Но Медведев, летая по заграницам, точа лясы с заезжими иноземными бандуристами, ничего этого не сделал. Да не только с министров — с главы правительства должен быть первый спрос. Но разве Медведев на это решится! Он не посмел даже позвать его на это заседание, на котором грозил министрам добавочными порциями кислорода. Как же так — министры здесь, а их начальника нет? Он же непосредственно отвечает за их работу. Да вот уж такая демократия с оглядкой. Медведев способен только мурлыкать о взаимопонимании, о единодушии, о консенсусе с товарищем Путиным.
* * *
Приведу только один примерчик того, как работал, что предпринимал в похожих ситуациях В.И. Ленин.
Так вот, 16 февраля 1922 года Ленин послал письмо заместителю наркома просвещения А.Е. Литкенсу и одновременно копию— в Малый Совнарком:
«В конце декабря прошлого года я писал в Наркомпрос о просьбе профессора К.А. Круга предоставить Московскому высшему техническому училищу (МВТУ) помещение для Электротехнического института и просил обратить сугубое внимание и всячески постараться выполнить эту просьбу.
9-го февраля я вновь получил от проф. Круга письмо, в котором он пишет, что Наркомпрос до сих пор не пришел на помощь училищу… Поручаю под личную Вашу ответственность в 2-недельный срок найти и предоставить институту помещение.
Об исполнении сообщите мне к 3-му марта.
Председатель Совета Народных Комиссаров
Ульянов-Ленин».
(ПСС. Т.54, с. 171)
Поручение было выполнено в срок. Почти двадцать лет спустя, будучи студентом МВТУ им. Баумана, в этом мог убедиться и я. А знаменитый профессор Круг умер в 1952 году.
Так почему же все и даже самые трудные распоряжения Ленина во время войны и в условиях послевоенной разрухи (например, разгром Деникина или план ГОЭЛРО) выполнялись, а Медведева — только те, которые не требуют ни ума, ни усилий и чтобы назло народу (например, переименование милиции, перевод стрелки часов, массовое увольнение генералов МВД). А все дело в том, что о первом поэт справедливо сказал:
Он управлял теченьем мыслей,
и только потому — страной.
Медведев же управляет только потому, что нравится Путину. А о течении мыслей он даже и не слышал и не подозревает о существовании мыслей и о каком-то еще их течении.
Впрочем, Путин-то все-таки хитрее, может быть, даже умнее.
Вот смотрите. На днях наши хоккеисты на чемпионате мира в Словакии выиграли у канадцев. Как? С минимальным перевесом 2:1. И Медведев, задрав штаны, бежит на телеграф, расталкивает всех у окошка и шлет в Братиславу восторженную телеграмму: «Друзья, я горжусь вами! Вперед, Россия!» А игра-то была вовсе не решающая, а промежуточная, впереди еще предстояла напряженная борьба. Не принято в таких случаях президенту страны прыгать до потолка и визжать от восторга. Дождись конца, потерпи до победы. Не может! Кругом столько бед и провалов, что хоть перевесу в одну шайбу порадоваться.
А вот Путин воздержался от поздравления, соображает, что рано. И действительно, на другой день финны укокошили надежду Медведева со счетом 3:0. А потом финны со счетом 7:3 и вовсе вышибли медведевскую мечту из призеров. Теперь Медведев вслед за путинским Мутко утешает нас: «Главное не победа, а участие». Но старший друг не предостерег своего воспитанника от дурости, не удержал, не помешал ему громко, с брызгами на всю Россию, сесть в лужу…
* * *
Но что же получается с угрозой за провал в деле вооружения армии? А получается, что если допустить, что «во времена иные» на высоких должностях могли бы оказаться нынешние обитатели Кремля, то заниматься активным физическим трудом на свежем воздухе в первую очередь отправили бы не Сердюкова, а Медведева, не Иванова, а Путина. И они первыми затянули бы на два голоса знаменитую песенку.
Путин
Колыма, Колыма,
Дивная планета —
Медведев
Десять месяцев зима,
Вместе
Остальное — лето…
А Сердюков, Иванов и уже несколько уволенных чиновников — это вторая очередь…
Но вот еще вопрос: имел ли право президент оглашать на весь мир провал государственной программы вооружения? Ведь не о кондитерских изделиях шла речь. Разве это не государственная тайна? Никаких тайн больше опять не существует? Разве это не пахнет дополнительным сроком кислородного обогащения?
2011 г.
В Ростове-на-Дону прошла первая конференция Общероссийского народного фронта. Примечательное событие! Много там было сказано интересного и важного. Ну самое интересное, конечно, было в выступлении президента. Западали в души его мудрые слова: «Мы должны… Мы хотим… Непременно надо… Чем лучше будем работать, тем лучше жить… Давайте возьмемся… Возродим звание Героя Труда… Как хорошо бы… Давайте жить дружно…»
У меня куда-то запропастился слуховой аппарат, и я не все слышал отчетливо, но, кажется, он сказал и такое: «Первым Героем Труда посмертно станет Борис Николаевич… Вторым тоже посмертно — Анатолий Собчак… Третьим — бессмертный Чубайс… Их заслуга перед демократией и Родиной безмерна…»
Но, правда, мне послышалось еще и вот что: «Сердюков, наконец, отдан под суд, на Васильеву надет обруч… Чубайс уже сидит в камере Квачкова, который освобожден по причине отсутствия состава преступления…»
Тут жена разыскала мой аппаратик, и дальше я слышал уже отчетливо. Одна молодая женщина рассказала, как один мальчик жаловался другому, будто родители с ним суровы и жестоки: заставляют каждый день перед сном чистить зубы, прибегая к такому стимулу, как подзатыльник. Товарищ ответил: «Потерпи еще немного, Вася, скоро примут такой закон, по которому подзатыльники будут давать не нам, а родителям за их такую жестокость».
Президент очень заинтересовался и спросил, где женщина слышала это. Она ответила: на детской площадке. И президент, явно осуждая женщину, сказал на это буквально следующее: «Подслушивать нехорошо. Я это в КГБ усвоил. И завязал».
Меня заявление такого ответственного лица крайне удивило. Ведь женщина вовсе не подслушивала подобно лейтенанту КГБ Путину, а оказалась случайной свидетельницей разговора мальчиков и невольно услышала его. То есть президент как раз и выступил здесь в роли тех адептов «ювенальной юстиции», которые подзатыльник изображают как зверское избиение, шлепок по попке записывают в протокол как садистское истязание, требование чистить зубы квалифицируют как насилие над личностью.
Президент сказал: «Мы всесторонне изучим опыт в этом вопросе других стран, где такая юстиция принята. Мировой опыт необходимо учитывать!»
Как жаль, что тут же кто-нибудь не сказал ему: «Дорогой товарищ, мир огромен. А дураков, как известно, не сеют, не жнут — они сами родятся. И дурацким затеям тоже нет числа. Изучать их нет никакой необходимости, как нет нужды изучать нравственный уровень того же Чубайса или Сердюкова, Березовского или Минкина. Такие затеи, не утруждая никого, надо отвергать с порога. А то ведь вы разведете дискуссию, устроите конференцию, вам представят кандидатские и докторские диссертации по этому вопросу, того гляди, учините плебисцит, хоть они у нас и запрещены…»