Однако момент неожиданности был упущен, и предводитель вражеского отряда уже выкрикивал приказы, а его воины повернулись лицом к наступавшим римлянам и стали выстраиваться в шеренгу. Катон понял, что шанс разбить противника при первой атаке ускользает из рук. Если разбойники сомкнут ряды и выставят вперед копья, вполне вероятно, что они выстоят против атаки конников. И все же важно ударить одновременно всей мощью. Катон прокручивал в уме все варианты, высчитывая расстояние до противника и время, необходимое для нанесения удара. Если лошади пойдут галопом на разной скорости, его воинов легко рассеять в разные стороны. Набрав в легкие воздуха, Катон указал острием меча в сторону местных воинов и отдал приказ:
– В атаку!
Макрон подхватил приказ командира. С искаженным в диком оскале лицом он размахивал над головой мечом, придерживая левой рукой поводья. Эскадрон Требеллия с боевым кличем поднял копья, готовясь нанести удар. Замыкавший колонну Децимус понукал отчаянно ревущего, изо всех сил сопротивляющегося мула. Ноги Децимуса почти волоклись по земле, и он время от времени ударял упрямое животное плашмя мечом. В ушах Катона свистел ветер, ледяной мелкий дождь бил в лицо, а сердце рвалось из груди. Сжав бедрами бока лошади, он слегка наклонился вперед. Едкий запах лошадиного пота ударил в нос, а щеку обожгла зловонная слюна животного. Впереди он увидел готовящихся к бою воинов противника, их мечи и копья были направлены в сторону наступающих римлян. Другие их соотечественники сбились в небольшие группы, а некоторые уже бежали под прикрытие деревьев. Предводитель что-то злобно выкрикивал им вслед, а потом вдруг повернул к всадникам искаженное свирепой гримасой лицо. Кто-то изо всех сил дул в рог, стараясь вселить мужество в товарищей. Наиболее стойкие и твердые духом отвечали громкими воинственными возгласами.
Быстро оглядевшись по сторонам, Катон обнаружил, что его люди растянулись неровной цепью.
– Держать строй! – крикнул он во весь голос.
Приказ услышали лишь находившиеся рядом, и прежде чем Катон успел исправить положение, римляне уже столкнулись лицом к лицу с врагом. Перед глазами расплывались перепуганные злобные лица, некоторые с затейливой татуировкой синего цвета. Потом слева от Катона послышался глухой удар: одна из передовых лошадей врезалась в группу местных воинов и ударилась грудью о щит. Раздалось пронзительное ржание, и в следующее мгновение всадник вонзил копье в шею сбитого лошадью человека. Катон видел, как местные воины окружают лошадь, пытаясь всадить в нее мечи и копья. Затем его внимание сосредоточилось на выстроившихся в шеренгу людях впереди. Предводитель подбадривал их воинственными криками. Эти воины выглядели более дисциплинированными и были лучше вооружены. Отделанные бронзой щиты, на некоторых даже шлемы и доспехи, добытые у убитых римлян.
Один из воинов Требеллия бросился прямо на их копья, но лошадь отпрянула в сторону, и всадник едва удержался в седле. Катон успел вовремя натянуть поводья и уклониться вправо, избегая столкновения. Удары большинства римлян попадали в цель, поражая противников. Им приходилось постоянно поворачивать лошадь в разные стороны, чтобы самим не стать легкой добычей. Шум битвы перекрывал голос Макрона.
– Руби их, ребята! Бей!
