Сколько самоотречения! Ирочка щелкнула зажигалкой – подальше от трубки, чтобы не услышала мать, – и закрыла глаза.
– …но ты себя совсем не бережешь, деточка. Когда ты в последний раз нормально спала?
– Позавчера ночью, мама.
– Какой ужас, – мать снова изготовилась плакать. – То есть ты не спишь уже больше суток?!
– Мама, в этом нет ничего такого ужас…
– Деточка, – всхлипнула мать, – я вот не хотела тебе говорить… Но мне что-то так неспокойно… Мне такой про тебя сон сегодня плохой снился. Нехороший сон. Мне снилось, что ты лежишь в таком белом-белом платье…
– Ну мама, ну пожалуйста! – взвыла Ирочка. – Ну только вот не надо мне рассказывать свои сны! Ну сил нет слушать!
– Не говори так с матерью. Мать у тебя одна. И она ни в чем, ни в чем перед тобой не виновата. Она все тебе отдала. Она всем пожертвовала. Она ночей не спала…
Ирочка вдруг поняла, что никак не может сообразить, о ком сейчас идет речь. Видимо, ненадолго выключилась… Кто – она? Кто – «ночей не спала»?
– Кто – она? – спросила Ирочка.
– Что?
– Ну ты сказала: она ночей не спала. Кто?
– Ты надо мной издеваешься?
– Нет. Извини, я просто очень хочу спать.
– …ты не бережешь себя. Эта работа в интернате тебя доведет. Эти больные дети… это очень тяжело. Для любого человека. Да еще бессонные ночи! Заработаешь себе нервное расстройство. Видишь, у тебя уже нарушился сон. То ли еще будет. Ирочка, деточка, нужно следить за своим здоровьем. Нужно спать нормально, отдыхать, гулять на воздухе. Ты сейчас, пожалуйста, накапай себе валерьяночки в стаканчик. И пустырничка еще можно туда. И, пожалуйста, деточка, выпей. Не хочешь думать о себе, подумай хотя бы о матери. Ты у нее одна…
– Мама. Почему ты все время говоришь о себе в третьем лице? – прошипела Ирочка тоскливо и зло.
– А ты меня не одергивай! Я говорю как считаю нужным! – с надрывом провозгласила мать. – Нет, я не могу так…
В трубке послышались частые гудки.
Ирочка аккуратно затушила окурок, потом схватила пепельницу и швырнула ее в стену. Потом взяла тряпку, вытерла пепел и пошла спать. До двенадцати она ерзала в кровати, пытаясь не думать о том, что она лежит и не может заснуть, а рано утром нужно вставать на работу, и чем дольше она так лежит, тем меньше остается времени на сон…
* * *
– Ложись на спину, – сказал Максим.
Она легла. Она была совсем голая.
Максим остался в одежде. Опираясь на руки, он склонился над ней и медленно, ритмично задвигался. Странно так задвигался: тихо, равнодушно, не опускаясь до конца, вообще не касаясь ее тела.
Она всмотрелась в его лицо, нависшее над ней в полумраке. Оно не выражало ничего. Или, возможно, выражало скуку. Очки он не снял, и она не видела его глаз за мутно мерцавшими стеклами.
Ирочка тихо заплакала, но он не обратил на это внимания.
– Скажи, что ты меня любишь, – попросила она.
– Я тебя люблю, – спокойно сказал Максим.
– Правда?
– Нет.
– Зачем же ты это сказал?
– Ты меня попросила.
– Максим…
– Что?
– Максим. Я не могу спать. Понимаешь, я не могу спать!
– Понимаю, – он задвигался быстрее.
– Максим… Что ты делаешь?
– Занимаюсь с тобой любовью, – движения его стали судорожными, совсем частыми, но дыхание оставалось бесшумным и ровным.
– Почему… ты делаешь это так странно?
По-прежнему не касаясь ее, Максим дернулся в последний раз и застыл на вытянутых руках.
– Ты что, кончил? – спросила Ирочка.
– Да.
– Ты не ответил. Почему это было так странно?
– Потому что я умер, – он принялся снова медленно покачиваться над ней. – Потому что я умер. Потому что я умер. Потому что я умер…
Ирочка села, тяжело и хрипло дыша. Лицо и даже волосы у лба были мокрыми – от слез и от пота. Час ночи. Всего только час ночи. До семи еще шесть часов.
Она решительно поднялась с кровати и пошла в душ.
Потом нашла в ящике с лекарствами беленькие шипучие таблетки – донормил. Легкое снотворное средство; она держала его на крайний случай.
Что ж… это как раз крайний случай. Не спать две ночи подряд, а потом еще идти на работу – это уж слишком.
Через пятнадцать минут лекарство подействовало: она провалилась в сон.
Чудная вертлявая старушка водила ее по пустому не то музею, не то собору. Она показывала пальцем на разные предметы и приговаривала:
– Смотри внимательно и запоминай. Ничего не пропускай. Я повторять не стану… Вот это – наши иконы… Это – наши книги… Это – наши инструменты… Это – наша мебель… Это – наши столбы… Это – наши карты… Это – наши нитки…
Ирочка напряженно вглядывалась в предметы, стараясь запомнить их в мельчайших подробностях.
Старуха подвела ее к большому стеклянному ящику, заполненному до краев чем-то черным.
– А это – наши москиты, – с благоговением прошептала она и открыла стеклянную крышку. – Они кусаются.
Стая маленьких черных насекомых вылетела из ящика.
– Это наши москиты, – повторила старуха и медленно повернулась к Ирочке. – Это москиты. Они кусаются. Они кусаются. Я тоже – москит…
Ирочка застонала и проснулась. Включила настольную лампу, стоявшую у кровати, – свет больно царапнул глаза. Два часа ночи. Сколько же она проспала? Десять минут? Пять?
В ушах шумело – однообразно и довольно громко, – точно к ним прижали пару больших морских раковин. В затылке снова зашевелилась боль, пока терпимая, но полная угрозы и обещаний. Она угрожала в любой момент стать невыносимой. Она обещала саму себя.
Ирочка поворочалась в постели еще с полчаса, потом встала и, пошатываясь, направилась к компьютеру. Включила его и вошла в сеть.
Не можешь заснуть, не мучайся, – сказала себе Ирочка; сказала вслух, чтобы заглушить мерный морской шум в голове. – Если даже снотворное не действует… Лучше отвлечься. Лучше почитать что-нибудь…
Она проверила почту – новых сообщений не было.
www.zdvig.ru – вбила она в поисковой строке, и когда страница загрузилась, кликнула «Новости сайта».
От взгляда на монитор резь в глазах усилилась. Боль мягко ткнулась в череп изнутри – напоминая, грозя… Ирочка упрямо сощурилась и стала читать.
Новости сайта
Друзья! Это случилось.
Я должен возвестить начало конца, начало Последней Катастрофы. Огромная планета – гигантское Второе Солнце – уже совсем близко от Земли. И, хотя Второго Солнца пока не видно, Сдвиг Полюсов уже начался. Свидетельство тому – воскресное землетрясение и прокатившееся по Индийскому океану цунами.