Глаза его блестели, рад, что все идет даже лучше, чем он надеялся.
- В Армландии, - обронил Растер.
Барон повернулся к нему в седле.
- Что?
- Я говорю, - пояснил Растер тяжеловесно, - в Армландии не осталось. Но есть завистники в других землях…
Говорил он мечтательно, в глазах уже вспыхнули огни далеких пожаров. Альбрехт вздохнул:
- Я вас понимаю, дорогой сэр Растер. Но у нашего сюзерена несколько иные планы. Так что соседей не будем тревожить.
- Как долго? - поинтересовался Растер с подозрением.
Альбрехт бросил на меня беглый взгляд.
- Полагаю, - ответил он задумчиво, - до тех пор, пока экономическая составляющая мощи Армландии не позволит ей вести любую войну без всякого напряжения! А так, чтобы другим горе, а нам только забава и не больше того.
- А-а-а, - сказал Растер глубокомысленно, - тогда, сэр Ричард, располагайте мной. Я страсть как люблю повышать эту… как ее, экономическую составляющую.
Я не вслушивался в их полусерьезную болтовню, озирал окрестности. Хорошая земля, прекрасная для землепашества, а вот там можно даже расположить виноградники…
- Ну что ж, кто там самый дальний?
- Граф Трояндер, - сообщил Растер. - Но лучше бы начать именно с него…
- Почему?
- Он слабее. А потом ударим по барону Кракатаурвицу и виконту Бубервилю. Возможно, к тому времени оба устрашатся и признают вашу власть.
- Разумно, - согласился я. - Я рад, что не рветесь непременно в кровавую сечу. Подвиги подвигами, но лучше врага победить еще до сражения.
Он с трудом улыбнулся, как если бы пыталась показаться дружелюбной глыба из основания замка.
- Да мне что-то восхотелось тоже, - проворил он в нерешительности, - посмотреть… как это будет… ну, после победы. Чтоб я, в смысле, обзавелся хозяйством. Я - и хозяйство! Сам обхохочусь, наверное. Это ж коровы, гуси, куры…
- Хорошо будет, - сообщил я. - Но все-таки графом кампанию закончим, а сперва решим с Кракатаурвицем и Бубервилем. Не стоит с нашей мощью еще и выгадывать. Думаю, покончим с этим сепаратизмом быстро. Парад суверенитетов себя уже показал во всей неприглядной красе феодальной демократии, наступает эра просвещенного авторитаризма!… И, как всегда при неограниченной власти короля-самодура, будет расцвет культуры, науки, экономического подъема и просвещения.
Альбрехт выслушал, глаза непроницаемые, поинтересовался:
- Подождем, когда войско будет готово? Или как?
- Или как, - ответил я. - А войско догонит.
- Тогда приведу нашу сотню?
- Действуйте, барон, - разрешил я. - Вы лучше знаете, кто у нас на что способен. Сами вы способны на все.
Прозвучало это двусмысленно, а барон не из тех, кто не обращает внимания на оттенки, но, надеюсь, спишет на мой особый юмор.
Сотня нас вскоре догнала, устроили привал, выбрав место посуше. Еще по дороге Бобик задавил и натаскал мне, вызвав восторг у всех рыцарей, трех диких свиней, двух оленей и штук семь рыб. Я привычно переадресовал Растеру, он у нас в походе больше всего заботится о довольствии, теперь рыцари чистили и свежевали добычу, Растер нахваливал Пса, а я просто лежал у костра и, закинув руки за голову, смотрел в небо.
Во-первых, я - сюзерен, а это значит, что бессовестно этим пользуюсь, хотя рыцарские баллады пестрят восторженными рассказами, как короли и даже императоры наравне со слугами потрошат на охоте дичь, свежуют и пекут мясо на углях.
Во-вторых, хорошо просто вот так лежать и всматриваться в темнеющее небо. Багеры двигаются только над южным материком, да и то не над всеми частями, но, возможно, те воздушные корабли, что ходят на большой высоте и никогда не опускаются, плывут и над северным?
Если всмотреться, то можно отыскать звездочку, которая двигается. Правда, если вот так долго пялиться, то любая из звезд начинает ползти по небосводу.
Ладно, когда-нить доберусь. Это другим не приходит такое в голову, а там, может быть, не так и трудно добраться. А это такие возможности, от которых захватывает дух…
Хорошо бы еще разобраться с кольцами, что я снял… ладно, демон Плантагенет для меня снял с Верховного Мага. Одно кольцо знаю, им тот гад заморозил всех нас, в другом якобы хранится вся сила мага… понять бы, как это, остальные вообще не знаю, чем ведают. Или только украшения? Ну, на простого модника Верховный Маг вроде бы не был похож… Даже на непростого не очень.
Макиннон вроде бы сказал тогда что-то вроде: вон тот зеленый с рогами на спине надвинул вам на палец кольцо абсолютной власти над крепостью… Но только ли над крепостью?
Сон пришел медленно и незаметно, я еще долго чувствовал, что лежу у костра, но перед глазами уже плывут дивные сады эльфов, проступают мрачные подземелья гномов, а я мановением окольцованной руки милостиво опускаю на землю супербаггеры…
Утром поднимались, ежась от утренней свежести, солнце еще не прогрело ни воздух, ни землю. Кузнечики молчат, скованные ночным холодом, зато птицы орут в кустах, в траве, в кронах редких деревьев.
После короткого завтрака все так же двигаемся во главе сотни воинов на самых быстрых конях. Ведет ее сэр Норберт, управляет умело, ни одного конника еще не потерял, ни одна лошадь из его сотни еще не сбила ноги и не потеряла даже подкову.
Остальное войско тащится позади в своем тяжеловесном темпе. Растер пару раз успокаивающе напомнил, что оставили на Будакера, Митчелла и Макса: двое уже опытные воители, а молодому парню нельзя упускать случая учиться управляться с большими массами вооруженного люда, к ним иные требования, чем к мобильному отряду.
Мы ехали, наслаждаясь прекрасной дорогой, я ликовал, только барон Альбрехт хмурился. Я спросил участливо, не болит ли у него зуб, тот раздраженно отмахнулся.
- Сейчас у вас заболит вся челюсть, сэр Ричард.
- Почему?
Он молча указал вперед. Лицо его оставалось хмурым. Я пустил Зайчика в галоп, далеко впереди появился и вырос огромный каменный столб. Он высится прямо на дороге, а сама дорога там же и пропала, аки дым. Зато справа и слева от нее отделяются, как нитки от каната, две жалкие тропки, хотя, конечно, не тропки, вот пробитые колесами колеи, вот следы от копыт.
Впереди мирная спокойная долина расположилась в кольце пологих холмов, почему-то не зеленых, а покрытых осенней рыжей и красной травой. Наша дорога, не пикнув, умерла под пятой этого столба, а на жалкое подобие проселочных дорог, что трусливо огибает долину, смотреть противно.
За спиной послышался стук копыт. Я не оборачивался, в участливом голосе барона почудилась издевка:
- Еще не болит челюсть?
- А должна? - учтиво осведомился я.
- Вам виднее, - отпарировал он. - Вправо или влево изволите?