— Как вы соблазняете ее за пределами спальни?
— Я не думал, что мне нужно предпринимать какие-то специальные усилия, чтобы соблазнить ее. Если она меня любит, все должно происходить само собой.
— На самом деле так не получается, Алекс. Вы вкладываете усилия в обеспечение стабильности, дружбы и любви. Саша — ваш лучший друг, но вам чего-то не хватает. Вы должны быть для нее сексуальным объектом .
— Чем-чем?!
— Тем самым, Алекс. Вы — сексуальный объект! — заявила я.
Я знаю, что некоторых передергивает при этом слове, но в спальне без этого не обойтись. Я хотела, чтобы Алекс немного сексуализировал себя. Я по-прежнему верила, что Алекс, такой как он есть, может быть полноценным любовником , если только будет готов принять на себя ответственность.
— Саша — больше чем ваш друг, — продолжала я. — Она — ваша любовница.
— И я хочу, чтобы она любила меня таким, каков я есть, — подхватил он.
— Это не то, о чем я говорю, — возразила я. — Она — ваша любовница .
Я подумала о фрейдовской концепции табу на инцест. Любовники становятся настолько тесно связаны, настолько погружены в свою парность, что начинают видеть друг в друге семейные объекты, а не сексуальные. И кончается тем, что они десексуализируют друг друга.
Я хотела дать Алексу новую систему координат. Я хотела, чтобы он двинулся в противоположном направлении и заново сексуализировал их отношения. Это то, с чем так хорошо справился Неруда: он чертовски страстно сексуализировал свою жену. Он физически объективировал ее и одновременно неистово любил. Казалось, Неруда сумел вычислить, как можно одновременно иметь в браке и защищенность, и страсть .
Может быть, Алекс отреагирует на некоторые упражнения по визуализации — это способ отчасти преобразовать его невротическое отчаяние в нечто позитивное. Занимаясь с пациентами, я поняла, что не могу навязывать им свои представления о сексуальных фантазиях, я должна дать им возможность работать с тем, что у них есть.
— Давайте посмотрим, удастся ли нам поработать с тем, что вы чувствуете прямо сейчас. Вы боитесь потерять ее. Как это ощущается в вашем теле?
— У меня сводит желудок.
— Вы можете представить, как перенаправляете это ощущение тревоги в страсть, в интенсивное влечение к Саше?
Алекс неуверенно пожал плечами. Я велела ему закрыть глаза и спросила, какое чувство или какая фантазия у него возникает.
— Печаль. Мне так хотелось бы удержать ее!
— Ладно. Попробуйте сексуализировать это чувство. Приложите немного фантазии.
— Я бы… я хотел бы запереть ее в своей квартире, чтобы она… не убежала. Чтобы она была только моя.
— Прекрасно! И как бы вы позаботились о том, чтобы она не сбежала?
— Я могу ее связать.
— Хорошо, продолжайте.
— Я свяжу ее и заставлю пообещать, что она будет моей. Я буду трахать ее столько раз, сколько захочу!
— Вы заставите ее доставлять вам удовольствие.
— Да, я буду упиваться ее телом. Я буду кусать ее и оставлять на ней свои отметины.
Я спросила Алекса, какие чувства вызывает у него это упражнение.
— Оно заставило меня возбудиться, — ответил он.
Отлично! Я хотела, чтобы Алекс продолжал думать в этом направлении, конвертировать свои страхи в мощную фантазию . На каждом из наших следующих сеансов мы по нескольку минут тратили на это упражнение, и я попросила Алекса попробовать выполнять его самостоятельно. Наконец, я предложила ему домашнее задание.
Алекс всегда был старательным учеником, и его податливость давала мне возможность учить его. Меня раздирали сомнения: не готовлю ли я его к неудаче? Я шла на серьезный риск: возможно, момент был не слишком подходящий, Саша могла оказаться неготовой к этому новому Алексу, учитывая то, как она была опьянена тем русским. Но поскольку я знала, что она по-прежнему хочет продолжения отношений с Алексом, я решила, что стоит рискнуть.
Я сказала Алексу, что, когда этим вечером они с Сашей лягут в постель, он должен черпать сексуальную энергию и желание из своей собственнической фантазии.
— Например, заведите ей обе руки за спину и используйте свою силу, чтобы удержать ее и перекатить на бок. Я хочу, чтобы вы нежно шептали ей на ухо, что ваша любовь к ней настолько сильна, что вам хочется сделать ее своей пленницей и обладать ею. Что она так красива, что вы хотите, чтобы ее тело принадлежало только вам. Тритесь о нее телом. Хватайте ее за волосы на затылке и страстно целуйте. А потом остановитесь. Не инициируйте секс. Наращивайте ее желание к вам.
Я никогда не предлагала пациенту такого детального сценария, но мне казалось, что Алекс нуждается во всей помощи, какую только возможно организовать. Я делала ставку на его энтузиазм и рассматривала это как возможность перейти от разговоров с Алексом о сексе к созданию живого переживания, которое нарушило бы сексуальное равновесие этой пары.
Конечно, самый большой вопрос звучал иначе: можно ли научить мужчину быть сексуальным? По большей части секс-терапия ориентирована на конкретные технические приемы, которые помогают при физически идентифицируемой дисфункции, — такие, например, как поддержание эрекции или совершенствование контроля над семяизвержением. Но я действовала не в области физиологии — я хотела помочь Алексу создать новую психологическую установку . Вопрос был в том, сумеет ли он воплотить сексуальное влечение.
Я вышла из своего кабинета, радостно воображая, как Алекс приходит домой и пробуждает Сашу от ее благодушного самодовольства. Я ощущала свою власть. Я думала, что это вмешательство может привести к настоящему успеху…
* * *
Когда Алекс пришел ко мне на следующей неделе, я спросила, как обстоят дела с его домашним заданием.
— Я его не выполнил, — ответил он.
Моим первым побуждением было обругать себя. Неужели я навязала ему свою программу раньше, чем он был к ней готов? Вероятно, я только усилила его тревожность или настроила его на отвержение — хотя, если и так, я не рассматривала это как негативный результат. Рост включает в себя контакт с тревожностью. Я не раз замечала это в своей практике: якобы «проваленное» домашнее задание дает успешный результат в каком-то другом отношении. Просьба к клиенту — задействовать свой потенциал — высвечивает истинное препятствие, которым необходимо заниматься, буквально извлекая его из сферы бессознательного.
— Я придумал целую кучу фантазий, — продолжал Алекс. — К сожалению, Саша сейчас работает над какой-то статьей и не так уж много времени проводит дома. Приходит ужасно усталая и сразу ложится спать. Так что просто не было подходящего момента, чтобы сделать то, что вы предлагали.
— Что ж, по крайней мере вы создавали фантазии. И как дела на этом фронте?