– Вас арестуют.
– Мне все равно, – усмехнулся он, целуя ее в шею. Против воли и даже против собственного желания Арина наслаждалась его безумной настойчивостью, его неотвратимой мужской силой. – Я слышу, как вы тяжело дышите. Спорим, что вы сейчас совсем мокрая – там. Проверим?
– Нет! – вскрикнула она. Максим рассмеялся.
– Неправильный ответ, – прошептал он и прикусил мочку ее уха. – Ну что, мне вас отпустить? Вы действительно этого хотите? – Его руки сжимали ее груди, он играл с ними, поглаживал их, скользил подушечками пальцев по соскам. Арина тихо простонала, на ее верхней губе проступили капельки пота, ее бросало то в жар, то в холод.
– Нет!
– Я хочу проснуться с вами завтра в одной постели. Скажите мне «да»! Вы должны всегда говорить мне «да», слышите?
– Да, – одними губами выдохнула она, но он каким-то образом все же услышал или увидел, заметил краешком глаза. Тогда он отступил на полшага назад, оставив ее без поддержки. Арина стояла, опираясь спиной на кирпичную стену. Губы ее горели, грудь была беспомощно обнажена, одежда разорвана, глаза чуть прикрыты, на щеке тонкий влажный след от слез. Она покорна ему. Она смирилась и ждет, что он скажет ей делать дальше, и руки ее безвольно повисли вдоль тела.
Отчего покорная женщина так возбуждает?
Максим на секунду пожалел, что оставил фотоаппарат в багаже. Идеальный кадр.
– Идите-ка сюда, моя дорогая, – Максим стащил с себя футболку и сам одел Арину в нее – во второй уже раз за эти два дня. У нее дрожали руки, в глазах плескались невыплаканные слезы. О, вот уж точно, никто никогда не вызывал у нее таких чувств. Это было похоже на игры с вулканом.
Он обнял ее, прижал к себе и помог выйти на дорогу, где они поймали такси.
До западного конца Шарлоттенбурга было совсем недалеко, и это неудивительно, ведь клиника доктора Ригеля располагалась практически в центре Берлина. Водитель с некоторым неодобрением смотрел на парочку на заднем сиденье. Где это видано, чтобы у людей на двоих была всего одна футболка?! Но Максиму было глубоко безразлично, что думает о нем водитель такси, он не сводил взгляда с притихшей Арины.
– Простите меня, – пробормотал Максим. – Я не должен был…
Арина подняла взгляд и посмотрела Максиму прямо в глаза. В ее взгляде читалась обида, вызов и что-то еще, что заставило его замолчать и отвести взгляд. Арина до сих пор помнила, как его руки держали ее – не вырваться. И как треснула и разорвалась майка за считаные доли секунды – прямо посреди улицы. Кто угодно мог ее видеть. Это было… почти изнасилование, наверное. Ей небезопасно оставаться с ним. Но как он смотрел на нее! Этот бешеный взгляд! Он испепелял желанием, а такого с Ариной никогда не было.
Угораздило же ее так «прикипеть» к нему. Он хочет ее, не кого-то другого. Не ту ледяную дылду, что вручала Арине паспорт, не миллион других – кто их знает, сколько их, которые пожирают Максима взглядами. Он хочет ее – и эта мысль наполняет все тело счастьем. Ненормальная!
– А мне даже понравилось, – сказала Арина с вызовом, самым твердым тоном, на который только была способна. Ее все еще немного трясло, но она вовсе не собиралась показывать ему этого. – Может, займемся этим в такси? Или на главной площади города? Возьмем Рейхстаг?
Максим вздохнул и обернулся.
– Вы почти убежали, а я не привык, чтобы от меня убегали.
– Это я поняла, – процедила Арина. Они помолчали немного, поглядывая на водителя. Идея заняться «этим» тут, в такси, внезапно показалась обоим достаточно перспективной. Максим склонился к Арине и прошептал ей в самое ухо:
– У вас потрясающе чувствительная грудь. Ваше тело – как прекрасная скрипка. Вы так красиво кончаете!
И, отпрянув, посмотрел на нее так невинно и непринужденно, словно речь шла о ее мастерстве вышивания крестиком. Арина вспыхнула и снова почувствовала себя совершенно беззащитной, раздетой перед ним. Он хочет завладеть ею всецело, он знает ее тело лучше, чем она сама знает его.
Машина замедлила ход.
– Es ist hier? [5] – спросил водитель, оборачиваясь к пассажирам. Арина заметила, что они остановились около высоких ворот из кованого металла. Максим кивнул, открыл дверь, вышел из машины к небольшому, скрытому крышкой кодовому устройству. Под изумленным взглядом Арины он уверенно поднял крышку и ввел какие-то цифры. Ворота начали медленно раскрываться, и тихий сумрак уютно подсвеченной аллеи парка сопровождал их до самого особняка, расположенного на пушистом зеленом холме.
– Мы будем жить здесь? – воскликнула Арина, разглядывая из окна машины красиво освещенную виллу. Все остальное, что случилось с нею, моментально забылось. И острый стыд в кабинете врача, и смесь страха и возбуждения, когда она стояла, полуобнаженная, пригвожденная к стене на улице. Ох, ничего себе! Она никогда не бывала в таких местах. Она никогда не испытывала оргазма в самолетах. Она вообще никогда еще не испытывала оргазма. Одного взгляда на этот дом было достаточно, чтобы испытать что-то очень близкое к нему.
Максим сунул таксисту деньги и помог ей выйти из машины. Они стояли на большом кругу, присыпанном гравием, в середине которого красовался большой мраморный фонтан, отключенный сейчас из-за отсутствия в доме гостей.
– Пока мы тут, в Берлине – да… А что? – Максим с улыбкой наблюдал за ее лицом, на котором прочитывалось потрясение. Машина тихо уехала, оставив их вдвоем напротив трехэтажного особняка в стиле фахверк, с заостренными крышами в левом и правом крыле, с круглой башенкой посередине. Невдалеке от главного въезда темнело и тихо поплескивало широкое озеро.
– Как красиво! – Арина не смогла удержаться и побежала к воде. Пробежав по деревянному настилу туда, где были пришвартованы несколько больших лодок и яхта, она склонилась и потрогала воду.
– Неужели мы будем сейчас купаться? – поморщился Максим.
– Я не понимаю, мы все еще в городе? Здесь так тихо! – изумилась Арина.
– Это довольно-таки закрытый район, весьма респектабельный. Тишина и безопасность – главные приоритеты.
– Но здесь так пустынно… Любой может перемахнуть через забор и оказаться тут.
– Но пробудет тут не больше двух минут, охрана поймает его и отправит в тюрьму.
Арина задумчиво кивнула. Конечно, наверняка все вокруг увешано камерами, о которых она не подозревает. Этот мир ей так же незнаком, как и подводный, к примеру.
– А эти лодки – они ваши? – спросила Арина, оглядывая небольшой частный причал.
– Нет, они тоже принадлежат Ричарду. Вы хотите покататься? – Максим поднял бровь и наклонил голову. – Ключи в доме, но не лучше ли это сделать днем? У меня будет время завтра после обе…
– Ни за что! – выкрикнула Арина, поставив Максима в еще больший тупик.