Стиснув зубы, Катон выбрал противника в конце шеренги, высокого жилистого воина с торчащими в разные стороны темными волосами над оскаленным лицом. Обеими руками он держал тяжелое копье. Воин тоже заметил Катона. Упершись ногами в землю, он принял боевую стойку. Катон пришпорил коня и ринулся вперед. От неожиданности противник инстинктивно попятился на шаг, а Катон описал коротким мечом дугу вниз. Достать воина он не рассчитывал и попытался нанести удар по древку копья, но варвар отвел копье в сторону, и меч Катона лишь скользнул по нему, не причинив вреда. Оба стремились нанести следующий удар первым, однако Катон оказался проворнее. Пришпорив коня, он рубанул мечом и на сей раз отсек врагу два пальца на руке. Из обрубков фонтаном брызнула кровь. Взревев от боли, варвар отбил удар меча и сам взметнул копье. Лошадь Катона была отменно выучена, но, не выдержав напора, присела на задние ноги, и острие копья скользнуло мимо Катона и вонзилось в бок животному. От боли лошадь встала на дыбы и ударила варвара передними копытами, отшвырнув его в сторону. Копье застряло между ребрами животного, и лошадь, дико мотая головой, снова встала на дыбы. Поверженный противник лежал на спине, а Катон безуспешно пытался усмирить ошалевшую от боли лошадь, с ужасом понимая, что это вряд ли удастся.
Лошадь не слышала команд всадника и, спотыкаясь, продвигалась вперед, пока не врезалась во вражескую шеренгу. Споткнувшись о камень, она тяжело завалилась на правый бок, а острие копья входило все глубже и глубже в тело, пока не послышался хруст сломанного древка. Катон выпустил поводья из рук и попытался соскочить с лошади, однако словно прирос к седлу. Земля стремительно приближалась, и, наконец, он с глухим стуком рухнул на траву. От удара перехватило дыхание, на мгновение перед глазами промелькнула серая полоска неба, а потом он уткнулся лицом в грязь.
Собравшись с силами, Катон сумел поднять голову и увидел в полуметре от себя искаженное болью лицо человека, которого только что покалечил. Тот изрыгал проклятия на своем языке. В следующее мгновение Катон почувствовал мощный удар в спину, буквально вдавивший его в землю. Он отчаянно старался сделать вдох, а лошадь корчилась в судорогах сверху. Вот она с испуганным ржанием взметнула в воздух копыта.
Катон знал, что раненая лошадь может убить ударами копыт, и вжался в землю, чувствуя нестерпимую боль в придавленной правой ноге. Умирающее животное приковало его к земле. Вдруг он обнаружил, что меча в руке больше нет. Приподняв голову, Катон увидел в траве рукоятку и поймал на себе пристальный взгляд воина, которого тоже придавила смертельно раненная лошадь. Враг опомнился первым, быстро протянув искалеченную руку за оружием. Выбросив вперед левую руку, Катон поймал противника за запястье, прежде чем тот успел воспользоваться мечом. Вдавленные в землю умирающей лошадью, они отчаянно боролись. Извернувшись, Катон умудрился высвободить вторую руку и изо всех сил сжал обрубки пальцев противника. Взвыв от боли, тот ослабил хватку, и Катон, вырвав у него меч, сжал оружие в правой руке. Не теряя времени, он нанес воину удар в грудь, а тот попытался отвести его голыми руками, получив еще несколько страшных ран. Собравшись с силами, Катон снова ударил, острие клинка вошло в грудь. Он быстро выдернул меч и опять нанес удар. Изо рта противника вырвался булькающий звук, и варвар завалился на спину, безмолвно шевеля губами. Устремив взгляд в небо, он пытался здоровой рукой зажать раны, а сквозь пальцы фонтанами била кровь.
Тяжело дыша, Катон оперся на локоть. Обагренный кровью меч все еще был направлен в сторону поверженного врага, который уже не представлял угрозы. Катон хотел оглядеться по сторонам, проследить за ходом битвы, но из-за высокой травы и судорожно дергающегося тела лошади рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Со всех сторон доносились звон мечей, треск щитов, глухие удары, попавшие в цель, возгласы, полные торжества или отчаяния. Правая нога нестерпимо болела, так как ее придавило тяжелым седлом. Катон попытался ее высвободить, но от боли потемнело в глазах, и пришлось, откинувшись назад, облокотиться о землю. Оставалось лишь в беспомощной ярости проклинать судьбу. Голова умирающего воина скатилась набок и со злорадной ухмылкой смотрела на мучения Катона. Но вот изо рта хлынула кровь, воин закашлялся, обрызгав лицо Катона. Кровь заполняла легкие, не давая дышать, а он все еще отчаянно цеплялся за жизнь.