— Ясно, — донеслось из рации. — Так, объект-два направился в сторону поселка.
— Шестой, провожаете объект-один.
— Принято.
— Четвертый, выдвигайтесь к племсовхозу. С запада перекрываете подъезды к поселку.
— Принято, — доложил Четвертый, отлично знавший, что вести наблюдение на открытой местности весьма затруднительно. Слишком легко засветиться.
По рации начальник уголовного розыска соединился с дежурным по Кумаринскрму райотделу.
— Ушаков говорит, — сказал он. — Давай все силы ППС и ОМОНа, который у тебя работает, стягивай к племсовхозу.
— Что там случилось? — спросил дежурный.
— Пробитый должен нарисоваться…
— Понял.
— Будь на связи. Информируй о дислокации своих сил.
— Есть.
Ушаков развернул на коленях карту области и кивнул бригадиру:
— Двигаемся поближе к поселку… Ну что, майор, возьмем сегодня гада?
— Должны, — кивнул старший группы наружного наблюдения.
Третий, державший в поле зрения забравшего пакет алкаша, сообщил:
— Объект-два вошел в поселок…
С севера поселка племсовхоза были запущенные пашни и корпуса свинофермы, с запада его ограничивала скоростная трасса, за которой в овраге приютилась свалка мусора, а дальше узкая полоска земли и начинались болота. С юга и востока к нему почти вплотную подступали чахлые, жалкие, замусоренные, но дальше постепенно густеющие леса, которые тянутся до самого моря. Это было самое опасное направление — если Пробитый в поселке и будет уходить от преследования, то именно туда. В лесах легко затеряться.
«Жигуль» остановился километрах в двух от поселка племсовхоза.
— Объект-два исчез из виду, — сообщил Третий.
— Как?
— За домами скрылся. Ближе не подходим.
— Ладно. — Бригадир положил на панель перед собой микрофон рации.
То, что алкаш пропал из виду, было не страшно. Главное, чтобы просматривались и при необходимости перекрывались все подходы к поселку, так что никто незамеченным не вошел туда и не вышел оттуда.
— В крайнем случае зачистку устроим, — произнес Ушаков.
Зашуршала рация — на связь вышел дежурный по Кумаринскому райотделу с докладом о расстановке и выдвижении сил. Ушаков углубился в обсуждение деталей по перекрытию подходов к поселку на дальних подступах патрулями и омоновцами — так, чтобы не мозолить глаза и вместе с тем быстро выдвинуться к месту действия.
— Теперь сидим спокойно. Ждем. — Ушаков прикрыл глаза, пытаясь мысленно уговорить свое сердце не барабанить так отчаян но в груди. Иногда ему это удавалось…
Алкаш-евязник возник в поле зрения оперативников через пятнадцать минут. Он неверной походкой двигался в сторону тракторного парка, у которого недавно встречался с Ольгой. Даже в бинокль было видно, что его красная морда озарена блаженством. Он нес полиэтиленовый пакет с надписью «Пепси-кола», в котором было что-то, очертаниями сильно напоминающее бутылки.
— Отлично! — воскликнул Ушаков. — Он встречался с ним. Бутылки в пакете — плата за службу! Пробитый в поселке!
Алкаш чинно прошествовал в вагончик.
— Пятый! Берите клиента в вагончике. И выбивайте из него все, — приказал Ушаков.
И оперативники рванули к вагончику, где алкаш уже принялся за первую бутылку.
Ждать доклада пришлось не так долго.
— Сначала возмущался и упирался, — по рации доложил Пятый. — Но после того, как мы пригрозили, что полученные им бутылки разобьем на его глазах, раскололся моментом.
— Что сказал? — спросил Ушаков.
— Сказал, дурак какой-то две бутылки дал за то, что он скажет ожидающей женщине: «Здесь посылают на Луну». После чего возьмет у нее пакет.
— Ха, — усмехнулся бригадир. — Пароль. Из анекдота: «Здесь посылают на Луну?» — «Здесь посылают на три буквы, а шпион Иванов живет этажом выше»…
— Пятый, дайте описание того, кому объект-два передал пакет, — приказал Ушаков.
— В синей куртке. Не местный. По описанию — Пробитый.
— В точку!
— Я считаю, объект-два передал пакет у сельмага нашему главному клиенту, — высказал предположение Пятый.
— И к Заглавный клиент двинул?
— Объект-два не знает…
Через минуту рация снова ожила:
— Второй-Третьему.
— Второй на связи, — сказал бригадир.
— По направлению к трассе мимо водяной колонки движется мужчина с двумя девушками.
— С двумя девушками?
— Держит их под руки.
— Вряд ли наш. Как он одет?
— Оранжевая рубашка. Темные брюки…
— Похож на нашего? — спросил бригадир.
— Трудно сказать. Фигура похожа. Тяжело идет. Грузно…
— Как раненый, — кивнул начальник уголовного розыска. У него вдруг возникла уверенность — это Пробитый. — Берите…
Приличные люди не выстаивают часами за визами в посольствах и консульствах каждый раз, когда им нужно выехать в Европу. Они делают себе шенгенские визы минимум на полгода (немало фирм без труда устроят это за каких-то полтысячи долларов) и катаются по всей Европе, когда захотят. Так что трудностей у Сапковского с тем, чтобы добраться до Германии, не ожидалось.
Суворовский погранпереход намеревалось преодолеть сегодня немало людей. Сапковского выводило из себя то, что приходится выстаивать очередь, ждать, пока чинно проследует через границу разная мелкая рыбешка, промышляющая незначительной контрабандой и спекуляцией, Этих людей Казимир всем сердцем презирал за их мелочную суету, за желание урвать хотя бы малость денежек, чтобы чуток улучшить свою никчемную жизнь. Сейчас они как никогда бесили его своим дурным мельтешением.
— Уроды, — шептал он, пытаясь справиться с душащим его раздражением, и нетерпеливо похлопывал ладонью по рулевому колесу. — Когда же вы передохнете все!
Он зло глядел на движущийся перед ним рывками вместе с очередью старый «Трабанд» с польскими номерами. Машина аж прогибалась под весом мешков и пакетов.
Казалось, эта пытка ожиданием никогда не кончится.
Но наконец очередь подошла.
— Оружие, наркотики, вещи, запрещенные к вывозу? — стандартно осведомился таможенник, когда «Ягуар» въехал на таможенный терминал.
— Откуда?! — возмутился Сапковский.
— Мало ли, — усмехнулся таможенник, рассматривая паспорт. — Откройте багажник.