Сложным путем возникла первая женщина индейцев айорео. Сначала появилась некая птица-женщина, которая соблазнила многих чистых душой и телом индейцев. Когда она умерла, мужчины — нашлись такие умельцы! — соорудили из ее костей сразу двух женщин. Правда, одна тоже умерла, но зато вторая — похожая на птицу-женщину, как сестра-близнец, но без перьев — жила долго и счастливо, со всеми мужиками айорео сразу, и по праву причислена к первопредкам...
У народа вемале, населяющего Молуккские острова, первая особа женского пола — юная девушка по имени Хаину-веле возникла из крови, случайно смешавшейся с молоком кокоса. Кроме, собственно женских качеств, она оказалась полезна еще и тем, что, справляя большую нужду, производила кораллы, гонги и фарфоровые изделия...
Но если кровь, нарывы и женские кости, пусть даже с птичьей составляющей, — все-таки вещи, имеющие прямое отношение к человеку, то о всяких стволах, ветках и прочих деревяшках этого никак не скажешь. Тем не менее первые женщины многих — прежде всего индейских — народов были, в сущности, деревянными изделиями.
Так, демиург индейцев тенетехара Майра, когда ему приспичило, просто вырезал себе жену из цельного ствола. Его тезка-близнец и тоже демиург, но уже племени урубу, обладатель такого большого члена, что за ним, как говорится в мифе, не всегда можно было рассмотреть самого Майру, поленился изготовить себе женщину и просто вступал в половую связь с деревьями, используя для этого любые щели. Но однажды после совокупления дерево обернулось женщиной, причем сразу беременной, и Майра — порядочный оказался демиург! — заключил с ней законный брак. С деревом — по-простому, через расщеп в коре, — прижил двух девочек, первых женщин суруи, и культурный герой этого индейского народа Иапеаб. Впрочем, что касается урубу, то в их мифах есть еще по меньшей мере два варианта появления первой женщины: согласно одному — Майра никаких сношений с деревьями не совершал, а превратил в женщину ветку, которую затем и взял замуж; согласно другому — женщина сама возникла из гнилого плода.
Тотемный предок племени кикапу Кролик соорудил из дерева двух девушек, спасая собственную жизнь. Они предназначались в жены Рыси, который в противном случае грозился употребить на обед самого Кролика. В аналогичную ситуацию угодил культурный герой калапало Кватин-ги. Дабы ублажить кровожадного ягуара Ницуэги, он смастерил целую толпу деревянных женщин, но, поскольку сам не умел делать вагины, то подрядил специалиста по этой части Тапира. Тот взялся за дело столь рьяно, что одну женщину даже расколол своим членом, который использовал в качестве столярного инструмента. Остальные, впрочем, удались на славу и были отправлены к Ницуэги. Либидо в этих деревяшках так и играло — по пути к пункту назначения они устроили оргию с Лаской и Зимородком, во время которой одна умерла, выпив какую-то отраву, другая разбилась, свалившись с пальмы, и еще несколько подевались куда-то без видимых причин... До ягуара добралась самая последняя, но и она вскоре пала от руки (точнее, от когтя) свекрови.
На острове Уналашка, проданном Россией когда-то Соединенным Штатам в одном пакете с Аляской, местные алеуты в мифические времена имели обыкновение, когда в хозяйстве требовался мужчина, приманивать его дочерьми на выданье, а если таковых в семье не было, то их просто вытачивали из дерева. Первые женщины австралийских аборигенов вальбири до превращения были дощечками с сакральными изображениями, которые извлек из своего тела прародитель племени отец-змей. Культурный герой индейцев ваура Квамути первых трех девушек своего народа вырезал из цельных стволов, влагалища им вылепил из воска, а зубы сделал из семян, чем ваура объясняют свои стоматологические проблемы. А к влагалищам у них никаких претензий — видимо, получилось хорошо...
