Паленая выглянула из своего кабинета.
– Не хотите ли что-нибудь предпринять в связи с этим?
– Готов выслушать встречное предложение.
– А пошевелить мозгами?
– Не в моей компетенции. Тара Чейн? Как насчет вас? Вы можете что-то сделать?
– Попробую. Дайте мне минуту. Я пытаюсь успокоиться. Не могу поверить, что Маришка так поступила! Всю жизнь я искала извинения и оправдания, прикрывала ее. Даже откупалась за нее. А она взяла и отправила ко мне своего любимого родственничка. Своего проклятого дьяволического сверхъестественного муженька, К’тул Ху К’тага собственной персоной! Будь она проклята, с меня хватит! Пусть мы сестры, пусть мы близнецы, но на сей раз я не буду изображать слепую!
Еще более энергичные проклятия и топанье донеслись из комнаты, где Порочная Мин, очевидно, пыталась встать на ноги и вернуться к делам, какими бы они ни были.
Все еще бормоча, Лунная Гниль двинулась на север, чтобы победить данного конкретного великана.
Вот он я…
Многие мои истории начинаются подобным образом, а потом в дело вмешивается пиво или какая-нибудь низшая разновидность алкоголя. Я надеялся, что в скором времени так и произойдет. Без энтузиазма помахал Мишени и его команде, которые вывели последних плохишей. Погибших и раненых в уличной стычке погрузили в три слоя в большой фургон, представлявший собой клетку на колесах.
Сохранившие здоровье и способность шагать самостоятельно уже отбыли, связанные караваном.
Хотя красные береты захватили некоторых пленников с собой, никто не знал, что делать с серыми крысюками. Мы наспех решили отпустить их, чтобы с ними разобралось крысиное сообщество. То есть Стража закроет глаза, пока Джон Растяжка будет принимать меры по восстановлению порядка, социальных норм и спокойствия среди недолюдей.
Что характерно, мои мысли уплыли. Я был взволнован, потому что Старые Кости, похоже, действительно впал в спячку. Которая могла продлиться недели и даже месяцы.
Не самое подходящее время.
А когда оно подходящее?
Он ушел, не поделившись информацией, полученной от Мин, Хагейкагомей и бандитов, которых мы к нему приводили.
В моем старом кабинете случился очередной приступ топанья и ругани, причем на этот раз вербальная составляющая была энергичней, чем физическая. Я разобрал несколько слов: язык оказался незнакомым, но слова явно не предназначались для светского чаепития с собственной матушкой. По крайней мере с моей, даже там, где она сейчас, по-видимому, обретается.
Не поймите меня неправильно. Я очень люблю свою маму. Просто я никогда не питал иллюзий по поводу того, что она святая.
Хотя мой примерный младший братец мог думать иначе.
Порочная Мин обрела контроль над своими способностями, но не над плотью. Постепенно шум затих.
После всего этого дому потребуется тщательная уборка. Что конкретно можно поручить Пенни?
Она следила у парадной двери, которую держала приоткрытой, чтобы выглядывать на улицу. Паленая помогала ей глазеть, вероятно, высматривая своего брата.
Доллар Дэн держался в нескольких шагах позади Паленой и откровенно нервничал. По непонятной причине. Я ни в чем не мог его упрекнуть. Он был хорошим спутником в дороге.
Тара Чейн вышла из моего кабинета-лазарета.
– Больше я ничего сделать не могу. Долго это не продлится. Если хочешь ее контролировать, разбуди своего партнера. Или пускай Тэд потрудится.
Тэд фыркнул, но счел ответ ниже своего достоинства.
– По моему опыту могу сказать, что у меня дурные предчувствия, – сообщил я.
– Тогда отдай ее тайной полиции. Сам ты с ней не справишься.
Я начал отвечать, понял, что сказать нечего, и сломал стереотипы, промолчав.
– Она преимущественно восстановилась, – продолжила Тара Чейн. – У нее нечеловеческая живучесть. Усыпить ее все сложнее. Тэд не станет помогать, а я не собираюсь переселяться сюда, чтобы возиться с ней. У меня есть другой кальмар, ожидающий готовки.
Слова о переезде не содержали никаких намеков. Время двигаться. У Тары Чейн имелась сестра, которую требовалось найти и отшлепать. На этой сестре висел маячок. Как далеко вперед просчитывала свои ходы Лунная Гниль? Она думала, что Лунная Плесень приведет нас к чему-то интересному?
Догадался ли Мишень, что маячок переместился? Может, он и его парни вели собственную охоту?
Лунная Гниль считала, что это возможно. Она начинала дергаться.
Стража не должна была найти ее сестру первой.
– Я понимаю. Можете ли вы сделать что-нибудь еще, прежде чем мы отправимся?
При слове «мы» ее бровь слегка приподнялась. От других комментариев она воздержалась. И махнула рукой в сторону комнаты Покойника.
– Как я уже говорил, он мог отключиться на месяцы.
– Там есть еще один ресурс.
Я не понял. Покойник был один, не считая Плеймета, Колды и Ниэи, пребывавших в сумеречной зоне между сном и бодрствованием.
– Отравитель может сделать ее сговорчивой. А если не сговорчивой, то слабой и податливой. Или непрерывно держать в отключке.
Может, и да. Но я не считал разумным просить его снова нарушать законы ради меня.
– Паленая, ты ждешь Джона Растяжку?
– Да. Он появится, как только поймет, что может добраться сюда, не попавшись на глаза Страже. Ему будет интересно услышать рассказ об участии серых.
Это точно.
– Плохо, что Старые Кости вышел из игры. Возможно, у него есть все ответы.
– Что-то знать мы с Паленой, – сказал Доллар Дэн. – Мы узнать много, что пропустить человек.
Паленая кивнула и пристально посмотрела на Дэна, словно по-прежнему гадала, кто этот самозванец.
Я подавил ухмылку.
Этот парень настоящий упрямец. Он готов превратиться в ученого крысюка, если это поможет завоевать Паленую.
Его попытки ждал неизбежный мучительный провал, но он заслужил очки за упорство.
– Тара Чейн, Тэд, Барат и я скоро уйдем… – начал я.
– Я слишком надолго покинул Констанцию, – вмешался Тэд.
Барат кивнул.
– А я должен отыскать Кивенс и запереть ее там, где не отыщут сами боги.
Моя компания уже не вызывала у Тары Чейн такого восторга, как прежде. Блестящая интуиция подсказывала, что причина могла заключаться в моих попытках совершать правильные поступки в щекотливых ситуациях. Я по-прежнему уделял слишком много внимания этической мишуре, несмотря на мою потерю.
– Я постараюсь держать свой чертов рот на замке, – пообещал я Таре Чейн.