Её близкие тоже стали потихоньку отчаиваться, хотя продолжали бормотать друг дружке на ухо:

– Понял! Это…

– Нет, точно…

– Голову даю на отсечение, это…

Нолличек, в полной уверенности, что на сей раз угадал верно, снова рванулся к бесу.

– Тебя зовут, – произнёс он громким-прегромким шёпотом, – тебя зовут…

– Остановите его! – завопила мамаша Кодлинг.

Нолличеку не дали упустить их последний шанс – дворецкий схватил короля за шиворот и зажал ему рот рукой, а Нянька грозно сдвинула брови на румяном и морщинистом, точно печёное яблоко, лице и, подойдя к воспитаннику вплотную, скомандовала:

– Шагом марш в угол! Живо!

И Нолличеку – хочешь не хочешь – пришлось выполнять приказ.

Бес глядел на него с издевательской ухмылкой. Так избежавший наказания озорник злорадствует над тем, кто попался с поличным. А разобиженный Нолличек, уткнувшись носом в угол, уговаривал себя: «Ничего, я им ещё покажу! Я им докажу! Я им задам!»

Но никто больше не обращал на него никакого внимания. Подданные с жаром шептались, то и дело перебивая друг друга. Каждый старался высказать свои соображения первым.

– Если хотите знать моё мнение… – говорила кухарка.

– Никто не хочет знать твоё мнение, – обрывала её Нянька.

– Эй, послушай, мамань, – говорил Эйб.

– Послушай, мамань! Послушай, мамань! – бормотали Сид и Дейв.

– Послушай, мамань, – вторил им Хэл.

– А ну, выводок, помолчите, – шикала на них мамаша Кодлинг и добавляла: – Лучше меня послушайте…

Но тут мамаше Кодлинг случилось обернуться. И она заметила, как бес подзуживает короля, выманивает его из угла, и Нолличек, готовый позабыть о наказании, шаг за шагом продвигается к бесу – неудержимо, как иголка к магниту.

– Остановите его!

И все бросились в погоню за королём. Обежав детскую раза три, они загнали его наконец обратно в угол и засунули ему в рот красно-зелёный платок Эйба – вместо кляпа. Бес же, чувствуя, что победа близка, приплясывал посреди комнаты и кричал:

– Ну что, сдаётесь? Сдаётесь?

– Разумеется, нет! – сурово ответила Нянька.

– Тогда говорите имя! – проверещал бес. – Сейчас или никогда!

– Погоди ещё хоть минутку, – взмолилась мамаша Кодлинг. – Дай чуток подумать.

– Ни минуточки, ни секундочки, – ответствовал бес. – Время вышло. – И он протянул чёрные паучьи лапы к колыбели.

Долл, потеряв последнюю надежду, простонала:

– Полл, Полл, где ты? Полл?

И тут окно вдруг распахнулось, и в проёме возникла Полл, запыхавшаяся от безумного бега, – в рваной чёрной коже, с подтёками слёз на грязном лице, со спутанными волосами. Собрав последние силы, она прошептала, свирепо и грозно:

– Злая нечисть из болот!

Под её горящим взглядом бес отшатнулся.

– Коротышка, – прошипел он. – Проклятый Коротышка!

Глава XXII
Том-Тит-Тот

Полл медленно перекинула ноги через подоконник, соскользнула на пол и шаг за шагом приблизилась к бесу. Колени её устало дрожали. Всего час или два назад бес издевался над нею, беспомощной, в Ведьмином лесу. Теперь же её мучитель скорчился, съёжился, хвост его поник. Бес понял, что проиграл.

– Злая нечисть из болот! – снова повторила Полл. – Тебя зовут…

И вдруг она заметила, что бес прижимает к себе ребёнка, их драгоценного, бесценного ребёнка, прижимает крючковатыми пальцами к своей поганой шкуре! Усталость у Полл как рукой сняло. Наскочив на беса с криком:

– Не тронь нашего ребёнка! – она выхватила малышку из цепких лап и, наставив на беса палец, проговорила:

Злая нечисть из болот!

Тебя зовут Том-Тит-Тот!

И Том-Тит-Тот взвыл, закрыв лицо руками.

Тут Нолличек решил внести наконец свою лепту в игру-угадайку, которую Полл только что выиграла за всех. Он тоже наставил на беса палец и торжественно, будто открывает миру великую истину, провозгласил:

Злая нечисть из болот!

Тебя зовут Том-Тит-Тот!

– Том-Тит-Тот! – наперебой закричали все. – Том-Тит-Тот! Злая нечисть из болот, тебя зовут

Том!

Тит!

Тот!

Слыша своё имя снова и снова, Прядильный бес съёживался всё больше и больше и выл всё громче и громче. С одной стороны на него наступали Нянька, мамаша Кодлинг, Китти, Мегги и Джен. С другой стороны надвигались дворецкий, садовник, Эйб, Сид, Дейв и Хэл. Ещё шаг, рывок – и с бесом будет покончено.

Но они не успели. Ударил гром, сверкнула молния, раздалось шипение, и на месте, где только что стоял бес, закурился сизый дымок. Прядильный бес исчез из их жизни навсегда. Только грязное пятно на ковре оставил.

А рядом с пятном на ковре сидела разом обессилевшая Полл. Она тихонько покачивала ребёнка и, всхлипывая, шептала:

– Привет… Я твоя тётя.

Глава XXIII
Шкатулки фей

– Хватит реветь, глупая, – сказала мамаша Кодлинг.

Но Полл, переполненная страхом и радостью, ужасом и счастьем, не могла остановиться. Сама она не объяснила бы, почему плачет, даже если б очень постаралась. Когда Долл наклонилась, чтобы забрать у неё малышку, Полл прижала её к себе так крепко, словно никому другому не доверяла теперь эту хрупкую, драгоценную жизнь.

А вокруг всё шло своим чередом. Подготовка к крестинам возобновилась ровно на том месте, где прервалась. До всех ушей снова донёсся колокольный звон, притихший было, пока младенцу грозила опасность. А тут ещё затрезвонил колокольчик у парадной двери дворца. Джен высунулась в окошко.

– Гости! – воскликнула она и побежала открывать.

– Какие гости?! – крикнул ей вслед Нолличек.

– Очень важные. У них за спиной крылья, – ответила горничная уже из коридора и мигом слетела по лестнице, словно у неё тоже прорезались крылья.

– Это крёстные! – взволновался Нолличек. – Нянюшка, скажи, у меня корона не набекрень надета?

Все засуетились, бросились убирать и прихорашиваться. Дворецкий замер у двери в почётном карауле, Нолл уселся на трон, а Долл снова протянула руки, чтобы забрать у сестры ребёнка.

– Да хватит реветь! – повторила мамаша Кодлинг. – Вон уж крёстные феи пожаловали. А ты в каком виде?! Рваная да грязная, точно пугало огородное. Постыдись! Что феи-то подумают?