохнула, я видел, как пытается удержать сознание, из моего тела пошла горячая волна, оставив в груди холод.
Фрида охнула и раскрыла глаза.
– Держись, – велел я.
Прямо с помоста, не выпуская ее из рук, я прыгнул в седло. Народ шарахнулся в стороны. Одной рукой я прижимал к себе ведьму, в другой руке страшно блещет обнаженный меч. Лицо у меня такое, что все в испуге расступились, топча друг друга и давая дорогу. Священник вопил, стражи в растерянности хватались за оружие, но оставались на месте: я – сэр Ричард, и мои деяния здесь еще помнят.
– Вперед, – приказал я Зайчику, – в Амальфи!
Он пошел могучим галопом, из площади пронеслись по улочке. Мелькнули распахнутые ворота, но достойную скорость Зайчик набрать не успел: впереди замаячили обагренным пурпуром заходящего солнца высокие башни замка.
Я на скаку вытащил рог, разнесся могучий рев. На воротах появились люди, один замахал руками, тут же мост начал опускаться, а решетка поползла вверх.
Фрида вздрогнула, не просыпаясь, ее затрясло, я прошептал быстро:
– Спи-спи, все хорошо!.. Мы уже дома.
Пес первым ринулся по опустившемуся мосту, я только увидел, как черный зад мелькнул под решеткой ворот. Зайчик наддал, мы оказались на середине двора раньше, чем за нами успели проследить взглядами. Со всех сторон сбегался народ, а кто потрусливее – боязливо рассматривали из окон, не отпуская приоткрытых дверей.
– Канальи, – сказал я грозно и весело, – узнали своего господина?.. Где Гунтер?
Один из стражников крикнул торопливо:
– За ним уже послали!
От дверей донжона раздался сильный голос:
– За мной не надо посылать! Я этот рог из тысяч узнаю…
Гунтер спешил ко мне все такой же краснорожий, с лихо торчащими усами. Я подсознательно ожидал, что разъестся при спокойной жизни, однако вояка показался еще поджарее. Без доспехов, но в стальном нагрудном панцире, все такой же собранный и крепко сбитый. За ним выдвинулся гигант в полном рыцарском доспехе, и только когда в щели поднятого забрала я увидел водянисто-голубые, даже бесцветные глаза, я узнал Ульмана.
– Ваша милость! – вскрикнул Гунтер, смутился, поправился: – Сэр Ричард!.. Как я рад… да что там рад…
Держа у груди закутанную, как ребенок, в плащ Фриду, я обнял его одной рукой, а затем и Ульмана, поинтересовался:
– Что-то намечается?
– Нет, – прогудел Ульман, – а что?
– Ты в боевых доспехах… Гунтер засмеялся:
– Да все налюбоваться не может! И спит в них.
– А где Тюрингем? – спросил я.
– Объезжает села, смотрит за порядком. С ним и Зигфрид. Тоже не любит сидеть без дела. Томится.
Я покачал головой.
– Разве не Тюрингем твой оруженосец? А Ульман – все-таки рыцарь!
Гунтер расхохотался:
– Да прооовал я учить Тюрингема вести своя согласно оруженосному делу. Да он что-то туговат… Тогда я решил, что мне можно иметь рыцарей в свите… не так ли? Вот и стал Ульман моим первым рыцарем! А Тюрингем всегда был больше по хозяйству. Ему нравится следить, чтобы работа шла, как нужно… Сэр Ричард, как мы счастливы, что вы вернулись! А то жизнь какой-то бесцветной стала.
Речь его замедлилась, он все поглядывал на Фриду. Из-под капюшона выбивается прядь красных волос, я видел, как посерьезнел Гунтер, как помрачнел Ульман, а все вокруг притихли.
– Неприятность, – признал я. – Вообще-то я стараюсь с церковью дружить.
– Но сейчас…
– Маленькое недоразумение, – ответил я быстро.
– С церковью? – спросил Гунтер недоверчиво. Тут же заверил быстро: – Сэр Ричард, мы под вашими знаменами пойдем хоть на церковь, хоть на дьявола!
Я снял с седла Фриду, рыцари окружили, я понес ее в донжон, а потом наверх. Стражники забегали вперед, распахивая двери. К моему удивлению, мои покои, бывшие галантларовские, оказались пустыми. Более того, судя по слою пыли и паутине, никто их с того времени не занимал и даже не посещал, так что Гунтера можно не подозревать в желании узурпировать власть.
Фриду уложил на ложе, сказал тихо: – Спи!.. Спи и спи, набирайся сил… А мы, орлы, вернемся в зал. Есть о чем поговорить.
Слуги сбивались с ног, великий и торжественный пир свалился на их головы слишком внезапно. В большом зале спешно накрывали столы, из подвала выкатывали бочонки с вином, на кухне полыхают все печи, там жарят, пекут, варят. Запахи жареного мяса заставляют сердце стучать чаще, а спина выпрямляется сама.
Пес побегал по замку и унесся во двор проведать Зайчика. За столом уже сидят рыцари, при моем появлении встали, я буркнул насчет «вольно», Гунтер перевел как всем сесть, я опустился в кресло первым и приготовился слушать. В первую очередь меня интересовало это аутодафе, устроенное деревенским священником.
Под звон кубков я слушал Гунтера и все больше мрачнел. Думал, только я такая удивительная цаца: за год, ну пусть за два, прошел путь от оруженосца до гроссграфа, но отец Ульфилла сделал едва ли меньше – из крохотного деревенского попика, лишенного всех прав при колдуне Галантларе, хозяине замка и прилегающих земель, сумел стать… уж не знаю, как его должность зовется в церковнои иерархии, да и неважно это, в церковной, к счастью, в цене личные таланты, а не титулы и звания… словом, сперва на моих землях развернул бешеную кампанию за возвращение церковных ценностей, а затем расширил свою кипучую деятельность на территории соседей.
Именно он восстановил церковь, причем не только ту, что разрушил Галантлар, но восстанавливал их по всем селам, а когда получил от меня деньги на благое дело, то добился строительства новых церквей в Амило и Вердене.
Это дало ему такой авторитет, что он получил от иерархов церкви право учредить и возглавить местный суд инквизиции. И хотя территория под его властью невелика, но за это время он уже освободил без пролития крови души двадцати восьми человек. Народ его поддерживает, потому что умело выявил некромантов, что поднимают мертвых из могил, поймал оборотней, которые по ночам крадут и поедают детей, а также троих чертовых старух, что напускали порчу на скот.