Первый смотрит на ее грудь, от чего Гретель всегда немного смущается, – читает бедж.
– Секретарь на контроле?
– Да.
– Как раз вовремя. – Он улыбается – вроде бы приветливо, но eгo мокрые губы внушают Гретель иррациональный страх. – Инструкции вы найдете в голосовой почте, так мне сказали.
Он отступает, и Гретель видит еще трех охранников у входных дверей и шестерых – у стола.
Опустив голову, она идет к своему месту. Каблуки стучат до ужаса громко. Это единственный звук, который здесь слышен. Охранники провожают ее глазами. Дойдя до стола, она ловит себя на том, что перестала дышать.
Шесть скрепленных вместе страниц ждут ее, голосовая почта мигает. Она берет трубку.
– Привет, Гретель, это Пат сверху. Сейчас ты услышишь сообщение нашей администрации. Тебе должны были позвонить домой в уик-энд, но если будут какие вопросы, я в понедельник тоже буду с утра пораньше. Звони. Щелк. Пат, передай это нижней девушке – забыл, как ее. Не Еве Джентис, другой. Кадры велели ей прийти в понедельник рано, но ты это проконтролируй, ладно? Звони ей время от времени. Хррм. Так. Сообщение для контрольного поста. Наш план слияния завершен, в результате чего одни служащие будут переведены в другие отделы, а другие больше нам не понадобятся. Последних в целях безопасности на рабочие места допускать нельзя. Доступ с паркинга на верхние этажи будет закрыт, поэтому все пойдут через вестибюль. Приходящих на работу вы будете проверять по новому списку. В случае отсутствия в нем их фамилий объясните, что… ну, в общем, объясните, в чем дело. Можете сказать, что отдел кадров впоследствии выдаст им пособие, личные вещи и все такое. Затем попросите их покинуть здание. Охрана будет всемерно вам помогать. Спасибо.
Охранник с мокрыми губами подходит к ней, улыбается.
– Ну что, все ясно?
* * *
Незадолго до восьми появляется первый сотрудник – мужчина средних лет. Брюки у него на коленках лоснятся, а сзади висят. Он входит с улицы и идет через вестибюль, с любопытством поглядывая на охрану. Гретель замирает. Она думала, что людей будут останавливать они, а охранники, похоже, рассчитывают на нее. Прежде чем она успевает что-то вымолвить, мужчина уже входит в открытый лифт. Затем его лицо бледнеет, и он с тревогой обращается к ближнему охраннику:
– Где мой этаж?
Тот кивает на Гретель. Мужчина не сразу заставляет себя подойти, но потом все-таки идет, еле волоча ноги. Приблизившись, он смотрит не на Гретель, а на оранжевую поверхность ее стола.
– Я из бухгалтерии. Она… еще здесь?
Гретель листает список.
– Бухгалтерия влилась в финансовый отдел, который будет работать на восьмом этаже. – Она поднимает глаза. – Многих из бухгалтерии сократили.
– И меня? – Мужчина пытается произнести это весело, но у него не очень-то получается.
– Вы не Фрэнк Постерман?
Его взгляд перескакивает на нее.
– Нет. Фрэнк – наш менеджер.
– Тогда да.
Голова бухгалтера запрокидывается назад. Сердце у Гретель разрывается, но лицо остается невозмутимым.
– Мне очень жаль. – Двое охранников выдвигаются вперед. Гретель через стол протягивает бухгалтеру руку. – Я прошу вас покинуть здание. Спасибо за все, что вы сделали для «Зефира», и до свидания.
* * *
– Молодец, – говорит Клаусман, глядя на монитор. – Сочувствует, но остается профессионалом. Видно, что вы ей не безразличны, хотя она ничем не может помочь. Как раз то, что нужно для снятия эмоционального срыва. Возьми на заметку, Мона.
Весь проект «Альфа» толпится у него за спиной. Сегодняшнee утреннее заседание перенесено в мониторный зал, чтобы все могли следить заходом событий. Атмосферу, насыщенную «Кельвином Кляйном» и «Шанель№ 5», разряжает только техник в футболке и джинсах, который иногда протискивается вперед и химичит с клавиатурой. Блейк стоит за правым плечом Клаусмана, Ева за левым, Джонс позади нее. Они уже обменялись репликами типа «доброе утро», «сегодня большой день» и «да», но судя по быстрым взглядам Евы, Джонс беспокоит ее не меньше, чем если бы у него за поясом торчал нож. Это не укрылось от Блейка, и он сверлит Джонса голубыми, как сталь, глазами – точнее, одним глазом; второй скрыт за черной накладкой с крошечными буковками «Армани».
– Поглядите-ка на второй этаж, – говорит кто-то, и все смотрят на монитор в верхнем углу. Там с серьезными лицами заседает администрация. Посреди стола – аппарат селекторной связи.
– Охрана из вестибюля им обо всем докладывает, – говорит Ева. На ней зеленое платье с бретельками. Ее шоколадные плечи лезут Джонсу в глаза.
– Что ж, пока это, надо сказать, впечатляет. – Клаусман оборачивается посмотреть, все ли согласны. Агенты кивают и что-то бормочут – кроме Джонса, который не кивает и не бормочет. – Рекомендованный «Омегой» протокол соблюдается тютелька в тютельку. Малость переборщили, пожалуй, с числом охранников, но лучше перебдеть, чем недобдеть, правда? Помню, пару лет назад, когда мы сокращали информационные технологии – не в первый раз и не и последний, само собой, – агенты хихикают, плечи Евы трясутся, – менеджер отдела, идиот этакий, предупредил персонал заранее. Собрание даже устроил, сказал, что идет их последняя неделя, что он всем готов дать совет – а теперь, мол, идите работайте. Час спустя телефонная сеть вышла из строя, конфиденциальные файлы компании очутились на публичном веб-сайте, а когда вы пытались войти в свой компьютер, там появлялся человек, вытворявший со степлером такое, чего я по сей день забыть не могу. Понадобилась не одна неделя, чтобы все это исправить.
– Меня волнует не столько исполнение, сколько стратегия, – произносит Блейк, дав всем насладиться анекдотом. – Администрация знает, что делает, но вряд ли задумывается зачем. По сути, они просто ухватились за шанс произвести реорганизацию.
Клаусман, вздохнув, опять поворачивается к монитору.
– Да, верно. Ева?
– Ну что ж… это архетип систем с дрейфующей целью. Та же проблема, которую мы всегда имеем с администрацией.
– Джонс, – рявкает через плечо Клаусман, – понимаешь, о чем она говорит?
– Догадываюсь.
– Послушаем.
– Плюсы работы в администрации – высокий статус и высокий оклад. Минусы – недостаток свободного времени и повышенный стресс. Отсюда следует, что большинство администраторов – это люди, наиболее заинтересованные в деньгах и статусе и наименее нуждающиеся в общении с семьей и друзьями.
– Не слишком сочувственный отзыв, мистер Джонс, – усмехается Клаусман, – но суть ты, в общем, ухватил правильно.
– К увольняемым служащим мы тоже относимся не слишком сочувственно. Этим мы, по-моему, и занимаемся в данный момент.
Клаусман, Ева и Блейк поворачиваются к Джонсу.
– В чем-то он прав, – нарушает неловкое молчание Ева. – Для нас администрация ничем не отличается от любого другого отдела. Я знаю, мы все чувствуем, что как-то связаны с ними – а Блейк вообще там работает, – но мы не должны отождествлять себя с кем бы то ни было. Мы беспристрастные исследователи, и точка.