История из жизни. В огромном Доме культуры, где Вера много лет работала то главным методистом, то заместителем директора, у нее сложилась своеобразная репутация. Все сотрудники знали, что человек она доброжелательный и надежный, у нее можно отпроситься, если реально необходимо, можно занять денег или даже попросить подкинуть премиальных, если жизнь совсем уж поджимала. С другой стороны, Вера влюблялась в наиболее мужественных, «мачообразных» рабочих и водителей Дома культуры и в первый день страсти могла просто исчезнуть неведомо куда с отключенным телефоном. Потом, благодаря энергии и обаянию, она все наверстает, но в эти дни она создавала массу проблем. Такую же страсть испытывала она к рок-музыкантам, часто дававшим концерты в ДК, только к длинноволосым и небритым. Со всеми остальными мужчинами эта 37-летняя женщина, одна воспитывавшая дочь-школьницу, вела себя ровно и по-дружески. Этот ДК был культурным Центром группы ведущих космических институтов, многочисленные лектории, кружки и секции вели в нем люди выдающиеся, нередко – известные, артисты приглашались самые знаменитые. Многим из «совместителей» нравилась эта быстрая, с порывистыми движениями моложавая женщина, полная жизненных сил. Ее приглашали в дорогие рестораны и на лучшие спектакли, один «столп космонавтики» даже брал ее с собой на Байконур, но отношения со всеми оставались только дружескими… Вообще-то Веру давно бы попросили уйти: уж слишком много крепких работяг не скрывали своих отношений с ней. И с работы пропадала она пусть не часто, но на весь день. Иногда из ее закрытого кабинета доносились звуки пусть и не шумные, но не оставляющие сомнений в том, что там не классическую литературу читают. Пара жен уже приходила к директору с жалобами, что их мужей здесь соблазняют. Но работала Вера действительно замечательно – все, что угодно могла организовать, и мужа ее – заместителя редактора одной из крупнейших газет, известного китаеведа, статьи которого читала вся страна, не хотели огорчать.
Но вот директор взял в группу оформителей – рекламы писалось много – крепкого, как будто из одних мышц состоящего мужчину лет 35, с руками, сплошь татуированными. Мужик только что вышел из заключения, сам ничего не рассказывал, но нашлись какие-то информированные люди, которые сообщили, что кто-то обидел его словом, а он врезал так, что человек провел три месяца в больнице. Увидев Виктора, Вера просто застыла в изумлении, как будто вживую столкнулась со своим идеалом мужчины. Слабым голосом она тут же пригласила его к себе в кабинет – обсудить ближайшие задачи, и уже минут через 15 оттуда стали доноситься такие Верины стоны, каких в ДК никогда не слышали. Кабинет Веры находился в самом конце коридора, коридор был выстлан сверхмягкой дорожкой, двери в кабинет снаружи и изнутри занавешены портьерами, но крики все равно разносились по всему третьему этажу, и те, кто курил на площадке между 2-м и 3-м этажами, метров за 150 от кабинета, курили молча. В этом день ни Веру, ни Виктора никто больше не видел (но слышал), а на следующий, минут через 20 после начала рабочего дня, Вера уже ворвалась в большую комнату оформителей со словами: «Мне срочно нужен Виктор, написать важное объявление!» – «Будет вам Виктор часа через 2 – у нас срочная работа», – сказал руководитель. Виктор промолчал, Вера тихо, но слышно выругалась и ушла к себе. Виктор пришел к ней часа через два, крики и стоны возобновились. Желающие послушать – человек 30 – собрались на лестничной площадке якобы покурить. Назавтра Вера была вся в слезах – наверное, всю ночь прорыдала. «Понимаете, он не хочет со мной жить, – говорила она двум близким подружкам по работе. – У меня ведь есть собственная квартира, двухкомнатная, в центре. Они втроем в хрущебе живут, в Медведково – 36 метров вся квартира, на первом этаже… А он: «Я жену не оставлю, она ко мне на зону каждое воскресенье ездила, в любую погоду. Голодала, чтобы нанять адвоката подороже. Ты мне нравишься, встречаться буду с радостью, а