Как решить эту проблему? После последних силовых акций в подвалах «Малой конторы» накопилось достаточно человеческого материала. Доктор закодировал пленных на простейшие действия: доставить груз, подождать и сдаться противнику при первой возможности.
Все проиграно было как по нотам. Кабан поубивал ничего не соображающих зомби. «Синдикат» уничтожил банду Кабана. А «Белый Легион» зачистил оставшихся. В плен взяли лишь двоих, которых посчитали за руководителей операции. Ими оказались техник с Феликсом.
Теперь Феликс сидел на допросе у Глеба и своей судьбой был сильно опечален. Слишком часто в подобных ситуациях он выступал в совершенно противоположной роли — он хозяин положения, а те, кто сидел напротив него, находились в его власти. И он решал — жить им или умереть. Решения принимал всегда исключительно из соображений логики, а не этики или каких-либо чувств. Чувства вредят делу. Теперь же он знал, что с ним тоже поступят по логике. И это знание усугубляло ощущение обреченности.
— И что нам с вами делать дальше? — задумчиво посмотрел на него Глеб. — Генерал Войченко без вас как без рук будет.
— Он меня меньше всего заботит, — криво улыбнулся Феликс. — Он в нашем оркестре не первая и даже не вторая скрипка.
— И уж никак не солист.
— Не солист… Давайте не будем играть в психологические этюды — я их отлично знаю. Побережем время. Я в ваших руках. Весь, с потрохами. Готов выдать любую информацию. И оказать любую помощь… Естественно, в обмен на гарантии безопасности.
— Неужели?
— У меня нет иного выхода.
— Вы правы. И все-таки прилично ли так быстро сдаваться?
— Вы хотели видеть комсомольца на допросе? — с горечью произнес Феликс, тщетно пытавшийся сохранить лицо и придать голосу иронии. — Чтобы меня не сломили никакие пытки?
Глеб усмехнулся.
— Я профессионал. И отношение к жизни у меня профессиональное. Работая на «Синдикат», я получал толику денег и власти. Не больше. И я не собираюсь отдавать жизнь за корпоративные интересы.
— То есть идеи у вас нет, — отметил Глеб.
— Какая идея, вы смеетесь? Верность нашей олигархической верхушке, да? Или политическим аферистам, которые заказывают в этой дерьмовой стране музыку… Они меня кормят, но это не значит, что я задумаюсь хоть на секунду, если встанет необходимость разрядить в них пистолет.
— Ну что же, начинаем готовить серию фильмов.
— Каких фильмов?
— Будете наговаривать под видеозапись все, что знаете.
— Я понимаю, — поморщился Феликс. — Хорошо, я согласен…
И начались съемки сериала под названием «Откровения раскаявшегося мафиозо». Точнее, припертого к стенке мафиозо. В «Синдикате» он был не последней спицей в колесе. Знал много и закладывал своих товарищей по оружию охотно. Но видно было, что все-таки он утаивает нечто. Оставляет какие-то козыри в рукаве.
На третий день Феликс развел руками:
— Чем еще могу помочь? Я уже пустой.
— Это вам так кажется, — ласково произнес Доктор, который впервые вместе с Глебом пришел на допрос.
И у Феликса все оборвалось внутри.
Началась новая серия допросов — уже с психотропами и гипновоздействием. Она длилась дольше и была куда эффективнее. Доктор выдавил из него все то, что тот не договорил.
— Представляешь, фильм по телевизору показать, — сказал Артемьев при просмотре видеозаписей допросов..
— Да, — хмыкнул Глеб. — Народ бы позабавили.
Тут много чего было. Нити политических махинаций. Громких убийств. Скрытые пружины происходящих событий. Имена высших должностных лиц в обрамлении компрматериала. Пути движения денег, полученных от финансовых пирамид и продажи новых технологий. Много еще чего было такого, от чего у добропорядочного обывателя тут же случился бы кон-дратий. Хорошо жить в мире, о котором ничего не знаешь. И очень противно, когда знаешь много.
С полученной информацией «Малой конторе» предстояло работать не один месяц. Кое-что вполне можно было реализовать через правоохранительные органы. Кое-чем заняться самим. Другие сведения требовали более тонкого подхода. С их помощью хакеры и оперативники «Легиона» грохнули несколько секретных счетов на двадцать восемь миллионов долларов, с лихвой покрыв все расходы на операции на долгое время вперед.
Но «Легионом» был захвачен человек куда ценнее функционера «Синдиката». В каземате под усиленной охраной томился настоящий бес, известный еще в КГБ под псевдонимом Гипнотизер. И работа с ним предстояла куда более трудная. И интересная.
В голове стоял какой-то странный звон. Гипнотизер ощупал тело, голову. Видимых повреждений не было. Только болело под ухом — туда ему двинули то ли кулаком, то ли ногой.
Очнулся он в небольшой камере. Ни окон, ни дверей. Мягкий, очень крепкий пластик, который затруднительно порвать, покрывал и пол, и потолок, и стены. Два чуть заметных зрачка видеокамеры. Дырка в полу — аналог тюремной параши. Идеальная камера-одиночка. Не поранишься. Не покончишь жизнь самоубийством.
Впрочем, сводить счеты с жизнью самоубийством Гипнотизер не собирался. Он слишком любил эту самую жизнь. И бороться за нее собирался до конца. Каким бы этот конец ни был.
Память вернулась моментально. Он вспомнил, как все было. И от этого стало совсем плохо.
Произошедшее с ним явилось воплощением его самых жутких ночных кошмаров. Во сне он не раз превращался из демона в обычного человека. Объекты, которые он в жизни подчинял своей воле и вел в нужном направлении, как правило, на убой, в этих кошмарах вдруг выходили из-под контроля. И Гипнотизер ощущал, что утрачивает свою власть над ними. Для него это было хуже смерти. Он подсознательно страшился, что когда-нибудь утрата контроля произойдет уже в реальности, притом в самый неподходящий момент. И это случилось. Объект скинул оковы. И вот результат — камера, отделанная мягким пластиком, с видеозрачком над головой.
Больше всего томила неопределенность. Он не знал, куда попал. И кто его так сделал. Но сделали профессионально.
Кто? Спецслужбы? Может быть. Хотя у этой страны не осталось полноценных спецслужб. Гипнотизер не понаслышке знал, как должны выглядеть нормальные спецслужбы. Как выглядели те же спецслужбы Советской империи. Сейчас госбезопасность — это карикатура на старые органы. И нынешние чекисты вряд ли могли взять его.
Тогда кто?
Несколько вариантов. Он нарвался на какую-то подпольную организацию, которую поддерживают влиятельные политические и экономические круги. Или на мифических народных мстителей — некоторые аналитики считали, что в разваливающейся империи должны возникнуть структуры, обеспечивающие ее целостность и выживаемость, при этом неважно, будут они под патронажем государства или уйдут в свободное плавание. Это своеобразные эритроциты в больном обществе, которые уничтожают инородные злокачественные образования и бактерии. Якобы такие структуры функционировали в России. Но в эти завиральные теории Гипнотизер не верил. Любая подпольная структура превратится в бандформирование или финансовую империю. Иного не дано… Или он ошибается?