— Я вам уже объясняла, насколько важны для нас предки. Поэтому примерно каждые десять лет из могил достают усопших, облекают их останки в роскошные платки и заворачивают в циновку. Затем мы проносим их по деревне и показываем им, что именно с момента их смерти изменилось, показываем их внуков и новые дома. При этом собирается вся семья и устраивает большой праздник.
— Какой прекрасный обычай, — сказала Паула.
— Абсолютно негигиенично, — с отвращением заметил Вильнев.
— Но таким образом сохраняется память об умерших, — ответил Ласло, и Паула заметила, с какой нежностью он посмотрел на Вильнева. Но тот только пренебрежительно поднял брови.
— Мертвые мертвы. Все остальное — это просто смешная детская вера. Давайте идти дальше.
Спустя полчаса Нориа, едва переводя дух, остановилась и указала на расположенный вдали холм; казалось, что он дрожит в голубом тумане.
— Вы хотите еще что-нибудь узнать о нем? — спросила она своих попутчиков.
— Конечно, — сказал Вильнев, и остальные кивнули. — Все, что нам может понадобиться в беседе с Ранавалуной II.
— Хорошо, Андрианампуинимерина… — начала Нориа.
У Паулы закралось подозрение, что Нориа нравится повторять эти непроизносимые имена так часто и так быстро, чтобы европеец не мог их запомнить.
— Во времена его правления, с 1788 по 1810 год, царство народа мерина становилось все больше, чему способствовал еще и тот факт, что он женился на двенадцати женщинах из различных регионов и таким образом обеспечивал мир среди провинций.
— А как он обеспечивал мир среди двенадцати жен? — вмешался Вильнев, который как раз шел за ними. — Мне это представляется намного большей проблемой….
«Какой наглый, — подумала Паула, — как всегда!» Нориа по его просьбе рассказывает о мужчине, которого почитали как святого, а Вильнев подшучивает над этим.
Однако Нориа не обиделась, она бросила хитрый взгляд на Паулу.
— Андрианампуинимерина был умным мужчиной, и поэтому он велел возвести на двенадцати священных холмах вокруг Антананариву по одному дворцу для каждой из своих жен и навещал их по очереди.
На лице Вильнева раздражение сменилось улыбкой.
— Но первая и, соответственно, главная жена Андрианампуинимерины жила постоянно с ним — здесь, в Амбохиманге.
— Я все еще не вижу никаких домов. — Голос Ласло прозвучал так, будто ему наступили на ногу. — Мы правильно идем?
Паула спросила себя, почему Вильнев взял именно Ласло в качестве ассистента.
— Амбохиманга укреплен стеной с семью воротами, и вокруг Голубого холма запрещено вырубать или сжигать лес, поэтому издалека кажется, что на холме никто не живет. Но если внимательно присмотреться, то вон там, — Нориа указала на скопление пальм, — можно увидеть хижины.
И за следующим поворотом они уже достигли своей цели. Они стояли перед стеной укрепления, которую издалека не было видно из-за красновато-коричневого цвета кирпича, почти не выделяющегося на фоне земли.
Ворота представляли собой огромную круглую дыру, закрытую обломком скалы.
Нориа обратилась к двум часовым, которые смотрели на них через стену. Они втроем говорили все громче, часовые качали головами и размахивали ружьями, но Нориа не позволяла себя испугать, и непонятно было, кто из них победит.
Паула присела на скалу в тени под деревом гибискуса, а через полчаса к ней присоединились Мортен и Вильнев. Еще через полчаса к ним подсел Ласло, и мужчины начали заключать пари, пройдут ли они сегодня через ворота или нет.
В конце концов Нориа вернулась к ним с опущенными плечами.
— Из-за купального праздника фандроана чужим на территорию дворца сегодня нельзя.
— Но это же определенно вопрос денег! — Вильнев надул губы и возвел к небу глаза, намекая, что она туго соображает.
Нориа покачала головой.
— Нет, это не так. Все ворота были закрыты после того, как юные девушки наполнили священную ванну водой, и их откроют лишь завтра утром, когда королева произнесет кабари, свою новогоднюю речь, и начнется большой праздник.
— Ну тогда завтра! — с облегчением сказал Мортен.
— Нет, завтра чужим тоже нельзя входить.
Вильнев простонал и раздраженно покачал головой.
«Мора-мора, — подумала Паула, — терпение также не относится к сильным сторонам врача».
— Но я постоянно слышала на Нуси-Бе, что Ранавалуна II и премьер-министр Раинилаиаривуни, — Паула внутренне торжествовала, что ей удалось без запинки выговорить их имена, — радуются визитам европейцев и тепло их приветствуют.
— Да, в этом есть доля правды, но от иностранцев ожидают, что они будут чтить наши традиции и проявлять уважение к ним, а Амбохиманга — священное место.
— И все же есть путешественники, которые там останавливались и даже писали об этом книги. Например, Ида Пфайффер, австрийка, которая гостила у Ранавалуны I.
Нориа вздохнула.
— Как я уже говорила, существуют исключения. Вы не должны принимать это на свой счет. Просто сейчас не самый подходящий момент для европейцев.
— Тогда мы оденемся как мерина, — предложил Мортен, обладатель светлых волос, и это вызвало у всех смех и разрядило обстановку.
— Неужели мы проделали такой длинный путь, чтобы здесь потерпеть неудачу?
Вильнев сделал глоток из своей серебряной фляги и пустил ее по кругу. В этот момент даже Паула почувствовала, что уже созрела для рома. Она не стала напоминать Вильневу, как еще в Антананариву Нориа говорила им, что попасть в Амбохимангу для европейца практически невозможно. Паула так же, как и он, надеялась, что это просто слухи.
— О чем королева будет говорить в своем обращении? — спросила Паула.
Нориа пожала плечами.
— О своих предках, о том, чего она хочет для королевства мерина и для Мадагаскара…
— И чего королева хочет?
— Конечно, англиканскую церковь, — вмешался Мортен.
— И медицину для народа. — Голос Вильнева вдруг зазвучал оптимистично.
— Как лучше начать год, если не с такими двумя проектами?
«Он прав», — подумала Паула, которая понимала, к чему он клонит. Он хотел аудиенции. Им нужно попасть к ней на прием, и они должны этого добиться. И мысль о том, что Иде Пфайффер удалось повидаться с Ранавалуной Свирепой, хотя эта страшная правительница чуть ли не ела на завтрак европейцев, выводила Паулу из себя.
После длительного путешествия из Европы сюда, после вечного ожидания попутчиков и после всего, что ей довелось пережить в пути, она не может уйти ни с чем.
И единственные, кто мог ей помочь, — это королева и премьер-министр. Как ей определенно удалось выяснить после бесконечных походов по ведомствам в столице, не существовало никакого учреждения и никакого кадастра, которые дали бы ей необходимую информацию. Она устала и хотела наконец добиться своей цели. Почему бы не прибегнуть к хитрости, к маленькой лжи, которая никому не повредит?