– Чушь, – сказал папа. – Просто охрана у нас налажена лучше, чем в других местах.
– Думаю, пора мне вас отвести в участок, – хрюкнул в свои усы Тарнбулл.
– На каком основании? – возмутился папа. Этот разговор все больше начинал напоминать схватку двух разъяренных быков. Или носорогов.
– Еще не знаю, но основания я найду. Где вы были прошлой ночью?
– Здесь, в своем доме, со своей женой.
Тарнбулл сердито покосился на маму, она утвердительно кивнула.
– Жена не свидетель, – резко махнул рукой инспектор. – Даже если вы и выходили куда-нибудь на пару часов среди ночи, она все равно не скажет. Не скажете, верно?
Он презрительно хмыкнул, еще раз обжег нас всех своим взглядом и вылетел прочь.
Папа негромко сказал, глядя ему вслед:
– Мы едем в музей. Немедленно.
* * *
До музея мы добирались в напряженном, неловком молчании, а подъехав, увидели возле входа толпу, которая была даже больше, чем в прошлый раз.
– Может быть, нам лучше объехать музей и войти с бокового входа? – предложила мама.
– Я не собираюсь ни от кого бегать, Генриетта, – возмущенно возразил папа. – Мне скрывать нечего.
Толпу сдерживали выстроившиеся цепью констебли. Мы вылезли из кеба и принялись протискиваться сквозь толпу по направлению к этому кордону. В толпе я увидела лорда Сноуторпа и нескольких уже знакомых мне репортеров. Затем я заметила Питера Фелла – Питета – и быстро повернула голову в другую сторону. В данный момент скорпионья охрана была мне вовсе не нужна, но она может еще понадобиться – это будет зависеть от того, как поведет себя толпа.
– Что вы сделали с нашим золотом? – выкрикнул грузный мужчина в мясницком фартуке.
– Сжечь! Сжечь все мумии! – визжала пожилая женщина с кислым лицом. Она была одета во все черное и зачем-то держала над головой раскрытый зонтик, хотя никакого дождя не было.
Папа начал прокладывать нам дорогу с помощью своей трости (боюсь, что не всегда достаточно деликатно). Еще один, последний рывок, и мы добрались до входа в музей. Стоявший здесь констебль Биггз сразу же узнал нас.
– Инспектор Тарнбулл ожидает вас, – сообщил он.
Войдя внутрь, папа первым делом взглянул на дальнюю стену холла и нахмурился, не увидев возле нее ни одной мумии.
– Ну, и где же они? – спросил он.
Ему ответил выступивший вперед Викери Вимс.
– Они в выставочном зале, на своих местах. – Он слегка помедлил и только потом добавил: – Сэр.
Что-то подозрительно бодрым и радостным выглядел сегодня наш первый помощник – возможно, уже подсчитывал, насколько увеличится его жалованье, когда он займет папино место.
Разговор папы с Вимсом прервал инспектор Тарнбулл, прогремевший на весь холл:
– Никому не уходить, пока я его не опрошу, понятно? Битон! Кимбл! Обыщите все здание. Если найдете мумии, которые не принадлежат этому музею, немедленно сообщите об это мне. Биггз, будете посылать всех ко мне по одному. Я хочу расспросить каждого, – и он мрачно обвел всех взглядом из-под своих мохнатых бровей.
Распоряжение Тарнбулла стало для меня серьезной помехой, теперь я не могла незаметно улизнуть, чтобы почистить музей от злых духов.
Рыжеволосый полисмен по имени Битон отправился по лестнице наверх, проводить осмотр. Его напарник Кимбл пошел в направлении грузового отсека. Дойдя до двери в катакомбы, он задержался и спросил:
– А что там, внизу?
Вимс с Фагенебушем переглянулись, а Стилтон посмотрел на папу и ответил за всех:
– Там подвал, сэр. Место, где хранятся предметы, не выставленные в настоящее время в залах.
– А мумии там есть? – спросил Тарнбулл у папы, еще сильнее прищурив свои и без того маленькие глазки-бусинки.
– Ммм, да, – ответил папа, посмотрев предварительно на меня. – Насколько я помню, там…
Я чихнула.
– Будь здорова, – пробормотала мама.
– Продолжайте, – сказал папе Тарнбулл.
Я чихнула снова. И снова. И снова. А потом еще четыре раза.
– Восемь! – уверенным тоном произнес папа. – В подвале у нас восемь мумий.
Отлично! Он понял мое послание. Иногда папа бывает не так уж безнадежен. Он кинул на меня взгляд, в котором явно читалось: «Молодец! Браво!»
Кимбл кивнул, а затем открыл подвальную дверь и стал спускаться вниз. Я напряглась. Хотя мне и удалось обратить статую Анубиса снова в камень, я так и не нашла времени полностью снять с нее проклятие. А Кимбл был крупным здоровяком, жизненная сила буквально била из него ключом.
Не говоря уже о том, что в руке он держал очень яркий электрический фонарь. Все, что я могла сделать, – скрестить пальцы и надеяться на лучшее.
Спустя мгновение снизу, из-под лестницы, раздался громкий лай, следом удивленный крик, и вот уже Кимбл вылетел из подвала, а за ним по пятам гнался шакал.
– Там у них какой-то бешеный пес! – крикнул Кимбл, пытаясь прикрыть подвальную дверь, но шакал уже успел наполовину просунуться наружу. Констебль бросил дверь и бегом кинулся в холл – наверное, решил затеряться среди нас и надеялся, что теперь шакал переключится на кого-нибудь другого.
– Какого черта… – начал папа.
– Собака? – перебила его мама и подозрительно взглянула на меня. Она наверняка вспомнила лай, который доносился из подвала неделей раньше. – Как ты это можешь объяснить, Теодосия?
Спасение пришло ко мне с совершенно неожиданной стороны.
– Она больше похожа на шакала, – пробормотал папа.
Шакал тем временем повернулся к констеблям, рыча и скаля зубы, а разъяренный Тарнбулл обернулся к папе.
– Это ваша новая шутка – натравить сторожевую собаку на моих людей? Почему вы нас не предупредили?
– Потому что я понятия не имел, что этот пес сидит в подвале! – раздраженно ответил папа, а затем спросил меня: – А ты, Теодосия, знала, что он там?
О-хо-хо. Как же быть-то? Честно сказать: «Да, папа, когда я в последний раз спускалась в подвал, там ожила статуя Анубиса в виде шакала. Период Древнего царства»? Сразу объявят меня лгуньей. Так что хочешь не хочешь, придется соврать.
– Может быть, тот, кто вносил мумии в музей три ночи тому назад, оставил одну из дверей открытой, и эта бездомная тварь проникла внутрь? О! Может быть, именно поэтому наши мумии и остались на месте? Пес вполне мог напугать и разогнать этих воров-проказников.
Папа окинул меня долгим взглядом, затем кивнул.
– В том, что она говорит, есть смысл, – сказал он.
По холлу разнеслось громкое рычание. Мы все обернулись и увидели, как шакал бросился на Кимбла и тот увернулся от него. Сейчас на шакала смотрели все, кроме Стилтона – он с нескрываемым благоговением уставился на меня. Болван. Совершенно не умеет держать себя в руках. Так он, чего доброго, выдаст все мои секреты.