– Садитесь, Таргель, – кивнула на ближайшее кресло леди, – разговор будет долгим.
* * *
– Ну и как тебе такая наглость? – От рвущегося наружу возмущения Райт резко пнул попавшийся на пути стул и, охнув, запрыгал на одной ноге.
– Не о том ты думаешь, – укоризненно попенял герцог, уже полчаса задумчиво пялившийся на неторопливые язычки пламени, лижущие в очаге толстое полено.
– А я больше ни о чем сейчас думать не могу, – ещё морщась от боли, пожаловался Райт, усаживаясь напротив и протягивая руку к вазе с миндалём. – Кстати… а во сколько тут ужин?
– Леди Тренна позвала Таргеля в покои магистра… собирается устроить консилиум. – Вспомнив виноватое лицо Монрата, пришедшего об этом доложить, Дорд хмуро вздохнул. – Как закончат, так и будем ужинать. Не переживай, я послал лакея объяснить всё Галирии.
– При чём тут Галирия… – Кузен внезапно покраснел, и герцог понимающе ухмыльнулся. – А вот веселишься ты зря, – сразу же вскипел Райт. – Я искренне считаю её одной из главных претенденток… на роль твоей невесты.
– Смотри, уговоришь, – насмешливо фыркнул Дорданд, – и в самом деле решу на ней жениться… что тогда делать станешь?
– Буду очень рад, что два человека… которые… – Эртрайт снова покраснел, потом резко побледнел и тихо добавил: – В общем… я буду за вас счастлив.
– Райт… – ринулся к нему герцог, роняя миндаль. – Извини! Как ты мог подумать?! Я же не всерьёз.
– Лучше все-таки ты, чем старый вдовец. Может, ты и не помнишь рассказа этой проныры Риселлы про своего жениха, а я сразу вспомнил, когда леди Тренна упомянула про вдовца.
– Райт!
– И перестань меня так называть… метр сейчас тебя наказал бы… – Кузен был необычайно печален и рассудителен. – Поверь, я думаю о вас… так будет лучше всем. В своей Лурдении она никому не нужна, значит, с удовольствием переселится в Анрим. И её братья будут очень довольны, они ведь из обедневшего рода.
– РАЙТ! Ещё одно слово, и мы поссоримся.
Дорданд решительно поднялся с диванчика и, пройдя к двери, запер её на засов.
– Не хочу, чтобы нас кто-то подслушал, – сев напротив брата, строго заявил герцог, глядя в его недоуменное лицо. – Сейчас я тебе расскажу про свои догадки… кое-что постепенно сложилось в моей голове. Но об этом никто не должен знать, понял?
– Даже Гиз? – засомневался Райт.
– Он знает… и наверняка даже больше, чем я предполагаю. Только не собирается нам говорить. Мне кажется, метр боится, как бы мы не разозлились и не повели себя слишком… необычно. Это может насторожить врагов.
– Дорд… ты о чем? Какие враги?
– Сейчас объясню. Только разреши напомнить тебе события последнего года… те, которые известны мне. Наверняка это не всё, но и сведения, которыми я располагаю, укладываются во вполне стройную схему. Я, конечно, далеко не такой стратег, как дядя или каким был отец, но некоторые совпадения сумел заметить.
– Жду. – Райт скептически вздохнул и подтянул к себе вазу с миндалём.
– Чуть больше года назад леди Тренна внезапно устраивает мужу скандал и прекращает с ним всякие отношения, так? – Дорданд положил зёрнышко миндаля на блюдце. – Тем не менее, сегодня мы убедились, что она вовсе его не разлюбила и не нашла другого. Значит, у этого поступка была совсем другая причина. Почти в то же время внезапно гибнут мои родители… попав в болото в лесу, который отец знал как свои пять пальцев. Молчи! Я сейчас не о своих чувствах пытаюсь сказать, а сложить голые факты. – Второе зёрнышко легло рядом с первым.
– Дальше. Меньше чем через месяц после трагедии король отправляет Мангреда в Черзайскую крепость на обучение, хотя ранее здоровье наследника считалось недостаточно крепким для воинского дела. – Дорд добавил к миндалю на блюдце ещё одно зёрнышко.
– А в последнюю нашу встречу дядя обмолвился, что уже больше года пытается решить проблему с моей женитьбой. Мне стало интересно, какие именно события произошли год назад, и я поднял хроники. Как оказалось, примерно в это время принцесса Аглесса достигла совершеннолетия, а моя кузина, малышка Онгелия, этим летом отпраздновала четырнадцатый день рождения, то есть достигла возраста, с которого принцесс можно официально выдавать замуж. И именно с этого времени Имгант начал поднимать проездную плату для торговцев и путешественников, причём очень резко и необоснованно.
– Ну, всё ясно… это ты мне уже рассказывал, – понимающе закивал Райт.
– Подожди, пока не всё. Примерно за полгода до моего решительного разговора с дядей метр вдруг начал усиленно гонять нас по этикету, ошемскому наречию и экономике… но и это мелочи. Именно в это время в Кархин прибывает Риселла и поселяется у дяди, потом заводит тесную дружбу с губернаторскими дочками. Через некоторое время к ней приезжает Милли… но сначала они делают вид, будто не знакомы… иначе травница сразу же остановилась бы в доме графа. Но она некоторое время жила отдельно, открыла лавочку и лечила жителей города. А к лекарям ходят толпы народа и приносят все свежие новости и сплетни – шпионам остаётся только завидовать. У тебя ещё не появилось подозрений?
– Будто они шпионки? Так Гиз сказал…
– Нет! Я о другом! Судя по всем этим совпадениям, и нашу с ними встречу, и место смотрин, и даже дорогу, по которой я буду ехать, выбрали заранее. Много ранее, чем подвели меня к выводу о необходимости женитьбы. И всё время держали ситуацию под пристальным контролем. Не зря же королевские гвардейцы догнали нас почти в начале путешествия! А Гиз наверняка о чём-то знал… или догадывался, но детали скрыли и от него. Следовательно, тот, кто всё это подготовил, очень боится утечки информации и выдаёт указания не сразу, а по частям… по мере развития событий. Но и это ещё не главное.
– Я не понимаю, о чём ты, – с несчастным видом выдохнул Райт, – но мне уже не по себе.
– Тогда представь, как паршиво стало мне, когда я, наконец, понял, что я карась. Да, просто маленький, глупый карась, которого используют как наживку. В охоте за большой зубастой щукой. И всё это – гибель моих родителей, ссора метра с женой и эти вездесущие ученицы – подстроено только ради того, чтобы я не сорвался с крючка и покорно позволил женить себя на Аглессе. Ведь только именно тогда и покажет свой настоящий облик хищная щука, на которую забросил снасть кто-то умный, но безжалостный. И именно поэтому я прошу тебя не оказывать больше никаких знаков внимания Галирии, пока находишься в моем обличье. Иначе ей может грозить очень серьёзная опасность… гораздо более страшная, чем брак со вдовцом.
– Дорд… – потрясённо прошептал кузен, неверяще вглядываясь в глаза брата, – но ведь это невозможно! Тогда ведь получается… будто твой дядя знал про всё это заранее? И гибель лорда Аграната… нет, я не верю
– Сам пока не верю… – скрипнул зубами герцог, – но очень хочу дожить до того момента, когда смогу задать этот вопрос, глядя королю в глаза. Потому и прошу… не подавай пока Галирии особых надежд… хотя бы при Аглессе. А я попытаюсь разговорить Милли, по-моему, она уже пожалела о том случае… когда начала делать нам замечания.