– Ты изучил тот болт?
– Я его рассмотрел. Он ни о чем мне не говорит. Единственная странность заключается в том, что он сломан.
– Не единственная. Он убил Страфу.
– Доктор Тэд не нашел никаких ран.
– Верно. Болт нес заклятие. Он сломался, когда Страфа отразила его. Не попал в нее, но оказался достаточно близко, чтобы заклятие сработало. Обломок запутался в ее юбке.
– О.
Я положил сломанный болт на стол.
– Барат, это железка со стальным наконечником. Железо, серебро и магия несовместимы. Об этом говорит мой болезненный личный опыт.
– Я свидетель, – лаконично заметил Морли.
– Совместимы, когда в дело вступает ферромаг.
Я ничего не ответил. Ферромаги – невиданная редкость, вроде лягушачьих шуб. Я сомневался, что сейчас в Танфере можно найти как шубы, так и ферромагов.
– Вот чего от тебя добивалась мама. Заклятие – или заклятия – наложено на канавки, прочерченные вдоль древка.
В них виднелись следы какого-то порошка.
– Ферромаг? Это значительно сужает круг поиска, не так ли?
– Определенно. Сужает так значительно и так быстро, что ни один истинный ферромаг не свяжется ни с чем столь откровенно преступным. На этой штуке имеется керамическое покрытие, отделяющее магию от железа.
– В таком случае, я сдаюсь, – признался я.
В разговор вмешался подошедший Декс. Не спрашивая, поднял болт и сказал:
– Это довольно-таки старая вещь. Ей больше тридцати лет.
– Откуда ты знаешь?
– Я служил в артиллерии. Дата производства, номер партии и номер контракта выбиты на древке. Хотя он сломан, отсутствуют только две цифры, одна буква и клеймо. Они нам не нужны. Такие болты производило лишь одно предприятие. «Смит, Джадикал, сыновья и сыновья». Не лучшие в своем роде, но исправно придерживались сроков и выполняли контракты.
– Насколько я помню, они отошли от дел, когда я был еще маленьким, – сказал я. – Какой-то скандал с откатом или что-то вроде этого.
– Верно, – кивнул Барат. – Твайла вела расследование.
Твайла – это его жена, мать Страфы, чей призрак я видел в тот самый день, когда познакомился со своей будущей супругой. Она давным-давно умерла.
– Должно быть, прошло много лет.
– Как ни странно, немногим больше тридцати. Я помню, как волновался, поскольку Твайла носила Страфу.
Может ли столь давний случай иметь отношение к делу?
– Должно быть, кто-то нашел пропавшие болты, – сказал Барат Дексу.
– Определенно, сэр. Или сохранил с тех времен.
Это казалось маловероятным. Но.
– С каждой минутой ситуация становится все более странной.
– Кто-то в спешке схватил то, что подвернулось под руку, – предположил Морли. – Не зная, что на болтах есть идентификационные отметки.
– Может, они и не знали об отметках, но потратили много времени на подготовку болта, – возразил Барат.
Строил ли кто-то кропотливые планы по убийству Страфы?
– Декс, ты сказал, что тебе не нужны отметки, чтобы определить, откуда этот болт.
– Совершенно верно, сэр. Болты Смита отливали, травили и закаляли. В литейной почти не использовались механизмы. Главное – их количество. Смит разработал метод массового производства. Но без маркировки все равно нельзя было определить, когда сделан болт. Сейчас война закончилась, а скандалы со снабжением забыты, и дата производства уже не имеет такого значения. Равно как и сам производитель. В действительности, весьма ожидаемо, что появляются болты, пропавшие много лет назад.
– Может, ты и прав.
– Будь я на вашем месте, я бы искал орудие, из которого выпустили болт, – продолжил Декс. – Вряд ли таких найдется много.
Хорошая мысль. Кто станет держать осадное орудие на заднем дворе?
– Ни у кого нет доступа к артиллерии, верно?
Декс согласился.
– Хотя некоторые орудия находятся в частных руках, в музеях или у коллекционеров, из спускового механизма легальных экземпляров извлечено шептало, чтобы тетиву нельзя было зафиксировать.
– То есть легальный экземпляр не будет работать.
– В теории. Восстановить работоспособность нетрудно. Я мог бы сделать это, имея доступ к кузнице и машинному цеху. Хороший механик в состоянии отремонтировать орудие, изучив спусковой механизм. А если вы хотите выстрелить всего пару раз, достаточно вырезать вручную деревянное шептало. Мы постоянно занимались этим в полевых условиях. Не всегда удавалось снять орудие с линии, чтобы оружейники его починили.
– Еще одна ниточка, – сказал Барат. – О какой дальности идет речь, Декс? Шестьсот ярдов полета, четыреста – с достаточной для убийства инерцией? Если нарисовать круг со Страфой в центре…
– С учетом допотопного орудия – а другого в данной ситуации быть не могло – и без обученной команды, убойная дальность вряд ли превысит триста ярдов. Для такой точности оно должно было находиться в пределах двухсот.
– Давайте возьмем карту, нарисуем разные окружности, посмотрим, чьи владения попадут внутрь, и взвесим вероятности, – предложил я.
– Используй топографическую карту, – посоветовал Барат. – Одну из тех шпионских карт с деталями ландшафта и строений.
– Очевидно, вы имеете в виду военно-топографическую карту, – уточнил Декс. – По ней можно даже определить слепые зоны и невозможные линии огня.
Я посмотрел на Декса в упор.
– Ты умеешь читать военно-топографические карты? – Изначально их разрабатывали для армии. Пользователь должен был обладать зачатками грамотности, а также пройти соответствующее обучение и иметь специальный полевой опыт.
– Я могу прочесть карту сельской местности, – ответил Декс. – Насчет такого района, как этот, – не уверен. В Кантарде мы редко сражались в городах.
– Я достану карты Холма, – пообещал Барат. – Что дальше, Гаррет?
– Я отправлюсь домой и поговорю с моим партнером. Он наверняка выдвинет интересные предположения.
Лицо Барата стало равнодушно-холодным. Я сообразительный – догадался, в чем дело.
– Теперь я живу здесь, но не могу перестать думать о своем жилище на Макунадо как о доме. Там я построил свою жизнь.
– Убедительно с логической точки зрения, но неудовлетворительно с эмоциональной, – сказал Барат.
Я не стал обращать внимания.
– Повидавшись с ним, я вновь двинусь в Аль-Хар.
– Зачем?
Альгарды могли похвастать полноценным недоверием к Страже и непоколебимым презрением к систематизированному, публично финансируемому закону и порядку.