Иван Мешков двигался во главе своего отделения – как и положено командиру. Идти было весело и легко – победа окрыляла. Пусть и маленькая, но радость – разбили финнов, взяли их важное село. Глядишь, и отметят за это, наградят… Конечно, ничего особенного он сам не совершил, личного геройства не проявил, но все равно достоин награды: ведь не трусил, все время был в гуще атаки, не прятался за чужими спинами. Как некоторые старшины, например… И даже лично застрелил одного белофинна: точно видел, как тот уткнулся головой в мерзлый снег и замер… Так и надо на войне – либо ты, либо тебя, иного не дано. Это Иван уже хорошо усвоил.
К тому же белофинн ужасно мешал продвижению их взвода – сидел за своим пулеметом и строчил, как ненормальный, палил во все подряд, буквально не давая голову от земли оторвать. Вот Иван и вспомнил, как дед Трофим его учил – как стрелять на охоте: не спеша прицелиться, затаить дыхание и очень плавно нажать на крючок. Тогда не промажешь.
Так Иван и сделал, и первым же выстрелом попал финну в голову. Тот сразу повалился замертво… А они получили возможность благополучно добраться до забора и закидать защитников гранатами. После чего дело было сделано: ополченцы драпанули, кто куда. Ну и пусть – меньше будет хоронить. И своих, и чужих. Все мы люди, всем жить хочется…
Снег весело скрипел под ногами, зимнее солнце ярко освещало дорогу, и иногда казалось, что идешь где-нибудь в родном российском лесу. А не в северной глухой финской тайге… Исчезли нервозность, страх, ожидание выстрела из-за ближайшего дерева. Хорошо, славно шагаем – вот так бы до самого конца, до залива!
Иван поправил вещевой мешок и посмотрел на своих сослуживцев – таких же молодых парней, как и он сам. Лица от мороза разрумянились, глаза заблестели, пар валит из открытых ртов – двигаются быстро, чтобы не отстать от повозок и не заблудиться. Под прикрытием бронелета, который шумно разгонял тишину впереди, идти по чужой земле было совсем не страшно, а даже приятно. Почти что прогулка…
Но эта идиллия продолжалась недолго – пока не достигли хутора. На опушке им навстречу бросился, размахивая руками, какой-то растрепанный, расхристанный красноармеец. Он что-то громко кричал и показывал рукой на один из домов. Там и правда происходило что-то неладное – слышались частые винтовочные выстрелы и резкие, трескучие пулеметные очереди. Все тут же остановились, сбились в кучу.
Из рассказа выяснили, что ночью пленные диверсанты сумели как-то выбраться из амбара, напали на часового и убили его. Взяли нож и штык… Затем прокрались в ближайшую избу, где спали красноармейцы, и всех зарезали. Действовали тихо, без шума…
После этого направились ко второму дому, чтобы совершить то же самое и с другими бойцами. А затем и с теми, кто ночевал в третьем доме… Решили вырезать весь маленький гарнизон Христаля.
К счастью, одному из красноармейцев приспичило ночью выйти по малой нужде, он и заметил диверсантов. И сразу же поднял шум. Его отчаянный крик разбудил товарищей, и они сумели выскочить из избы прежде, чем в нее ворвались финны. Вступили в бой, открыли стрельбу…
Думали сначала, что на хутор напали финские ополченцы, причем численностью не менее взвода (а то и роты!), но, к счастью, быстро разобрались – это вчерашние диверсанты, три человека. Опомнились, пришли в себя, открыли ответный огонь, стали теснить финнов к центру хутора и, наконец, общими усилиями загнали их обратно в первый дом. Не дали уйти в лес, раствориться в темноте…
Ситуация в хуторе на момент прибытия бронелета выглядела следующим образом: диверсанты засели в доме и отчаянно отстреливались. У них был неплохой арсенал – трофейный «максим» и еще шесть винтовок. А также гранаты и большой запас патронов.
Дом был окружен людьми лейтенанта Зарудного – двадцатью бойцами. Они, прячась за амбарами и сараями, вели нестройный винтовочный огонь по окнам и дверям дома, не давая финнам вырваться. Те отвечали из пулемета и тоже из винтовок. Патронов не жалели…
Двое красноармейцев были уже убиты, трое еще – ранены, остальные – живы-здоровы. Но, к сожалению, плохо организованы: Зарудному не удавалось наладить плотный огонь, чтобы под его прикрытием подобраться к дому и закидать финнов гранатами.
Бой продолжался уже больше трех часов, и предугадать его исход было трудно. Красноармейцы имели подавляющее численное превосходство – двадцать человек против троих, но диверсанты были лучше подготовлены и отлично вооружены. К тому же настроены очень решительно – сдаваться явно не собирались. Терять им было нечего… Финны ждали темноты, чтобы снова попытаться прорваться к лесу.
… Они жалели, что не сделали этого с самого начала – а все из-за лейтенанта Руннеля, которому захотелось поквитаться с русскими за свой позор. Он был просто взбешен, что его, опытного, умелого разведчика, так легко взяли в плен, практически без боя, а потом еще унизительно допрашивали. За это он и решил отомстить. И еще ему очень хотелось лично прирезать Вяйне Пасонена, который выдал русским все тайны и секреты. Предателей надо безжалостно уничтожать…
Поэтому, вместо того чтобы по-тихому смыться, они и затеяли эту бессмысленную и беспощадную вендетту. А теперь вынуждены сидеть в этой дурацкой избе и отстреливаться. Хорошо, что патронов много, а русские действуют так нерешительно. Похоже, большевики совсем не горят желанием лезть под пули. И это правильно…
Лейтенант Зарудный часто поглядывал на дорогу, надеясь, что из полка, наконец, пришлют подкрепление. Услышат стрельбу и отправят подмогу. Но непременно – с орудием, хоть «сорокапяткой». А иначе этот проклятый дом не взять. Снаружи гранатами его не подорвешь – сложен из толстых сосновых бревен, на века, а к окнам не подберешься – стреляют, сволочи, слишком метко… Двое его бойцов уже пробовали, и оба убиты. А еще трое ранены.
Вот и смотрел он с надеждой в сторону реки… Но помощь пришла совсем с другой стороны – из Пюнямя. Неожиданно и очень вовремя. Майор Злобин оценил ситуацию и решил – надо брать руководство операцией на себя. Зарудный, как командир молодой и неопытный, не мог справиться с ситуацией. А время-то шло, скоро станет темнеть…
Злобин приказал рассредоточить прибывших красноармейцев вокруг дома и усилить огонь, чтобы финны не могли даже носа высунуть. Конечно, проще всего было расстрелять дом из подствольного гранатомета (благо гранаты еще имелись), разнести по бревнышку, но тогда диверсанты тоже вряд ли уцелеют. А они нужны живыми – для доставки в штаб полка. Значит, придется как-то по-хитрому…
Майор приказал приготовить гранаты со слезоточивым газом – если удастся закинуть внутрь избы, финны сами вылезут. Сделать это, правда, нелегко – окна в доме по-северному маленькие, можно промахнуться. И тогда газ пойдет уже на своих… А близко диверсанты никого к дому не подпускали – стреляли густо, били из пулемета по каждому, кто чуть высовывался из укрытий. Что же делать?
Тут Злобин заметил печную трубу на крыше – у финнов, как положено, имелся в доме камин. Вот если через нее… Но для этого нужно забраться наверх и подползти к трубе. Это было делом трудным и опасным, ведь можно поскользнуться и свалиться вниз. Значит, требуется доброволец…