– Благодарю, я чувствую себя совершенно здоровым. – При упоминании о мнимой болезни у Райта, как обычно, испортилось настроение, и он резко переменил тему. – Надеюсь, вам понравился вид на город из парковых беседок?
Милли сухо подтвердила: да, вид принцессе понравился, и несколько минут все увлечённо обсуждали преимущества расположения королевского дворца, не обращая никакого внимания на Церцилию. За это время Аглесса умудрилась ловко заполучить обещание Райта показать ей эти самые беседки, а кузен Церцилии, представившийся графом Шертансом Данжероном, исподтишка изучил присутствующих девушек и словно невзначай очень ловко переместился поближе к принцессам.
– Кстати, ваша светлость! – Это перемещение не укрылось от внимания Райта, и он решительно повернулся к графине. – Мы жаждем услышать ваш рассказ, для чего вы так стремились меня увидеть? И даже решились угрожать страже?
– Но я… – Церцилия оскорблённо вспыхнула и до крови прикусила губку. – Я думала… вы захотите…
– Выслушать ваши извинения за возмутительное поведение на тохане?! – язвительно осведомился Райт. – Хорошо… мы готовы их услышать, но у нас есть одно уточнение. Мы выяснили значение некоторых слов, которые ваша светлость нашли уместным в тот раз произнести. И должны с прискорбием сообщить, что не считаем их допустимыми для девушки вашего положения.
– О-о… – только и смогла выдавить Церцилия под ядовитыми взглядами соперниц, – но дядя…
– Вы хотите сказать, это его величество Зенбарг Третий рекомендовал вам так обращаться с незнакомыми молодыми лордами? – Когда Райта всерьёз задевали за живое, он становился необычайно злопамятной язвой.
Графиня только отчаянно замотала головой: всё оказалось вовсе не так, как она себе представляла по объяснениям дяди.
– Отправляйся туда, дочка, – звучно хлопнув по столу крепкой ладонью, заявил король, – и покажи этим изнеженным провинциальным хлюпикам, что такое настоящая живая женщина! Они там, небось, со своим сюсюканьем забыли, что в девушке должен быть азарт, огонь, и… – Тут он, хмыкнув, нарисовал пальцем в воздухе крутую восьмёрку. – И всё остальное.
– Впрочем… – Райт так же быстро остывал, как и распалялся, – я принимаю ваши извинения. Аудиенция закончена.
Дорд едва не присвистнул, вот тут кузен явно перестарался. Его собственный дядя, Багрант, будет крайне недоволен, если по вине племянника останется без поддержки Зенбарга Третьего.
– Мы привезли вашей светлости письмо от короля Марката и небольшой презент, – сообразив, что их миссии грозит полнейший провал, поторопился вступить в разговор спутник Церцилии, – дары океана. Разрешите принести… они в коляске.
– Не люблю рыбу… в ней кости… – неуступчиво фыркнул Эртрайт, но сразу смолк, поймав крайне неодобрительный взгляд лже-Таргеля.
– Если её светлость привезла малосольное филе гигантской рыбы трепании, то вы будете приятно удивлены – там нет ни одной косточки, – неожиданно для присутствующих вступилась за посольство Марката леди Тренна. – А тебя, Цили, я уже предупреждала, не стоит разговаривать с лордами, как с матросами в Галтском порту. Ваша светлость… – Теперь магиня смотрела прямо в глаза Райту, и он невольно поёжился под этим, казалось бы, ласковым взглядом. – Как наставница Церцилии прошу извинения за допущенное ею неделикатное поведение и заверяю, она приложит все усилия, чтобы избежать такого в дальнейшем.
Вот оно, сообразил Дорд, – наставница!
Так. Стало быть, все эти девушки – её бывшие воспитанницы! Ну, тогда понятно, откуда они так хорошо знают друг друга. И значит, теперь нужно только попросить Гиза, чтобы хорошенько разузнал всё про…
Дальше додумать герцог не успел, Монрат снова распахнул дверь и важно объявил:
– Принцесса Тайлихон, дочь хана Дехтияра.
В этот раз степная красавица выступала собственными ножками, за ней неотступно следовал чем-то недовольный толстячок. Видимо, ему не понравилось, решил герцог, что Брант не пустил во дворец всю остальную охрану.
Последней невозмутимо шла Риселла в своём новом, монашеском облике, и это не удивило никого из присутствующих, только Церцилия обречённо вздохнула.
Принцесса Тайлихон оказалась невысока и изящна, а количество навешанных на неё массивных украшений заставляло невольно пожалеть бедняжку, вынужденную таскать такую тяжесть. И отвлечь внимание от её чёрных глаз, торопливо окинувших присутствующих цепким, оценивающим взглядом.
– Ханшалли Тайлихон приветствует хозяина дома и его высоких гостей и желает им и всем их родственникам благополучия и здоровья во все века, да услышит всеслышащий эти слова! – важно произнесла Риселла, и лжегерцог впервые благосклонно улыбнулся девушке, признательный за существенно сокращённую длинную и цветистую речь толстячка, произнесённую на ошемском.
Райт в этот раз решил не связываться с незнакомыми степными правилами приличия, Гиз мимоходом обмолвился, что у них принято умыкать как невест, так и женихов, случайно скомпрометировавших или оскорбивших девушку. Причём достаточно было просто слова потерпевшей, и чем богаче были её родители, тем весомее считалось обвинение.
Поэтому лжегерцог ограничился приветливой улыбкой и парой дежурных фраз.
Едва принцессы обменялись любезностями и приветствиями, Монрат, получивший от Таргеля в подтверждение к ранее отданным инструкциям вполне понятный знак, важно сообщил, что кушать подано.
Райт на правах хозяина радушно пригласил всех к столу, не забыв бросить короткий тревожный взгляд на брата, призывающий не оставлять его на растерзание невестам.
Дорд только ободряюще подмигнул: он заранее дал мажордому вполне определённые указания и потому не боялся оказаться за столом вдали от привычного места. И тут же незаметно приотстал от кузена, собираясь переговорить с Милли: безрадостно опущенные голубые глаза Галирии и сердито нахмуренный лоб её брата очень беспокоили герцога. Того и гляди невеста сбежит куда подальше от своего счастья, и Дорду придётся самому отвечать на приторные улыбки Аглессы.
Поймать переводчицу удалось очень просто – как и все второстепенные гости, она неспешно шла позади принцесс. Дорду потребовалось лишь немного приотстать от брата, чтобы оказаться рядом с ней.
– Не уделите мне минутку? – на миг склонившись, словно оправляя полу камзола, тихо шепнул бывшей спутнице герцог.
– Да, – так же незаметно и тихо ответила Милли, и они дружно замедлили шаг.
И вскоре оказались замыкающими череду гостей, исчезающих в широко распахнутых дверях столовой.
– Туда. – Пока Дорд размышлял, где бы поговорить, Милли уже показала глазами в сторону ближайшего окна, и он признал это лучшим решением. Всех видно, и никто не подберётся незаметно.
– О чём вы хотели сказать? – кротко спросила переводчица, не поднимая глаз, и Дорд с досадой нахмурился.
Похоже, она так и не простила ему тех слов… хоть и говорила обратное.