жить вместе не могу». – «Верочка, ты МГУ закончила, кандидатскую защитила, у тебя муж – светлая голова, зачем тебе этот «мачо» с образованием школа + шестимесячные курсы оформителей. О чем вы говорите, когда сексом не занимаетесь?» – «О многом говорим, он умный, просто учиться возможности не представилось…» – «Вера, посмотри на его глаза – он скоро снова сядет, ему слова поперек сказать нельзя!» – «Настоящий мужик», – гордо ответила Вера. Слезы она утерла, встречи продолжались: чаще в кабинете, уже не на весь день, иногда пара уходила куда-то на несколько часов. Начальство ворчало, но вмешиваться не хотело. Месяца через два, проходя по второму этажу, где находились студии, Вера увидела Виктора, разговаривающего с преподавательницей бальных танцев. Собственно, говорила, а скорее кокетничала, сама преподавательница, очень стройная, побеждавшая на международных конкурсах Инга. «А вы уже 10 минут должны вести урок, – строго сказала Вера. «Ученики еще не собрались – пробки», – ответила Инга. Вера заглянула в класс – учеников обнаружилось вполне достаточно. «Ах ты врушка», – крикнула Вера и ногтями впилась в ухоженное лицо Инги. Прежде чем Виктор успел их разнять, лицо Инги превратилось в кровавое месиво, ее отвезли в больницу, а Веру – в полицию. В полицию немедленно приехал муж, но когда ему показали снимки лица Инги, махнул рукой и уехал. До суда Веру из изолятора временного содержания не отпускали, муж и подруги приносили ей передачи, а Виктор не показывался – и его, и Веру уволили в тот же день. Прокурор требовал для Веры трех лет лишения свободы, лучший в Москве адвокат добился одного, отсидела Вера полгода и по категорическому настоянию адвоката пришла ко мне.
Комплекс «Рыцаря и Негодяя» навалился на Веру с 9-го класса. Девочка из интеллигентной брянской семьи, отличница и претендентка на медаль встречаться стала не с таким же отличником, а с двоечником Валерием, который на грани отчисления пребывал с первого класса. Валера курил, хотя при этом ходил в «качалку», на уроках появлялся редко, домашние задания не готовил никогда. Тетрадь у него была, но всего одна для всех предметов, а рос он примерно сантиметра на 3–4 в месяц. Усы у него выросли в классе шестом или седьмом. Валера овладел Верой после третьей совместной прогулки: «Мне нравились его сильные, уже тогда мужские руки…» С Верой проводили воспитательную работу родители, руководство школы, подруги. Вера отвечала немногословно: «Люблю его, он хоть и двоечник, но хороший парень…». Учиться она стала чуть хуже: они с Валерой много бродили по городу, сидели у пруда. Через несколько месяцев Вера узнала, что Валерий стал иногда ночевать у продавщицы из соседнего со школой гастронома, старше мальчика лет на 5 и с маленьким ребенком. Вере об этом сказали, а потом она сама увидела их, идущих в какое-то укромное место. Она вернулась в класс, порвала его единственную тетрадку и пару учебников, сломала его парту и три дня не приходила в школу.
Страсть к простым, но мужественным представителям сильного пола преследовала ее и в университете. Она никогда не встречалась со студентами. Исключение сделала для мужа – хотелось хорошего отца ребенку, да и парень из далекого украинского поселка, в совершенстве овладевший и китайским языком, и сложнейшими вопросами экономики, вызывал в ней уважение. Только с «мачо» достигала она разрядки, сильные руки привлекали ее сильнее красоты Брэда Пита. Вспыльчивость и потеря контроля над собой, как это чаще всего и случается в подобных случаях, сопровождали ее невротическую проблему. И сексуальное стремление к «неправильным» мужчинам, и нечастая, но мгновенная неукротимая агрессия – физическая! – проистекают из одного источника: внезапного мощного прилива половых гормонов в подростковом возрасте. Пубертат давно остался за горизонтом, а стереотипы поведения, в нем сформировавшиеся, сопровождают нас всю жизнь. Эпизод, подобный случаю с Ингой, был в жизни Веры не первым – просто до поры до времени ей это сходило с рук.