Я кивнул, стараясь выглядеть польщенным, но не слишком, чтобы он не решил, что я купился на комплимент и начинаю терять бдительность.
– Спасибо, Ваше Величество. У нас с вами в самом деле всего лишь тайная встреча политиков. Решаем судьбы мира, который об этом еще не знает… да и зачем ему знать? Лучше спать будет. Словом, чтобы не затягивать, скажу в лоб, хотя это и нехарактерно для политика…
Он слушал, набычившись, но иногда бросал взгляды по сторонам.
– Говорите, сэр Ричард…
– Не буду хитрить, – сказал я. – Как вы уже знаете, мой отец, приехавший с выкупом, которого вы… умело захватили в плен, освобожден. Его тюремщики уничтожены. Я хотел разрушить и весь замок, но, памятуя наши добрые отношения… решил сменить гнев на милость. Всего лишь поджег там по мелочи, но иначе меня бы не поняли мои лорды, а нам с ними считаться приходится, власть у нас еще не абсолютная. Однако, Ваше Величество, если я этим… в смысле, освобождением герцога ограничусь, мои лорды будут недовольны. Вы наносите удар, мы защищаемся, вы наносите второй удар, мы снова защищаемся… А мы, что бы ни говорили, все-таки от наших вассалов зависим очень сильно.
Он побледнел, когда я напомнил про освобождение герцога, глаза сверкнули недобро, но смолчал. Я выждал, Гиллеберд не промолвил ни слова.
– Что вы хотите? – спросил я. – Не ради же выкупа похитили моего отца?
Он нехотя кивнул.
– Только дураки могли такое предположить.
– Я не предполагал, – заверил я. – Но пока не вижу, что именно хотите получить от меня. Говорите, Ваше Величество.
Он кисло поморщился.
– Есть ли смысл, если герцог уже освобожден? Если скажете, что он уже покинул каким-то образом пределы моего королевства, я поверю. У меня нет причин сомневаться в ваших словах, вы человек слова и чести.
– И действия, Ваше Величество.
– Да-да, это вы уже доказали.
– Спасибо, Ваше Величество, – сказал я, про себя добавил мысленно, что рамки своей чести устанавливаю сам, а вслух сказал гордо: – Я рад, что моя репутация бодренько бежит впереди меня! Ваше Величество, так чего же? Вы человек настойчивый, будете добиваться своего другими способами. И мы в конце концов рассоримся. И оба, хоть и отрицаем войну, сойдемся в кровавой схватке двух королевств.
Он подумал, снова поморщился.
– Да, конечно, нерешенные и отложенные проблемы о себе как-то да напомнят.
– Я весь внимание, Ваше Величество!
Он вздохнул, развел руками.
– Я хотел в обмен за освобождение герцога получить доступ к Тоннелю под Великим Хребтом. Нет-нет, не войсками, я хочу иметь возможность для моих купцов проходить на ту сторону.
Я призадумался, стараясь, чтобы он видел, как я колеблюсь, прихожу то к одному мнению, то к другому, наконец сказал со вздохом:
– Только мое миролюбие заставляет меня благосклонно принять вашу просьбу. Но чтобы это не выглядело просьбой… я имею в виду для ваших подданных, заключим понятный для всего простого и не очень народа обмен. Мы предоставляем купцам Турнедо свободный и беспошлинный в течение первого года проход на ту сторону Великого Хребта, а получаем взамен нечто равноценное… такое равноценное, чтобы ни ваши лорды, ни мои не сказали, что я продешевил.
Я говорил и прислушивался ко всему, что происходит в комнате. Здесь все насыщено магией, и понятно, почему Гиллеберд посматривает на меня с ожиданием и беспокойством, даже сбивается в словах. Он уже знает, что на меня магия не действует, а о том, что магией можно сбросить на меня что-нибудь тяжелое, что уж точно подействует, подсказывать не собираюсь.
– Равноценное, – проговорил он медленно, – что такое равноценное? На это можно смотреть под разными углами…
– Простите, – прервал я, – но у меня только что созрел очень хороший вариант! Вы отказываетесь от любых территориальных притязаний на Армландию, а в знак доброй воли передаете мне земли барона Руаяля.
Гиллеберд ахнул.
– Это невозможно!
– Почему? – спросил я. – Барон убит, земли его возвращаются в распоряжение короля. Он волен их пожаловать, кому возжелает.
Он покачал головой.
– Сэр Ричард, здесь торговля неуместна. Меня не поймут, если я передам Армландии хоть клочок земли королевства Турнедо. А вы сказали верно, мы сильны только поддержкой лордов. Без них наша власть рухнет в одночасье.
Я посмотрел в его глаза и понял, что он прав. Что-что, но землю он не уступит, это потеря королевской чести и достоинства.
– Понимаю, – сказал я. – Однако я должен обезопасить владения сэра Тамплиера и сэра Будакера. Ваши подданные, бароны Руаяль и Доминик, конечно же, без вашего ведома, шесть раз вторгались во владения сэра Тамплиера и три раза сжигали его замок. Впрочем, замок сожгли еще в первый раз, потом рушили его воинский лагерь.
– Я не могу оторвать от королевства Турнедо и передать в Армландию землю барона Руаяля, – повторил он.
– Барон Руаяль убит, – напомнил я. – Вот эта рука и вот этот меч оборвали его презренную жизнь. Презренную, потому что он бросился в панике бежать, позоря рыцарские шпоры. И это неизбежно узнают все рыцари королевства Турнедо. Защищать такого, Ваше Величество, это уронить свою честь и достоинство. Рыцарство вашего королевства такого не поймет.
Гиллеберд покачал головой.
– Нет, землю не отдам. Хотите товарами? Золотом?
– И то, и другое нужно, – признался я, – война требует расходов, однако мне важнее обезопасить мои границы от буйных баронов вашего королевства, которых вы, конечно же, приструнить никак не можете. Поймите, только это удовлетворит моих лордов.
Он покачал головой.
– А мои не позволят мне это сделать.
– И что, – спросил я, – война?
Он ответил невесело:
– Война. Скажу честно, я готов к ней. Но хотел бы избежать с таким непредсказуемым противником, как вы, сэр Ричард, гроссграф и коннетабль.
– Вы еще не все знаете, – сказал я. – Как вам понравится высокое звание маркграфа, которым меня удостоил Его Величество Герман Третий?.. Теперь Тоннель открыт, имперские войска могут свободно пройти под Великим Хребтом и под моим началом вторгнуться в Турнедо! Наверное, лучше меня знаете о боеспособности имперских войск?
Лицо его стало пепельного оттенка. Он смотрел неверящими глазами, губы дрогнули, когда он переспросил:
– Маркграф?.. От императора?
Я кивнул.
– Готов поклясться на Библии.
Его плечи опустились, он прошептал:
– Что вы наделали… Через Тоннель к нам вторгнется имперская армия!
– Но не вторглась же?
– Значит, – сказал он с нажимом, – ее просто не было за Хребтом! А из-за океана ее перебрасывать сюда несколько месяцев. Но теперь они здесь появятся, будьте уверены.