Book.

– Волны похожи на горные вершины, а их гребешки как будто смеются, – сказала себе бабушка. К горам она привыкла с детства, и страха перед ними не испытывала.

Однако теперь ей предстояло пойти и проверить, на месте ли рулевой. И бабушка заковыляла дальше. Она пыталась идти матросской походкой, но качка была нешуточная. Бабушку швыряло то на одну переборку, то на другую, пока она не добралась до капитанского мостика. Подняться на него она не смогла, слишком крутой был подъём, но и с палубы ей было хорошо видно штурвального. Он уверенно смотрел вперёд, и глаза у него ни капельки не слипались. Если бы ей удалось пройти ещё немного, он был бы виден ей ещё лучше, а главное, не нужно было бы так сильно задирать голову. И бабушка заковыляла дальше. Неожиданно человек за штурвалом зевнул. Бабушка заволновалась. Что сделать, чтобы он не заснул прямо сейчас? Похоже, палуба ещё сильнее заходила у неё под ногами, и, если бы бабушке захотелось станцевать перед вахтенным польку, ей бы вряд ли это удалось. Бабушка всё-таки попробовала сделать два па, и это так увлекло её, что она совершенно забыла следить за волнами.

А волны вели себя самым необъяснимым образом. Несмотря на сильный ветер, одни из них были огромные, а другие – совсем маленькие. Как раз когда бабушка перешла к третьему па своего танца, налетела огромная волна. Нос парома взмыл вверх. Однако волне этого было мало. На палубу обрушились потоки воды и пены. Всё произошло так быстро, что бабушка и охнуть не успела, как оказалась сбитой с ног мощным водяным потоком. Она, широко раскрыв рот, с трудом ловила воздух. Плыть ей пришлось недолго, на пути оказалась бухта каната, и бабушка смогла за неё ухватиться. Она сидела обессиленная, как вдруг почувствовала, что чьи-то сильные руки подхватили её и понесли с палубы, подняли по трапу и уложили в постель. Бабушка не помнила, чтобы когда-либо в жизни ей было так хорошо. Только теперь она поняла, что очень устала. Спасители принесли ей всевозможные мази и пластырь, один из них говорил только по-датски. Казалось, что его речь – это телега и в её колёса кто-то вставляет палки, оставалось только удивляться, что он, несмотря на это, так много говорит. Потом бабушка заснула, разговорчивый датчанин куда-то исчез, и тот, кто принёс пластырь, тоже, а судно, равномерно покачиваясь, шло в Данию с бабушкой на борту.

Утром, когда бабушка проснулась, всё было тихо. Бабушка немного удивилась, обнаружив себя в незнакомой постели, но продолжала лежать, сладко потягиваясь. Так она нежилась, пока не услыхала отчаянный крик:

– Человек за бортом, старая женщина свалилась за борт!

Голос принадлежал папе, и, судя по голосу, папа был очень взволнован.

– Бабушка упала за борт! – крикнул детский голос, который явно принадлежал Мортену.

Потом хором закричали уже все дети.

Бабушка поторопилась встать. Она выглянула из двери каюты и крикнула, как могла, громко:

– Я только что встала! Вовсе я не падала за борт!

Увидев бабушку, все удивились, потому что выглядела она необычно: ссадины и царапины у неё на лице были заклеены пластырем.

– Чем это ты занималась всю ночь? – спросил у неё папа.

– Я? Я следила, чтобы паром не сбился с курса, – ответила бабушка.

– Дания уже перед нами, – сказал папа. – И, признаюсь, я с нетерпением жду, когда мы снова окажемся на берегу.

Они все собрались у поручней и следили, как паром подходит к датскому городу.

– Уже совсем скоро мы окажемся за границей, – сказала бабушка.

Её это очень волновало.

– А по-моему, в этих людях нет ничего заграничного, – сказала Мона.

На пристани в ожидании парома собралась целая толпа.

– Но всё-таки они иностранцы, – сказала Милли. – Самые настоящие иностранцы. Ты только послушай, как они говорят.

– Когда они говорят, у них в горле что-то булькает, – объяснила бабушка.

Все притихли и прислушались, и нашли, что бабушка совершенно права. В горле у этих людей что-то булькало, скрипело и скрежетало. Неожиданно послышалась барабанная дробь и заиграла музыка. Это на пристани играл духовой оркестр. Музыканты не жалели сил.

– Ну как, бабушка? – спросил папа. – Видишь, Дания встречает тебя с оркестром?

Бабушка даже смутилась. Конечно, папа шутил, оркестр встречал вовсе не бабушку. Он играл для всех. Не мог же папа написать им, что одна старая норвежская женщина приедет сегодня в Данию первый раз в жизни? Нет, такой глупости папа никогда бы не сделал. Однако, когда бабушка подняла глаза, ей вдруг показалось, что все действительно смотрят на неё. Люди кричали и под музыку размахивали шляпами. Бабушка тоже подняла руку, чтобы махнуть им в ответ, но, когда все посмотрели на неё с удивлением, она опустила руку и сделала вид, что смотрит в сторону.

А вот детей нисколько не интересовало, для них или нет играет духовой оркестр, им просто понравилось, что их встретили с музыкой, и они с нетерпением ждали, когда смогут сойти на берег. Наконец с парома спустили сходни, но сойти на пристань было ещё нельзя, первым должен был спуститься какой-то человек, и он должен был идти совершенно один. Это был невысокий старик, и, когда он показался на сходнях, оркестр заиграл ещё громче, все закричали и ещё сильнее замахали руками.

– Неужели это король? – удивился Мортен.

– Нет, – ответил папа. – Я спросил у одного из матросов, и он мне сказал, что этот человек много лет назад создал этот духовой оркестр. А теперь он приехал сюда, и его будут здесь чествовать.

Бабушка не могла понять, что она почувствовала, облегчение или разочарование. Во всяком случае, она могла написать в свой дом престарелых, что в Дании на пристани играл духовой оркестр, и ничего больше не объяснять. И пусть себе думают что хотят.

Наконец пассажирам разрешили спуститься на берег. Оставалось только пройти таможенный досмотр.

– У вас есть с собой запрещённые предметы? – спросил таможенник.

– Нет, ничего запрещённого, – ответил папа. – Мы приехали сюда на каникулы, у нас с собой только спальные мешки, велосипеды и ипподромная коляска.

– И лошадь тоже? – с любопытством спросил таможенник.

– Нет, в коляске сижу я, Мортен и Мина, а везут нас мама и папа, – быстро ответила бабушка.

Таможенник не понял ни слова из того, что ему сказала бабушка, и с удивлением посмотрел на неё. Бабушка наслушалась разговоров о том, что таможенники осматривают чемоданы, карманы и сумки пассажиров, чтобы они не завезли в их страну чего-нибудь недозволенного, поэтому она быстро вывернула перед таможенником карманы своей куртки.

– Смотрите сами, у меня нет ничего недозволенного, – сказала она.

Таможенник покачал головой и сказал, что она может идти.