Запутанная история с деревянными девушками запечатлена в мифе индейцев камаюра. Местный демиург Мавуциним, загнанный ягуарами на дерево (оказывается, и с демиургами такое случается!), в опасении быть съеденным пообещал отдать в жены вождю ягуаров своих дочерей, но, когда он явился домой и велел дочерям собираться в дорогу, те заартачились. Тогда Мавуциним магическим пением превратил в девушек восемь деревьев, сделал им пояса из древесных волокон, вырезал из бамбука гениталии и даже провел испытания своих изделий, приказав лиане с каждой из них совокупиться. После того как лиана дала отмашку: «Годятся!», он попросил девушек отправиться к вождю ягуаров вместо своих дочерей — именно попросил, что вообще-то для демиургов нехарактерно, — и пять из восьми девушек ответили согласием. Куда делись три отказницы, не известно; вокруг же остальных развернулись события, чем-то напоминающие сюжет с десятью негритятами. Одна девушка забыла гребень, пошла назад, заблудилась и стала лесным духом. Продолжившие путь четыре девушки встретили Аиста, спросили у него дорогу и отдались ему в качестве платы за информацию. В процессе расплаты у одной из них порвался пояс, она полезла на дерево за материалом для нового, но сорвалась, упала на острый побег и умерла. Три других девушки двинулись по пути, указанному Аистом, дальше и встретили Тапира, который согласился указать им дорогу на тех же условиях, что и Аист. Но условия выполнила только одна девушка, да и то, вероятно, не в полном объеме — потому что у Тапира оказался слишком большой член и во время совокупления бедняжка померла. Две ее подружки бросились бежать и добрались-таки до вождя ягуаров, которого, чтобы не перепутать, чей он вождь, так и звали Ягуаром. Судьба этих девушек сложилась по-разному: одну извела свекровь-ягуариха, и уже после смерти несчастной муравьи вынули из ее чрева мальчиков Кута и Яе, а другая поднялась вместе с Ягуаром на небо, где и проживает в настоящее время. Что же касается мальчиков, то они порешили свою злую бабку и создали индейцев камаюра (по самой распространенной версии, превратив в них побеги бамбука), а затем заступили на вечную службу людям: Кут стал солнцем, а Яе — месяцем.
У индейского племени ояна есть похожий миф, герой которого — правда, уже не демиург, а человек — откупается от Ягуара обещанием выдать за него свою сестру. Но сестра отказалась идти за Ягуара, и человек стал искать ей замену. Он сделал девушку из дерева, но та выпала из гамака и раскололась, к спине девушки, слепленной из воска, прилипла корзина — да так, словно всегда была частью ее позвоночника, а девушка из смолы таяла на солнце быстрее, чем он успевал придавать ей формы. Положение казалось абсолютно безвыходным, но тут человеку пришло в голову сплести девушку из ротанга, и этот материал оказался настолько хорош, что и девушка получилась в высшей степени прочная, и Ягуар подмены не заметил.
А вот миф индейцев варрау рассказывает, как деревянную девушку подсунули самому хозяину солнца Хокохиаро-ту, который держал светило на веревке и отпускал на небо на очень краткое время, а за продление этого срока требовал женщин. Поскольку женщины были в большом дефиците, для Хокохиароту вырезали девушку из ценного дерева уси-ру и дали ей красивое имя Усирумани. А чтобы она совсем походила на настоящую, попросили дятла — может быть, того самого, что посодействовал мужчинам народа тайно, — проштробить ей что-то вроде вагины, и Хокохиароту интимом с Усирумани остался очень даже доволен. Финт с деревянной девушкой попробовали проделать, причем с самим Солнцем, и индейцы макуши — по одной версии, удачно и тоже с помощью дятла, а по другой — миссия была провалена, так как девушку по ошибке отправили к Солнцу без вагины, и он (у макуши «солнце» — мужской персонаж) вынужден был сам мастерить ей вагину из банановой кожуры. Надо заметить, что это был добрый Солнце, другой мог бы за обман и испепелить...