Лола была права: я и впрямь слишком долго не выходил из лаборатории. Я забыл, что значит общаться с людьми ради удовольствия.
— Привет. — Она взглянула вниз, потом назад.
В кафе говорили мы одни. Мы огляделись по сторонам, и все отвели глаза. Посетители откашливались и с избыточной увлеченностью возобновляли беседу. Они были вежливы. Меня это немного задело, так как я не был инвалидом.
— Давай же садись.
Контуры уселись, поршни сложились. Я по-прежнему возвышался над столиком, но меньше. Лола разинула рот:
— Эти… выглядят иначе.
— Мы далеко продвинулись.
— А где панель управления?
Я постучал по голове:
— Нервный интерфейс.
Лола моргнула:
— Чарли, это… грандиозно.
Она уставилась на руку, которую я хотел скрыть. Это была механическая рука. Я собирался окружить ее пластиком, но пока она представляла собой металлический каркас, увитый проводами. Я спрятал ее под стол.
— Она еще не доделана.
Лола смотрела на меня сквозь ресницы. Когда она заговорила, ее голос был низким, гортанным:
— Чарли… что ты там сделал?
— Да ладно, — ответил я. — Ты знаешь.
— Покажи.
Я оглянулся. Посетители вернулись к своим делам или притворялись, что вернулись. Я положил руку на стол.
Лола сидела, будто проглотила аршин. Казалось, она не дышала.
— Можно потрогать?
— Да.
Ее пальцы придвинулись ближе. Они изучили мой указательный палец, пробежались по тылу кисти. Мне остро не хватало обратной связи.
— Ну и ну, Чарли…
На щеку ей прыгнул солнечный зайчик, отразившийся от дома напротив. Непослушная прядь, выбившаяся из хвостика, вспыхнула в его свете огнем. Я почувствовал, что воспаряю над собственным телом. Физическая оболочка оставалась позади, я же делался невесомым и неосязаемым.
Лицо Лолы на миг осветил резкий луч фар. Я повернулся на звук мотора. Прямо на бордюр перед кафе въехал белый фургон, оттуда высыпали охранники «Лучшего будущего».
— Черт побери, — произнес я.
Это все, что я успел, прежде чем они ворвались в кафе и принялись сшибать столики. Тарелки летели на пол. Люди кричали. Среди этого бедлама Карл заметил меня. Он поднял пистолет и взревел:
— Ложись!
Он был взвинчен. Таким мне Карл не понравился. Только не с пистолетом, направленным на меня.
— ЛОЖИСЬ!
Я не мог лечь. Это было невозможно физически. Неужели Карл этого не знал? Лола схватила меня за естественную руку. Я увидел страх в ее глазах и расстроился, потому что секунду назад она была счастлива, а Карл все разрушил.
— Ложись!
Глупо было надеяться, что «Лучшее будущее» не бросится в погоню. Я носил на себе оборудование стоимостью в миллионы. Охранники, выставив пистолеты, окружили нас кольцом с радиусом в двадцать футов. До меня дошло: они считали, что мои ноги тоже оснащены оружием. Наверное, я сумел бы встроить что-то подобное. Я пожалел, что не сделал этого.
— Чарли, не дай им тебя забрать, — прошептала Лола. — Они приходили в больницу. Уничтожили все записи о тебе.
Я услышал шум и обернулся. Двое охранников подбирались ко мне.
— Вперед, вперед! — поторопил Карл. Он шагнул в мою сторону.
— Нет! — Лола выступила вперед и протянула руки.
Она как будто хотела полететь к Карлу и выбить пистолет, или призвать на его голову гнев богов, или что-то в этом роде. Не знаю. Мне лишь известно, что Карл развернулся и дважды выстрелил Лоле в сердце.
Как будто прозвенел колокольчик: дзинь! дзинь!
— Ужасное несчастье, — сказала Кассандра Котри. — Я места себе не нахожу.
Я ее не видел. Мои глаза не открывались. Я не знал ни где нахожусь, ни откуда прибыл.
— Что нам нужно сейчас, — продолжала она, — так это несколько раз глубоко вздохнуть.
Мой правый глаз чуть приоткрылся. Левое веко так и не отклеилось, но я мог видеть пятно на месте лица Кассандры Котри. В расплывчатом ореоле светлых волос. На фоне потолка. Я узнал этот потолок. Я был на работе.
— Хотите пить? Вас, должно быть, жажда мучит.
Пытаясь сфокусировать на ней взгляд, я издал невнятный звук. Я чувствовал какой-то резкий, беспощадный запах.
Кассандра Котри исчезла из поля зрения, затем вернулась с небольшой пластмассовой чашкой:
— Пейте.
Я попытался сесть. В голове, больной и тяжелой, колыхались волны.
— Мне кажется, все дело в недопонимании с обеих сторон, — говорила Кассандра Котри. — Мы должны извлечь из случившегося урок.
— Лола… — произнес я невнятно.
— Ваше огорчение понятно. На вашем месте я тоже была бы огорчена. Но не забывайте, что ситуация была чрезвычайной. Нашим людям пришлось принимать молниеносные решения.
— Лола. — На сей раз мне удалось сказать четко. Левый глаз распахнулся. Еще немного, и мне удастся сесть. Еще чуть-чуть, и я дотянусь до шеи Кассандры Котри и сдавлю.
— Все дело в неопределенности, — изрекла она. — Неопределенность пугает. Заставляет думать о худшем.
Я вспомнил, как Лола потянулась ко мне. Как я пытался ее поймать. Но мои ноги не шелохнулись. Они стояли на месте. Они превратились в якоря. Я видел, как ее лицо менялось от шока. Как открывался и закрывался рот. Ее пальцы медленно описали дугу и замерли на красном цветке, распустившемся ниже на желтом платье. Я видел, как она упала.
— Вы сами виноваты, Чарли. Я не хочу искать крайнего. Но то, как вы сорвались… никто не знал, что у вас на уме.
Люди в форме выдернули меня из ног. Разорвали нервный интерфейс. В мое плечо впился шприц.
— По-моему, вы недооцениваете стресс, которому мы подвергаемся. Руководство. Повседневные неприятности. Постоянная неопределенность.
Мне удалось восстановить контроль над руками, я оттолкнулся и сел. Я находился в небольшой комнате без окон. Стены были выкрашены в тоскливый голубой цвет. На одной висела аптечка. Медицинский кабинет.
— Она в хирургии, — сказала Кассандра Котри. — Можете взглянуть, если хотите.
Я разинул рот. Вокруг все снова поплыло. «В хирургии?» — хотелось мне переспросить. И добавить: «Спасибо». И продолжить: «В противном случае…»
— Мне нужно побеседовать с вами, когда придете в себя, — молвила Кассандра Котри. — Я хочу знать, откуда у вашей подруги металлическое сердце.
Она ушла. В комнате остались только я, кровать и виниловый пол в подозрительных пятнах. По сравнению с прочими помещениями компании эта каморка выглядела островком третьего мира. Это свидетельствовало о наших приоритетах. Мы не были целителями.