Он прорычал:
– Я бы не тащил эти факелы. Тяжело нести лишнее.
– Выбросите, – посоветовал я.
– Ну да, – сказал он с явным недоброжелательством. – А вдруг ваше колдовство кончится?
– С чего вдруг?
Он хмыкнул.
– У герцога свет во всем замке погас! А у вас не крупнее навозного жука.
– Резонно, – согласился я. – Несите факелы, сэр Готмар, несите. Жаль, мало взяли.
Лестница привела в такой же подвал, только пустой и поменьше размерами, потому я сразу заметил посредине глубокую трещину. Я полез первым, Готмар всего лишь показал дорогу, а теперь, раз уж присматривает за мной, пусть тащится сзади…
Трещина, к счастью, наклонная и вся в изломах выступов. Я спускался хоть и осторожно, но быстро. Разогрелся, взмок, а последний отрезок протискивался, обдирая руки и застревая в слишком узкой части.
Готмар, к моему удивлению, догнал, потом я вспомнил, что эту часть местные уже проходили, а Готмар, который везде считает своей обязанностью совать нос, конечно же, побывал тоже.
Я пропыхтел:
– Может быть, есть другой ход?
Он ответил мне в спину сипло:
– Нет…
– Но если не пролезем, то и племяш не пролез?
Готмар прорычал:
– Он мельче…
Стены вроде бы потрескивают, я холодел от одной мысли, что вот если сдвинутся хотя бы на сантиметр, нас раздавит… да ладно, меня раздавит, вот что важно, остальных не жалко, пласты земной коры, насколько помню, всегда в движении…
Я втягивал пузо и выпускал из себя воздух и, когда щель кончилась, вывалился в открытое пространство пещеры почти бездыханный, долго хрипел и вентилировал легкие.
Сэр Готмар выбрался и рухнул на ровный пол, когда я уже отдышался. Его распластало, дыхание вырывается с хрипами, как у больного дракона.
Я торопливо поднялся и сказал бодро:
– Ну, пойдем дальше?
Он с трудом воздел себя на ноги, лицо залито потом, глаза покраснели, но ответил сипло:
– Да, конечно.
Я осведомился насмешливо, даже с тайным сочувствием:
– Вы в самом деле готовы?
– Больше, чем вы, – процедил он.
Пещера вырублена грубо и небрежно, но с известным размахом: потолок уходит ввысь, а это нерационально. Я медленно двигался вдоль стены, на камне заметны значки, вырублены достаточно глубоко, хотя края стерлись.
Шар света послушно плывет вверху и впереди, из темноты выступают все новые каменные блоки, среди знаков попадаются стилизованные фигурки людей и животных. Под ногами однажды попалась копоть и даже клочок промасленной ткани, наполовину сгоревшей.
Готмар двигается за моей спиной, держа в руке наготове боевой топор. Время от времени его жуткая тень на стене обгоняет меня, заставляя нервничать. Я собрался сказать, чтобы убрал оружие, как вдруг впереди между блоками показалась темная щель.
Готмар на этот раз обогнал и заглянул первым. Я послал шарик над его головой, вниз уходит глубокая расщелина.
Я заглянул опасливо, шарик высвечивает только верхнюю часть, где выступающие камни блестят свежими сколами, как свежелопнувший земной пласт кремния. Глубже тьма, тьма…
– Похоже, – произнес я, – мудрый племяш зачем-то спустился туда… Вот следы, а здесь след от веревки. Мы, конечно, туда не полезем, дураков нет… Во всяком случае, настолько дураков.
Он бухнул над моим плечом, словно ударил в большой барабан:
– Будем!.. Мы обещали вернуть сэра Франка.
– Вы обещали всего лишь пошпионить за мной, – напомнил я. – Да еще вроде бы ударить в спину при удобном случае.
Он побагровел, ухватился за рукоять меча.
– Что?
Я спросил любезно:
– Разве не так?
– Я вас мог убить десятки раз!
– Но мы еще не нашли племяша, – напомнил я. – А вот потом, да…
Он испепелял меня лютым взглядом.
– Как только вернемся, – прошипел он сквозь стиснутые челюсти, – вам придется ответить за свои слова с мечом в руке! Но я не такой легкий противник, как сэр Трандерт!
– Принимаю, – прервал я. – Полезете первым?
Он поколебался, еще раз смерил меня злым взглядом и начал вытаскивать из мешка веревку. Я наблюдал, как тщательно закрепил конец за скальный выступ, спустил ноги в разлом. Я потуже завязал ремни своего мешка, Готмар медленно слез в щель, держась обеими руками за веревку.
Я стоял над расщелиной, он одарил меня напоследок злым взглядом и скользнул вниз, опускаясь неожиданно ловко для такого грузного и одоспешенного тела. Я дождался, пока веревка перестала вздрагивать, легонько потянул вверх. Она чуть подалась, затем я ощутил ответный рывок.
– Мы так и не договорились об условных знаках, – пробормотал я. – Ладно…
Сердце екнуло и остановилось, когда я ухватился за веревку и спустил ноги в бездну. Смертный холод охватил все тело, когда сполз с каменного края и начал отвратительный спуск, подошвы то и дело соскальзывают, а веревка начинает казаться недостаточно толстой.
Я смотрел на уходящие вверх пласты, стараясь занять себя проблемой, триас это или мезозой, как будто в самом деле понимаю разницу, но только бы не смотреть вниз.
Подошвы коснулись твердого, я опасливо посмотрел по сторонам. Шарик света носится кругами, высвечивая уже не пещеру, а целый зал. Стены прямые, иероглифы от пола уходят к темному своду. Везде блестят синие и зеленые вкрапления камней.
Готмар в сторонке пробовал выковырнуть один, но сразу же пренебрежительно отмахнулся. И этот зал изуродован древним подземным толчком: ужасная трещина рассекает стену, а за ней и пол. Провалиться может не только человек, но и слон.
Я заглянул, присвистнул в изумлении. Ниже еще помещение, отделенное от этого всего лишь сводом.
– Это чердак, – сказал я. – Спустимся ниже? Или вернемся?
Готмар молча снял вторую веревку и принялся завязывать конец за массивный обломок скалы. Я спустился первым, это легко, когда видишь близкую цель. Готмар слез следом, оставив конец веревки болтаться на уровне пояса.
Этот зал ужасающе огромен, в центре нечто вроде разрушенного храма, с десяток темных и покрытых копотью колонн. Я хотел было начать осмотр, но Готмар прорычал:
– Здесь наши уже бывали.
– А вы? – спросил я любезно.
– Наши, – рыкнул он, – это люди из замка. Семьдесят лет назад.
– А вы тогда не полезли? – спросил я любезно.
Он нахмурился и пошел через зал, шарик понесся над ним, обогнал, я увидел в самом конце широкую лестницу, что повела вниз, поворачиваясь вокруг оси. Воздух здесь показался намного холоднее, на каменной стене крупные капли влаги, словно ее только что обдала волна прибоя.